Нежеланная дочь - Татьяна Фомина

— Она тебе звонила?

— Звонила, — признается Сережа. — Но каждый раз получала один и тот же ответ: она сама сделала свой выбор, а у меня есть ты и Дарина.

— Я думала, что ты не ходил в больницу к Дарине из-за нее. — Отвожу взгляд, чувствуя свою вину, что сомневалась в своем муже.

— Нет, Полина. Я чертовски уставал, даже пару раз засыпал, когда стоял на светофорах. А лишний раз садиться за руль в таком состоянии, сама понимаешь… Рисковать тобой я точно никогда не буду. Так что тебе достался самый занудный муж, который «изменяет» тебе с работой. — Сережа прижимает меня к себе, а я готова умереть от заполнявших меня чувств и эмоций. Ведь столько времени я сама медленно травила себя своими же сомнениями, хотя все, что было нужно — это просто спросить его.

Но я так боялась услышать ложь в ответ.

— Я сам виноват, что дал тебе повод так думать. Прости. — Чувствую горячее дыхание на своих волосах. — Полина… — Муж легко касается губами виска, заставляя оттаивать начавшее леденеть сердце. Поднимаю на него свой взгляд и тону в темном серебре родных глаз.

— Ты так ничего и не поел…

— Есть я хочу сейчас меньше всего… — Сережа проводит большим пальцем по моей щеке так бережно и нежно, что невольно льну к мужской ладони, чувствуя ее шероховатость и запах.

Как же я соскучилась по его рукам…

— Сереж… — шепчу, но не успеваю больше ничего сказать, утонув в опьяняющем и долгом поцелуе. Бесконечно долгом, потому что именно он сейчас нужнее, чем воздух.

Лежу в теплых объятиях мужа. В них так хорошо и надежно, словно Сережа одной рукой оградил меня ото всего, что в миг стало каким-то неважным. Ведь так было всегда. Чувствую, как вздымается его грудь от ровного дыхания, и боюсь пошевелиться, чтобы не разбудить. На улице глубокая ночь, и все что я сейчас хочу — чтобы он хоть немного поспал. Это последняя мысль, с которой я тоже проваливаюсь в сон. И впервые за уже достаточно долгое время сплю спокойно. А утром рассказываю ему накопившиеся новости.

— Сережа, Дарина предложила съездить куда-нибудь на выходные. Вместе. Но, наверное, не получится…

— А ты знаешь, давай! Надо только найти сиделку Алексею.

— Мама точно найдет кого-нибудь.

— Мы оплатим. Все оплатим. Мы с ребятами решили ежемесячно складываться на его реабилитацию. Но на ноги Леху мы обязательно поставим!

Все-таки верно говорят, что многое зависит от погоды в доме. И сейчас, когда мои страхи исчезли, мир кажется таким прекрасным. Утренние фонари светят ярче, словно подмигивая, воздух кажется свежее, что хочется вздохнуть глубже, и даже проблемы решаются намного легче. С улыбкой на лице.

Евгению не лишили родительских прав, но, надеюсь, это послужит ей хорошим уроком. По крайней мере предупреждение ей вынесли, и любое, даже малейшее отклонение может привести уже к более серьезным последствиям.

Лебедевы развелись. Филипп остался с отцом, и сейчас выглядит намного лучше и в физическом, и в эмоциональном плане. Он, как и прежде, проводит с Дариной много времени, словно им никак не хватает общения. Сережа даже посмеивается, что с таким защитником ему не придется отбиваться от дочкиных женихов. Даринка только смеется, уверяя его, что женихи ей не нужны.

О Косте я почти ничего не знаю, кроме того, что он исправно ходит на все родительские собрания и следит за успеваемостью своего сына — Филипп стал намного лучше учиться.

Дети заканчивают восьмой класс, и в следующем году их ожидают первые государственные экзамены. У меня же в этом году будет первый выпуск в этой школе, и Громова уже сейчас начала строить планы по поводу классного руководства на следующий год. Я пока плохо представляю, как буду смотреть в лица пятиклассников после своих любимчиков самого лучшего 11-А.

— Полина Аркадьевна, садись. — Анастасия Юрьевна как обычно поливает свои любимые фиалки. Их количество, как и разнообразие расцветок растет с каждым годом.

Она недолго задерживается у окна, любуясь цветами, и наконец обращается ко мне:

— Не буду ходить вокруг да около. Тебя требуют на классное руководство в 9-А на будущий год, — вываливает она новость, как ведро ледяной воды на спящего человека.

К ее резким переходам «сразу к делу» я до сих пор не могу привыкнуть. Немного теряюсь, ведь в следующем году в 9-А будет моя дочь.

— Но я уже настроилась на пятиклашек… Мы даже познакомились…

— Я тоже. Но! — Анастасия Юрьевна делает многозначительную паузу. И я почему-то уверена, что ничего хорошего сейчас не услышу. — Ольга Васильевна уже на чемоданах, а за ее классом пока никого не закрепили.

Все верно. Оля вышла замуж и, как жена декабриста, решила ехать вместе со своим мужем, которому приходилось разрываться на два города. Ее кое-как смогли уговорить доработать до конца учебного года.

— Но почему я?

— Родители 8-А хотят сильного математика.

— Но их дети и так у меня!

— Этого им мало! Они хотят тебя в личное пользование, — беззлобно усмехается Громова.

— Анастасия Юрьевна, я не хочу быть классным руководителем у своей дочери!

— Полина, что ты как маленькая! Хочу, не хочу… Нет у нас такого слова! Есть слово — надо! И своих детей у нас в школе нет — здесь все ученики.

Спорить с Анастасией Юрьевной очень сложно.

— Откуда такая идея? — спрашиваю. Могу я знать хотя бы это?

— На прошлом родительском собрании Ольга Васильевна назвала родителям имя будущего классного руководителя их детей. Девочка новенькая, молодая, перспективная. Но родители вместо нее выдвинули твою кандидатуру, аргументировав тем, что ты выпускаешь в этом году своих и можешь спокойно взять под свое крылышко будущий 9-А. Поскольку ты уже начала готовить детей к экзаменам, то большинство (даже не так — не большинство, а все родители) это поддержали. Единогласно! И вот, держи… — Она протягивает мне лист с обращением на имя директора назначить меня классным руководителем будущего 9-А. — Сама понимаешь, оставить такое без внимания я не могу, да и веских причин отказать у меня тоже нет.

Внизу стоят подписи всех родителей, в том числе и моего мужа. Только Сережа мне ничего об этом не сказал.

* * *

Я все никак не могу успокоиться по этому вопросу. Хотя Громова уже подписала приказ.

— Полина, говори уже! Я же вижу, что тебя что-то беспокоит, — резюмирует муж, заметив мое настроение.

Я хотела, чтобы он хотя бы поужинал, а потом вываливать на него «новости».

— На следующий год мне дают класс Дарины, — произношу без эмоций и жду реакции мужа.

Но ее нет. Сережа неопределенно ведет плечами.

— Не вижу особой радости?

— Сережа, я буду классным руководителем у собственной дочери! — возмущаюсь, что он не замечает очевидного. Но его это нисколько не смущает.