Ненавидь меня - Саммер О'Тул

class="p1">Она откидывается в кресле и улыбается. "Вы оба ошибаетесь".

"Нет, я не…

"Откуда вы знаете…" Эти ублюдки способны говорить по очереди?

"Она беременна. И я знаю, что вы оба с ней трахались…" Она вздергивает брови, и у обоих братьев отпадают челюсти. Они обмениваются любопытными и забавными взглядами, а затем Эффи разражается хохотом. "Господи, какие же вы оба чертовски доверчивые".

Они втроем переговариваются между собой, а я отключаюсь, наблюдая за светом на лице Эффи, за яркостью ее улыбки. Видеть ее такой, без груза стресса или страха, — это просто охренительный подарок.

Их дебаты о груди мисс ДеГросси прерываются, когда MC объявляет о начале аукциона. Раздаются пронумерованные пэды, а также листовка с подробным описанием лотов. 1Эффи крутит зубочистку от оливки между зубами и бросает на меня взгляд, от которого кровь приливает к моему члену. Затем она обхватывает губами оливку и отрывает ее зубами. Затем она нагло притворяется, что не знает, что делает, невинно смотрит на меня и говорит: "Что?".

Начинается аукцион, и мне трудно сосредоточиться на чем-либо, кроме подъема и опускания ее груди на фоне ярко-зеленого платья. Между нами возникает напряжение, как будто мы оба ждем удара. Я прислушиваюсь к каждому едва заметному движению ее тела или поджатию губ, которые говорят о том, что она все еще чувствует мой подарок. Я мог бы наблюдать за ней всю ночь и все равно находил бы то, что меня завораживает.

Пряди ее аккуратно уложенных волос рассыпались, и я лениво накручиваю одну из них на палец. Я провожу большим пальцем по маленькому шраму возле ее глаза. Она подмигивает мне, ее глаза такие же насыщенные и угрюмые, как виски. Я обхватываю рукой ее шею и притягиваю к себе, целую шрамы и дышу на ее раскрасневшуюся кожу. "Я не могу поверить, что ты моя жена".

Ее рука опускается на мое бедро, проводит по паху и смотрит на меня, надув нижнюю губу и прикрыв глаза. "Делай с ним все, что захочешь…"

Я вздрагиваю, моя кожа наэлектризована, и голод по ней впивается в меня когтями.

С ее губ срывается смешок, и она пытается отодвинуться, но я прижимаю ее к себе, одной рукой обхватывая ее бедро. В ее глазах появляется лукавый блеск, как будто она собирается ответить каким-то умным замечанием, но тут аукционист объявляет какое-то случайное французское имя, и Эффи чуть не вскакивает со своего проклятого места.

"Боже мой, — говорит она в восторге, когда помощники выносят картину импрессионистов на холсте размером с двуспальную кровать. Я понятия не имею, кто художник, и, честно говоря, мне это неважно. Меня волнует только ее реакция на картину.

"Мы начнем торги с полумиллиона…"

"Шестьсот!" тут же кричит кто-то.

Эффи обводит глазами зал, и в результате торгов цена быстро возрастает до пяти миллионов. Вскоре в споре участвуют губернатор и еще один человек.

" Ты хочешь это?" спрашиваю я, и их головы поворачиваются в мою сторону.

"Это слишком дорого, ни за что". Она качает головой и теребит свое платье.

"Пять пунктов один — я слышу пять пунктов один?" Аукционист болтает, и человек, сражающийся с губернатором, садится в знак поражения. "Пять пунктов один, один раз, один два…"

"Хочешь?"

"Фин…"

Я смотрю ей в глаза, поднимая лопатку. "Пять, три."

Эффи подпрыгивает на своем месте и цепляется за меня, голова кружится. Ее маленькие руки обхватывают мое предплечье, перекинутое через ее ногу, а губернатор смотрит на меня с другого конца комнаты. Мои губы кривятся в ухмылке.

Ставка поднимается до пяти с половиной миллионов, и я лениво поднимаю лопатку, а затем делаю неторопливый, согревающий глоток виски. "Пять". говорю я себе под нос, так, чтобы слышала только Эффи.

Еще одна ставка, еще одно повышение. "Четыре".

Еще одна ставка, еще одно повышение. "Три".

"До чего ты отсчитываешь?" взволнованно шепчет она.

"До нашей победы".

Она проводит зубами по нижней губе. "Нашей?"

"Ты, картина. Я — удовольствие от того, что моя жена в благодарность садится на мой член". Ее рот приоткрыт, и я не могу удержаться от того, чтобы не провести большим пальцем по ее нижней губе.

"Мы не можем…"

" Ты не можешь отказать мне в том, что принадлежит мне, принцесса. Ты уже должна знать, что я всегда получаю то, что хочу". Я почти не обращаю внимания на аукцион, поднимая свою лопатку, в то время как мои глаза прикованы к учащающемуся дыханию Эффи и ее покрасневшим щекам.

Я понимаю, что мы выиграли, только когда Эффи начинает подпрыгивать и аплодировать, а когда я смотрю на губернатора, он становится еще злее, чем был в коридоре. Я встаю, когда зал аплодирует, уверенный, что это самая высокая ставка за вечер. Я хватаю ее за бедра и притягиваю к себе, мой член уже празднует нашу победу.

Она чувствует мою эрекцию на своей спине и усмехается через плечо: "Удачи тебе, если ты приблизишься ко мне в этом платье".

Она права, ее платье, конечно же, помешает всему, что я задумал. Как это и происходит сейчас. К счастью, наш столик стоит в углу, спиной к стене. Я достаю свой нож и приставляю его к прорези в задней части ее платья.

"Финнеас". Она оглядывается назад. "Господи, контролируй себя".

Я провожу зубами по ее уху. "Я давно потерял контроль над собой рядом с тобой". Затем я разрезаю ее платье до самой поясницы. Моя грудь вздымается, чем больше я открываю ее совершенное тело, и потребность погрузиться в нее становится головокружительной.

Я сажусь, притягивая ее к себе на колени, и она задыхается, несомненно, от толчка игрушки. "Подними бедра, принцесса". От моего дыхания на ее шее она вздрагивает, и мне хочется слизать с нее мурашки.

Она приподнимается на несколько сантиметров, но не настолько, чтобы ее не прикрывали развевающиеся бока платья. Я быстро расстегиваю брюки и срезаю с нее трусики. Я вижу драгоценный камень в ее попке, и мое сердце словно вырывается из груди. Осознание того, что все видят изумруд на ее пальце, но только я один могу увидеть этот, делает меня невероятно твердым.

Я отвожу ее бедра назад, одновременно вынимая свой член и направляя его на кончик. Ее пальцы вцепились в стол, когда она опускалась вниз, и из меня вырвался глубокий стон, грозящий выплеснуться наружу.

"Блядь, ты такой тугой". Ее киска сжимается вокруг меня, когда она доводит меня до предела, а игрушка в ее попке делает все более тугим.

"Боже