Почти идеальный брак - Дженива Роуз

может быть главным подозреваемым.

– Он выглядит знакомым.

– Да?

– Да. Не могу вспомнить, где, но я точно видел этого человека раньше.

– Если б он имел к этому какое-то отношение, то наблюдал бы за вами и Келли. Может быть, вы видели его поблизости – например, в «Кофе Сета».

– Это возможно, но у меня такое чувство, что я говорил с ним.

– Может быть, и говорили.

Я закрываю глаза, пытаясь извлечь этот момент из своей памяти. Я уже говорил с этим человеком раньше, но где? Где и когда я мог с ним разговаривать? Я пытаюсь вспомнить те времена, когда сидел в «Кофе Сета», флиртовал с Келли, наблюдал за ней и ждал, когда она закончит работу. Время от времени я разговаривал с другими посетителями. Увидел бы я его там? Подошел бы он ко мне? Не могу вспомнить. Снова смотрю на фотографию. Мои глаза уперлись в его глаза. У меня уже был разговор с этим человеком раньше, и я помню, что он был жарким. Я помню, что мне не нравился этот парень, но не помню, почему. Смотрю на фото еще несколько мгновений, и все-таки не могу вспомнить. Кладу файл на стол и оставляю его открытым, надеясь, что случайный взгляд вызовет что-нибудь из воспоминаний.

Сделав глубокий вдох, открываю следующую папку. Я не узнаю женщину на фотографии. Мэдди Бёрнс, бывшая невеста Грега. Миниатюрная, с длинными каштановыми волосами и очень невзрачной внешностью.

– Черт! – Я бросаю папку на землю.

– Что? Что такое? – спрашивает Ребекка.

– Никто из них не подходит. Вы должны были помочь…

Я пристально смотрю на нее сверху вниз. Она чуть не подпрыгивает. Ее глаза расширяются, когда я теряю самообладание.

– Тогда, может быть, ваша жена права, и это не кто-то из прошлого Келли.

– Так и должно быть. Это, черт возьми, должно быть так.

– Не обязательно. Что это? – Ребекка указывает на коробку на кофейном столике.

– Это все улики по делу. Сара принесла их сюда. – Я сажусь рядом с ней, чувствуя себя побежденным.

– Вы просмотрели их? – Она наклоняется, вытаскивая содержимое коробки.

Я просто качаю головой. Для меня всё кончено. Опускаю голову на руки.

– Разве это не та фотография с угрозой, о которой вы говорили? Та, которую вы получили за две недели до убийства?

Я не видел фотографию с того дня, как нашел ее в своем почтовом ящике. Ребекка переворачивает фото снова и снова, изучая.

– Это должно быть что-то, – говорит она. – Это слишком подходяще, чтобы быть ничем.

Я опускаю взгляд на стол, и мое внимание привлекает записка. Снова смотрю на фотографию, которую держит Ребекка.

– Подожди, – говорю я. Она замирает. Я беру фотографию, переворачиваю ее, а затем хватаю бумажку, прикрепленную к верхней части одной из папок. На ней написано:

Вот копии материалов дела, которые ты просила.

– Что это?

– Разве ты не видишь? – Я смотрю на нее, а затем снова на надпись на фотографии и записку.

– Что именно?

Мои глаза снова и снова обводят изгибы букв.

– Один и тот же почерк.

41

Сара Морган

Третий набор ДНК всё еще мешает мне, и я не хочу вдаваться в расследование до тех пор, пока не узнаю, кому он принадлежит. Мне больше не нужны сюрпризы. Я не спала всю ночь, отслеживая все связи Келли, которые смогла найти, а также пересматривая допрос Джесси Хука. Я тогда немного отвлеклась и что-то пропустила. То, как настроение менялось от напряженного к расслабленному и обратно, показалось мне странным. Это было почти так же, как если бы между Джесси и шерифом Стивенсом шла борьба за власть. Почему это так, я не знаю. Может быть, они оба знают что-то, чего не знаю я. Когда я вчера разговаривала с шерифом, он, казалось, не был шокирован тем, что это была не ДНК Джесси. Но, опять же, такова природа его работы. Он не был уверен в этом с самого начала. Тем не менее Джесси сказал кое-что, что заставило меня задуматься. И если я права, это объясняет, почему никто не видел Келли с этим третьим мужчиной и почему этот третий мужчина пользовался одноразовым телефоном. Я тру лоб и делаю глоток остывшего кофе.

– Энн!

Она сразу же входит. На ней юбка-карандаш, волосы собраны в низкий пучок.

– Тебе нужен еще кофе?

– Вообще-то было бы здорово. – Смотрю на свою полупустую чашку. – Ты можешь позвонить шерифу Стивенсу?

Энн кивает и исчезает. Я жду несколько мгновений, а затем беру трубку.

– Шериф Стивенс.

– Привет, это Сара.

– Чему я обязан таким удовольствием? – В его голосе звучит нотка флирта.

– У меня есть зацепка по третьему набору ДНК.

Он кашляет, и на мгновение мне кажется, что линия оборвалась.

– Я же говорил вам, Сара. Я хочу помочь, но дело закрыто. Я больше ничего не могу сделать.

– Тогда мне просто придется разобраться с этим самой… – Я собираюсь повесить трубку.

– Отлично. Что за зацепка?

– Я пересмотрела допрос. Джесси сказал, что видел Келли с полицейским.

– Ну и что? Ее муж Скотт – полицейский.

– Верно. Но что, если это не так? Что, если у Келли был роман с партнером Скотта, Маркусом Хадсоном?

– Это серьезное обвинение. У вас есть какие-нибудь доказательства? – Его голос звучит раздраженно, и, я думаю, он имеет на это полное право. На прошлой неделе одного из его заместителей обвинили в том, что тот избивал жену, а теперь я обвиняю другого заместителя в том, что у него был роман с женой его коллеги и, возможно, в ее убийстве. На самом деле это слишком много для маленького городка.

– Нет, но Келли должна была очень хорошо знать офицера Хадсона. Они могли легко сблизиться. Это объясняет, почему он пользовался одноразовым телефоном и почему их никогда не видели вместе на публике. Это то, что ему хотелось бы скрыть.

– Я не вызову Маркуса Хадсона на допрос и не буду проверять его ДНК без каких-либо доказательств. Это смешно, Сара, – шериф повышает голос.

– Тогда давайте снова пригласим Джесси. Давайте попросим его уточнить.

– Сара, всё кончено. Нет никакого «давайте». Это мое расследование, и оно закрыто. Пожалуйста, не звоните мне больше.

Я швыряю свой телефон на стол:

– Черт!

В офис с обеспокоенным выражением лица входит Энн. Я опускаю голову на руки и вздыхаю.

– Ты в порядке?

Поднимаю голову и смотрю на нее.

– Нет. Я – нет. – Хлопаю ладонями по столу. Она подбегает и берет меня за руку, чтобы успокоить.

– Что не так?

– Всё. Моему браку пришел конец. Моего мужа судят за убийство. Я не получаю никакой помощи от окружного шерифа, и я зашла в тупик. Я проиграю.