От Нефертити до Бенджамина Франклина. Эксклюзивные биографии самых интересных исторических персонажей - Наталья Басовская

В случае Жанны д’Альбре нельзя говорить ни о каком расчете. Политически переходить в кальвинизм было невыгодно. Наварра — это маленькое королевство на границе католической Франции и суперкатолической Испании. Да и муж королевы, поколебавшись, не принял ее новых взглядов. В конце концов их брак распался.

Антуан Бурбон поступил на службу к французскому королю и вернулся в католическую веру. Жанна оставила его и возвратилась в Наварру. Это была искренняя и очень страстная женщина, пользовавшаяся на родине большим уважением. Ходили упорные разговоры о том, что умерла она не своей смертью (это случилось непосредственно перед женитьбой Генриха), а была отравлена по приказу Екатерины Медичи. Хотя это не доказано, но подозрения небезосновательны: Екатерине Медичи такие яркие персоны, тем более женского пола, были при дворе не нужны.

В 1561 году, перед тем как родители Генриха расстались, он оказался в Париже, при французском дворе. Прибыли они туда не по приказу (Наварра оставалась карликовым, но независимым королевством), а по приглашению, не принять которое от столь могучего соседа было невозможно.

Незадолго до этого, в 1559 году, умер Генрих II. Гибель его была нелепа: он скончался от раны, полученной на турнире. Через два года умер от болезни его старший сын Франциск II. Екатерина Медичи стала регентшей при малолетнем сыне Карле IX и предпочла на всякий случай приблизить к себе наваррских родственников. Антуан Бурбон получил красивую, но ничего не значащую должность — генеральный наместник Франции. Эффектное название, материальное обеспечение и лояльность.

Когда Жанна д’Альбре вернулась в Беарн, Генрих остался при французском дворе. За столом он сидел между юным королем Карлом IX и принцессой Маргаритой Валуа — своей будущей первой женой.

Франция была уже на пороге религиозных войн. В 1560 году, во время правления Франциска II, случился так называемый Амбуазский заговор. Герцоги Гизы попытались в Амбуазском замке похитить юного короля Франциска II, чтобы реально править страной. Что давало им основания на это рассчитывать? Они вели свое происхождение не от Капетингов, а от самого Карла Великого. Феодальная аристократия, время которой уже прошло, билась за свое особое положение не на жизнь, а на смерть. Гизов жестоко казнили.

Иногда историю религиозных войн начинают с 1562 года, со знаменитых убийств в Васси, где примерно 60 гугенотов были зарублены отрядом католиков во главе с герцогом Гизом прямо во время молитвы за то, что молились «неправильно».

А впереди было еще 30 лет кровопролитных сражений за веру.

Маленький Генрих, несомненно, стал заложником ситуации. После Амбуазского заговора Екатерина Медичи вела себя особенно осторожно. Итальянская принцесса из Тосканы, из дома Медичи, и французская аристократка по линии матери, она была весьма жестким человеком.

Что происходило во Франции? Партии сильных мира сего представляли, как часто бывает в истории, Север и Юг. Юг страны — это провинциальное дворянство богатых городов. Там появилось движение Соединенных провинций Юга, своего рода конфедерация.

А северная часть Франции — это Католическая Лига во главе с герцогами Гизами, которые вдруг сочли, что по праву древности рода престол должен быть у них. К этой мысли их подтолкнула общая нестабильность в стране, появившаяся идея смены конфессии. Они подняли знамя верности католицизму. К тому же дети Екатерины Медичи выглядели бесперспективными правителями Франции.

В первые десять лет брака у Генриха II и Екатерины вообще не было потомства, и уже появились мысли о бесплодии королевы, когда она начала одного за другим производить на свет детей. Однако они были слабы здоровьем и обладали некоторыми особенностями характера, заставлявшими окружающих чувствовать, что у дома Валуа нет надежного наследника. Это и вдохновило враждебную группировку.

Кстати, Александр Дюма весьма точно передал эту придворную атмосферу. По легенде, когда-то очень давно Екатерина Медичи просила ей погадать. Она вообще верила в предсказания — вокруг нее были такие фигуры, как, например, лучший врач и колдун эпохи Нострадамус. Оказалось, что ее сыновей сменит наваррец. Генрих Наваррский был в это время ребенком, и, увидев его лицо в зеркале, королева не смогла его узнать.

В пятнадцатилетнем возрасте Генрих Наваррский, все еще без мысли о престоле, оказался вовлеченным в гражданскую войну. Сама жизнь выдвинула его в лидеры партии кальвинистов. Дело в том, что сразу после смерти отца-католика Генрих вернулся к вере матери. К матери он относился трепетно, в одном из писем признавался, что не испытал большего горя, чем то, которое принесло ему известие о ее смерти в 1572 году.

А партии кальвинистов нужна была заметная фигура. Родственник правящего дома Валуа по мужской линии вполне годится на эту роль. Бунтующая, сепаратистски настроенная южная Франция готова была признать его своим лидером. В итоге он стал некоронованным королем Юга.

В 1568–1569 годах Генрих воюет вместе с официальными лидерами кальвинистов принцем Конде и адмиралом Колиньи. Несмотря на молодость, он проявляет себя хорошо. Ему было 17 лет в 1570 году, когда король Карл IX и адмирал Гаспар Колиньи подписали Сен-Жерменский мирный договор. Кальвинистам были предоставлены четыре города-крепости — Ла-Рошель, Монтобан, Коньяк и Ла-Шарите.

С 1572 года, после смерти матери, Генрих — король Наварры. Екатерина Медичи предпочитает крепить дружбу с наваррским домом и вспоминает свой давний план — брак между Генрихом и ее дочерью Маргаритой.

Сделать его членом семьи означает лишить кальвинистов лидера. Она надеется, что в нем возобладают родственные чувства, тем более что он вполне расположен к этому браку. В тот момент еще не было понятно, насколько не расположена к нему Маргарита.

Свадьба состоялась за 6 дней до трагедии Варфоломеевской ночи. Вскоре по улицам Парижа полились потоки крови. В других городах Франции тоже было массовое избиение, уничтожение гугенотов. Несколько месяцев после этого вода в реках Франции была отравлена и негодна для питья — столько попало туда крови и мертвой человеческой плоти.

Но спустя годы Маргарита Валуа вспоминала совсем не об этом: «Наша свадьба совершалась с таким триумфом и великолепием, как никакая другая. Король Наварры и его свита были в богатых и красивых одеяниях, а я по-королевски в бриллиантовой короне и горностаевой пелерине. Трен (т. е. шлейф) моего голубого платья несли три принцессы. Свадьба совершалась по обычаю, предусмотренному для дочерей Франции».

Брак этот юридически продлился 28 лет — до официального развода. А фактически, как свидетельствуют все очевидцы и специалисты, занимавшиеся этой эпохой, он, видимо, никогда не был осуществлен. Однажды Екатерина Медичи, обеспокоенная тем, что у Генриха есть при дворе возлюбленная, мадам де Сов, а у Маргариты — кавалер де ля Моль, сказала дочери: «Если ты хочешь, чтобы я призвала твоего мужа к порядку, то я заставлю его вести себя так, как положено супругу». Маргарита, по ее собственному признанию, ответила, что не хотела бы уподобляться той римлянке, которая сказала, что у ее мужа дурно пахнет изо рта. Ответ фигуральный, но внятный. И это о человеке, который, как Дон Жуан, покорил немыслимое количество красавиц! Все они были от него в восторге. Все, кроме законной жены.