Государство Катар. Отражения во времени - Игорь Сенченко

Получив от политического агента соответствующее донесение, политический резидент Англии в Персидском заливе, штаб-квартира которого до 1936 г. располагалась в Бендер-Бушире, отправил шейху послание, выдержанное в тоне, не терпящем никаких возражений. В нем говорилось, что, начиная с 1 октября 1932 г., самолеты Королевских воздушных сил начнут летать через территорию Катара. Если же им потребуется совершать там посадки, то он очень рассчитывает на то, что шейх ‘Абд Аллах окажет им всяческое содействие, за что, конечно же, будет отблагодарен английским правительством. Если же проявит недоброжелательность, то понесет за это персональную ответственность как лицо, состоящее под протекторатом Англии.

Шейх Абд ‘Аллах раздраженность англичан его настойчивостью в выяснении неудобного для них вопроса о конкретизации форм защиты, которую они готовы были бы предоставить в случае возникновения угрозы Катару извне, уловил, и обсуждение данной темы на время закрыл (14*).

17 мая 1935 г., вслед за признанием англичанами шейха Хамада, второго сына шейха ‘Абд Аллаха, в качестве бесспорного наследника-преемника власти в Катаре, шейх ‘Абд Аллах заключил с британцами соглашение о предоставлении нефтяной концессии. Получила ее «Англо-Персидская нефтяная компания» (на добычу нефти на всей территории Катара, сроком на 75 лет). Переговоры продолжались более года, и были для англичан нелегкими. Начались они в марте 1934 г., когда английский политический резидент посетил Катар и дважды повстречался и переговорил по данному вопросу с шейхом Абд ‘Аллахом. С ответом шейх не спешил. Хотел получить от англичан по максимуму. Договорились продолжить разговор через месяц. В очередной раз резидент побывал в Катар в апреле. Три дня проведенные им в Дохе опять-таки не дали никаких результатов. Более того, тайные агенты резидента информировали его о том, что вопрос о нефтяной концессии обсуждают с шейхом и представители американской нефтяной компании Socal (California Standart Oil Company), обыгравшей уже англичан в 1933 г. в Саудовской Аравии, да и условия предлагают более привлекательные, чем «Англо-Персидская нефтяная компания».

Не осталось незамеченным у англичан и то, что сразу же после предоставления Ибн Са’удом нефтяной концессии американцам, Вашингтон официально запросил Лондон о линии прохождения восточных границ Саудовской Аравии. Все указывало на то, что с решением вопроса о получении концессии в Катаре медлить нельзя.

Беспокоило их и то, что «проводником» задуманного американскими нефтяными компаниями проникновения в Катар выступал, судя по всему, сам Фрэнк Холмс, достаточно уже прославившийся к тому времени новозеландский инженер-предприниматель. Человек этот, которого арабы Аравии именовали Абу Нафтой (Отцом нефти), а американцы — «нефтяным следопытом Аравии», обладал феноменальным профессиональным чутьем. Достаточно сказать, что именно Фрэнк Холмс предсказал наличие залежей «черного золота» в Эль-Хасе, на Бахрейне и в Кувейте. Первым из европейцев он получил нефтяные концессии во владениях эмира Ибн Са’уда (1923) и правителя Бахрейна, шейха ‘Исы (1925). Не менее интересно и то, что до этого, еще в 1922 г., он пытался заполучить аналогичную концессию и у шейха ‘Абд Аллаха Аль Тани. Однако английский политический агент на Бахрейне убедил правителя Катара «отвернуться от Холмса» и заключить таковую с компанией D’Arcy Exploration Company, являвшейся филиалом «Англо-Персидской нефтяной компании». Срок этой концессии истекал в августе 1934 г., и англичане считали, что шейх ‘Абд Аллах специально затягивает переговоры, чтобы при посредничестве Фрэнка Холмса, которого арабы Аравии уважали и которому доверяли, войти в соглашение с американцами.

Ведя переговоры с шейхом Абд ‘Аллахом, многому уже научившемуся у англичан, как они успели заметить, в плане отстаивания собственных выгод и интересов, британские власти в Индии вдруг осознали, что договор о протекторате с Катаром от 1916 г. имеет одно довольно серьезное упущение, чреватое для них большой головной болью. И это — в лучшем случае. А в худшем — непоправимыми последствиями для их интересов в Катаре. Дело в том, что в данном договоре никак не оговаривалось исполнение обязательств по нему преемниками шейха ‘Абд Аллаха. А это значит, что в случае его отстранения от власти или ухода из жизни, им пришлось бы все начинать с чистого листа — вести переговоры о заключении нового аналогичного договора, но уже в несколько иных, по сравнению с 1916 г., реалиях в зоне Персидского залива. Но и тогда британцы не растерялись, и в характерном для них стиле ловко использовали их же промах в своих интересах — заявили, что признают шейха Хамада, второго сына шейха ‘Абд Аллаха, его преемником, если тот, со своей стороны, обязуется выполнять все положения договора от 1916 года.

Англичане спешили. Активность американцев в Верхней Аравии воспринимали с повышенной настороженностью. Зная о тяжелом финансовом положении шейха ‘Абд Аллаха, заложившего даже собственный дом, чтобы покрыть долг в 17 000 рупий, они, ничтоже сумняшеся, использовали это в качестве оказания давления на него. Чтобы быть в курсе деятельности своих конкурентов и тех контактов, что американцы вели с шейхом ‘Абд Аллахом, наняли в качестве секретного агента одного катарского торговца, близкого ко двору шейха ‘Абд Аллаха, — специально для сбора интересовавшей их информации и регулярной передачи ее английскому политическому агенту на Бахрейне.

По всему было видно, что англичане нервничали, и торопились «решить нефтеконцессионный вопрос» в Катаре как можно быстрее. Шейх Абд ‘Аллах понимал, что это — именно тот случай, когда можно «получить с бриттов» по максимуму. Помимо требования о признании ими его сына Хамада преемником власти в Катаре, шейх ‘Абд Аллах настаивал также на том, чтобы финансовые выплаты ему концессионером в течение нескольких лет после заключения нефтеконцессионного соглашения составляли не менее 500 000 рупий в год. Обо всем этом он заявил Тренчарду Уильяму Фаулу, английскому политическому агенту на Бахрейне, в ходе их трехдневных переговоров, состоявшихся в Дохе в апреле 1935 года. Тот взял тайм-аут — для консультаций с руководством. Возвратился в Доху 8 мая. Во время нового раунда переговоров шейх ‘Абд Аллах, как отмечал в своем рапорте политический агент, уточнял буквально все формулировки представленного ему англичанами проекта соглашения — с акцентом на главенстве их изложения на арабском языке. А под конец и вовсе заявил, что до того, как поставит подпись под соглашением, хотел бы видеть те деньги, что подлежат к выплате ему англичанами по заключении данного соглашения, ибо банкам он не доверяет. Делать было нечего, и англичане согласились (договорились, к слову, о единовременном первом платеже не в 500 000, а в 400 000 рупий; согласовали размер и всех последующих выплат). Однако «неугомонный шейх», к их великому удивлению, и на этом не остановился. И запросил у них еще пулеметы и бронеавтомобили (до этого они выделили ему 500 винтовок). Получив отказ, предпринял «переговорный наскок» на них с другой стороны — настоял на том, чтобы до подписания концессионного соглашения стороны обменялись письмами с изложением тех обязательств, что они брали на себя в отношении друг друга, учитывая новые реалии в мире и в зоне Персидского залива в частности. И вот тогда-то шейх и получил то, чего добивался с 1920-х годов, а именно: письменного обязательства англичан, сделанного от имени британского правительства, о предоставлении защиты ему и его преемникам от любой внешней угрозы. Такая защита, подчеркивалось в переданном ему письме, подлежала к оказанию в случае возникновения серьезных и неспровоцированных акций против Катара извне, но только после заключения шейхом нефтеконцессионного соглашения с «Англо-Персидской нефтяной компанией». Для обеспечения такой защиты, подчеркивалось в письме, возложенной на Британский Королевский воздушный флот, англичане нуждались в Катаре в ряде льгот, а именно: в свободном пользовании беспроводным телеграфом, который они установят, и взлетно-посадочной полосой, равно как и в налаженной разведывательной службе.