Гиперссылка в реальность - Владимир Саньков

Отставший от своих коллег-конкурентов пузатый индус бросился прямо к дверям здания и с криком «такси», не раздумывая, схватился за рюкзак молодого невысокого европейца. В окружении конкурентов таксисту не было времени разглядеть парня. Почувствовав сопротивление сильной руки, он поднял глаза. И непроизвольно отшатнулся назад. Его рука разжалась сама собой. За спиной издал невнятный звук его коллега. Другие пассажиры осторожно, не сводя напряженных глаз, обходили необычного европейца. Индус хотел сделать еще шаг назад, но его парализовали дьявольские, отливающие опасным безумием глаза на перекошенном то ли от злости, то ли от боли узком лице.

Хозяин уродливого лица стоял, как-то непонятно искривившись. Таксист не сразу понял, что это жуткий боковой горб так изогнул его тело. Определить возраст парня казалось невозможным: может быть, от двадцати пяти до сорока лет. Одетое в шорты и объемную футболку поверх корсета из пластика и металла чудовище что-то прохрипело.

– А? – испуганно переспросил индус, пытаясь совладать с охватившим его страхом.

– What’s car? – повторил незнакомец.

– Nissan… P-pathfinder.

– Six hundred thousand rupees to Parapat , – вновь прохрипел урод.

В его руке веером распахнулись потертые банкноты. Предложенная цена существенно превышала стандартную таксу. Но даже если бы она была ниже, под гипнотическим давлением сверлящих глаз индус вряд ли осмелился бы сказать «нет». Пока они шли к машине, водитель такси пытался унять нервную дрожь в коленях. Коллеги-таксисты проводили их молчаливыми беспокойными взглядами. Пассажир закинул рюкзак на заднее сиденье и сел впереди.

Он дремал почти всю дорогу. Приоткрыл глаза только часа через четыре, когда до цели в глубине острова осталось менее часа пути. Внедорожник Nissan Pathfinder ехал по узкой, однорядной асфальтированной дороге среди кофейных и апельсиновых плантаций. Привычный к длинным перегонам, таксист уже более расслабленно поглядывал на необычного пассажира. Такие всегда привлекают нездоровое внимание. А этот и вел себя не как все. Обычно туристы брали более дешевые старые расхлябанные малолитражки и готовы были торговаться, а этот сам назначил высокую цену. Из багажа – только городской рюкзак, который он и мог нести-то только на одном плече. В отличие от других туристов этот никак не реагировал на тропическую природу: бамбуковые рощи и папоротники, растущий, как бурьян, вдоль дорог кофе. Он проспал акробатическое представление стайки наглых обезьян и даже вытянувшуюся на дороге гадюку, из-за которой пришлось резко тормозить. За весь путь пассажир не сказал ни слова. Лишь периодически морщился от боли. Теперь он казался вполне симпатичным. Приступ, исказивший его лицо после авиаперелета, судя по всему, прошел. Горбун проигнорировал все попытки водителя такси завязать разговор. И таксист замолчал.

На въезде в Парапат с трудом разъехались со встречным грузовичком – Pathfinder был великоват для местных дорог – и остановились в центре неподалеку от пристани. Городок стоял на берегу крупнейшего на Суматре озера Тоба.

Пассажир молча рассчитался и поспешил к готовящемуся отплыть парому. Таксист сочувственно покачал головой ему вслед, понимая, с какими трудностями парень сталкивается по жизни.

Остров Самосир, расположенный внутри озера Тоба, занимал приличную территорию. Туристы в основном жили на маленьком полуострове Тук-Тук. Там сосредоточились гестхаусы и небольшие частные отели. К нему и подплыл паром. Алекс спустился в толпе местных и туристов. На отельной стоянке его ждала тонированная Toyota Corona Premio. На всем острове не больше десятка автомобилей. Все пользовались скутерами. Погода – двадцать семь градусов по Цельсию круглый год – позволяла. Из приезжих автомобиль был только у него.

Жизнь на острове стоила дешево. За пятьдесят-сто долларов в месяц можно снять небольшой домик. А кроме еды деньги тратить некуда. В модной одежде ни местные, ни туристы не испытывали потребности. Все обходились дешевыми – за два-три доллара – майками, шортами и сланцами. Этого хватало на несколько месяцев.

Алекс затарился продуктами в местном магазинчике. Его уже знали на острове и реагировали спокойно. Затем он потратил минут сорок на то, чтобы объехать гору, занимающую центральную часть острова Самосир, по окружной дороге и остановил «Тойоту» у весьма приличного, по местным меркам, дома. Каменный оштукатуренный особняк цвета спелых персиков расположился в стороне от дороги. Рядом чистейший ручеек, впадающий в озеро. Ближайшая деревня в трех километрах. Никаких людей. Место было идеальным для такого человека, как Алекс.

Чинта, тридцатилетняя индонезийка, с привычной улыбкой вышла к машине встретить его. Ей было скучновато жить в таком уединении, но она решила, что это хороший вариант. У нее не было родителей. Многие подруги жили со скупыми пожилыми европейцами, которые приезжали сюда на срок от двух недель до двух-трех месяцев в году. Алекс жил здесь постоянно. Лишь иногда ненадолго уезжал в Таиланд или в Европу.

Алекс хорошо платил, дарил подарки и не требовал ничего неприятного. Целыми днями торчал у компьютера, отпуская ее к подружкам. Оплачивал скутер. В общем – нормальный парень, если бы не такое уродство и постоянные боли. И он не перебарщивал с наркотиками, которые нужны были ему в качестве обезболивающего.

Английским Чинта владела плохо, поэтому их общение чаще всего ограничивалось жестами. Чинта была ему благодарна и старалась, как умела, скрасить непростую жизнь, которая в основном, как она понимала, протекала где-то там – в глубине Интернета. Иногда он улыбался, стуча по клавишам, иногда громко ругался на ноутбук. Чинта компьютером не интересовалась. Она готовила, стирала, содержала дом в чистоте, делала массаж и в любой момент была согласна на секс. Она редко звала его по имени, предпочитая называть mencintai – любовь. Лишь однажды ей в руки во время уборки попался его паспорт. Его настоящее имя и фамилию – Shcherbinin Alexey – она не смогла правильно прочитать и не запомнила, но узнала, что ее муж – русский.Вот и теперь немногословный Алекс привез подарки: сережки с камешками под цвет ее глаз, сандаловый браслет и самое ценное – новый телефон с цветным дисплеем. Она, радостная, повисла на его шее, покрывая лицо поцелуями. А потом долго извинялась по-индонезийски, когда он застонал от боли.

Его мать – парикмахерша хабаровского салона красоты «Локон» Галина – была девушкой современной. Эффектная высокая шатенка, она присмотрела Олега – оператора кинотеатра «Художественный» – на дискотеке. Подружки помогли организовать «случайное» знакомство. Галина и Олег стали встречаться.

Их первые свидания были незабываемо страстными. Потом нежно-привычными. А вскоре она почувствовала, что он стал несколько отстраняться. Недолго думая, Галина поставила на вид изменения в их отношениях. Так произошла их первая ссора. А позже, когда девушка сообщила, что залетела, его первый вопрос был «от кого?». После этой ссоры они не разговаривали два месяца.

Она решила, что родит ему назло. Потом передумала. Ставить крест на своей молодой красивой жизни уже не хотелось. От ребенка нужно было избавиться. Врач-гинеколог из районной больницы объяснила: аборт делать поздно, придется рожать. Олег не только не появлялся, но и не подходил к телефону. Решив, что стать матерью-одиночкой она не готова, молодая женщина решила воспользоваться народными методами. Она выпила лошадиную дозу «постинора». Но плод оказался живучим. Тогда она по совету «бывалой» соседки густо заварила лавровый лист, дала выстояться и выпила литр отвара. Зелье должно было вызвать выкидыш. На деле же ее с высоким давлением и тахикардией увезла «скорая помощь». Все обошлось. Ребенок тоже выжил. Двойное покушение не удалось, и Галина смирилась. Напуганная случившимся, рисковать своей жизнью больше не стала и постепенно приняла факт материнства. Она снова хотела этого ребенка.