Картонная пуля - Александр Духнов

Кроме аппаратуры и желтоволосой девушки диджея, через окно была видна еще одна железная дверь.

— А там что? — спросил я.

— Пока ничего. Будем еще одну аппаратную делать, но это, наверное, не скоро — с финансами проблема.

Я скорбно покивал: дескать, ничего удивительного, с финансами всегда проблемы, и предложил:

— Может быть, я еще за пивом схожу? Или винишка по чуть-чуть?..

— Спасибо. Сегодня еще работать надо. А это так, — Андрей небрежно кивнул в сторону «Бендера», — похмельный синдром снять.

— …Ах да, насчет пластинок из Индии, — вспомнил я перед уходом. — У меня с собой-то их нет, а в течение дня, может быть под вечер, я завезу…

Радушный капитан Грант ничего не имел против такого расклада.

Я в задумчивости вышел в коридор. Если за железной дверью еще не скоро они собираются оборудовать еще одну аппаратную, зачем перед ней лежит протертый коврик, вырезанный из ковровой дорожки? И если в штате «Лотоса» пять-шесть человек, которые работают посменно, почему из банки на кухне торчит такой густой букет вилок? Ох, я наблюдательный!

Теперь понятно, что таинственное помещение имеет еще один выход в коридор — железная дверь плотно закрыта. За нею — тишина.

В кухне продолжала манипуляции над похлебкой давешняя круглоголовая бурятка.

— Как мне найти девушку, которая в студии пол моет? — ревизорским тоном поинтересовался я.

— Это Валя.

— Какая Валя? — еще строже спросил я.

— Ломбоцыренова. Мы с ней в одной комнате живем. Только ее сейчас нет. А вам зачем?

— Не понял. Ломбоцыренова — это фамилия такая?

— Да.

— Тогда почему Валя Ломбоцыренова не все комнаты моет? Вот там, где будет еще одна аппаратная, как будто неделю уже не убирали.

— Какую аппаратную? Вы имеете в виду ту комнату, за железной дверью?

— Вот именно.

— А ее и не надо убирать.

— Как это не надо?

— С самого начала сказали, мыть только две комнаты, а дальше не надо.

— А ты откуда знаешь про железную дверь?

— Я Валю подменяла, когда она уезжала, но Андрей, это самый главный у них, был в курсе и не возражал.

— А что там за дверью?

— Я не была там и не видела. Видела только, что какие-то мужчины туда ходят.

— Через какой вход ходят — отсюда или через радиостудию?

— И так, и так…

— Каждый день ходят?

— Похоже.

— Много мужчин?

Круглоголовая пожала плечами.

— Плохо! — огорчился я. — Считать надо!

Круглоголовая совсем растерялась, не в силах понять, за что на нее наезжает незнакомый начальник, и с какой стати она должна кого-то считать. А если действительно должна?

…Круто развернувшись, я вернулся в студию, где в прихожей нос к носу столкнулся с Андреем…

Вообще-то, конечно, по-хорошему, стоило наведаться сюда попозже в сопровождении хотя бы одного боевика, но, опять же, боевика искать, деньги платить… Что, я с какими-то мужчинами сам не справлюсь? Тем более, раз уж пришел…

…Вздрогнув от неожиданности, Андрей пояснил:

— А я дверь хотел закрыть.

— Правильно. На ключ запираете?

В красивых глазах капитана Гранта зажглись огоньки нехорошего предчувствия.

Быстро повернув в двери тяжелый сейфовский ключ и сунув его в карман, я втолкнул растерявшегося Андрея в комнату на диван: Кажется, капитан готов, к дополнительным средствам психологического воздействия прибегать не придется.

— Та дверь не заперта? — кивнул я в аппаратную.

— Наверное, заперта.

— Ключ есть?

— Точно нет! Точно.

— А там, собственно, что находится?

— А вы, собственно, кто? — Андрей сделал робкую попытку выправить положение.

— Повторяю: что за дверью?

— Не знаю. Просто люди работают. Сказали, что это какой-то тоже радиоотдел. Вроде нашего. Но засекреченный.

— Сколько там сейчас человек?

— Трое.

— Вооружены?

— Не знаю.

— Ну, а допустим, как вы их зовете чай пить?

Хозяину сильно не хотелось отвечать на этот вопрос, но пока голосовые связки сомневались, глаза опять сработали автоматически. На канцелярском столе под сенью «Рубина» стояли два детских телефона без дисков. Во техника! Впрочем, вполне удобно и к тому же минимум затрат. Интересно, кто додумался? Один, значит, связан с вахтершей внизу, а второй с соседней комнатой.

Желтоволосая девушка в аппаратной продолжала увлеченно работать, не замечая происходящего за стеной. То есть меня она видела, но не предполагала во мне дурных намерений — ничего особенного, к редактору зашел знакомый…

— Звони, — велел я главному редактору. — Уж я не знаю, что ты скажешь, но только та дверь должна открыться. Понятно?

Редактор кивнул.

Я дал ему еще несколько мгновений, чтобы он придумал нужные слова.

…Он протянул руку к одному из телефончиков…

— Стоп!

Я достал ствол и медленно поводил перед аристократическим гасконским носом..

— Точно все понятно?

Если у редактора и оставались сомнения, то последний аргумент их убил окончательно.

— Вась, ты? — спросил Андрей в игрушечную трубку. — …Ага… Загляни к нам на пару минут… Для консультации…

— Теперь сиди смирно! — велел я главному редактору. — Не дай бог тебе сойти с этого дивана!

Я шагнул в аппаратную.

Желтоволосая Дуда вскинула на меня вопрошающие глаза, потом теми же глазами через окно бросила «косяка» на начальника и сняла наушники, как видно, ожидая объяснений.

Начальник, согласно достигнутой договоренности, сидел, непричастностью к внешним событиям напоминая диванную подушку.

Из невидимого динамика тем временем доносился оптимистичный женский голос, читающий новости: «В минувшую субботу не повезло известному городскому политику, яростному критику областной администрации, Сергею Феодосьевичу Кибиреву, поэту и депутату. Он выпал из самолета на высоте две с половиной тысячи метров и ударился о землю, получив множественные переломы и значительную кровопотерю. Сейчас состоянию его здоровья ничто больше не угрожает».

У них это называется: не повезло! На высоте две тысячи метров выпасть из самолета и остаться живым! Что же тогда — повезло?

Как же это он выпал из самолета? Из какого самолета? Скинули, что ли? И даже на высоте две с половиной тысячи метров его достала грозная рука областной администрации?