Война в немецком тылу. Оккупационные власти против советских партизан. 1941—1944 - Эрих Гессе

На занятиях по изучению основ тактики действий партизан в этих школах рекомендовалось немедленно покидать места совершения нападений, а затем снова собираться вместе на удалении в 10–15 километров от объекта операции. При этом все свидетели, независимо от того, женщины это были или дети, подлежали ликвидации.

На этих же курсах проходили подготовку и особо отобранные функционеры для действий на оккупированных немецкими войсками территориях вне пределов СССР. При этом отбор нередко осуществлялся из соображений подходящей внешности, причем наиболее предпочтительным считался облик простодушного и вызывающего доверие человека. Получив специальное задание, эти агенты со знанием соответствующего языка затем направлялись в Польшу, а также в Болгарию или другие Балканские страны.

После окончания курса обучения подготовленных борцов партизанского фронта перед засылкой делили на небольшие группы. Как правило, одна такая группа состояла из двух офицеров, четырех солдат и четырех гражданских лиц, поскольку это позволяло в любое время разделиться на военных и гражданских. На вооружении у нее состояли ручные гранаты, винтовки, автоматы, специальные боеприпасы и зажигательные патроны, а также оснащение для организации пожаров, состоявшее из сахара, ржаной муки и серной кислоты.

Обычно перед такими группами ставилась задача после прибытия в обусловленный район будущих действий немедленно войти в контакт с местными партизанами и либо возглавить их, либо организовать совместную с ними работу. Последнее практиковалось прежде всего тогда, когда группы засылались с конкретным заданием, после выполнения которого им предстояло вернуться назад. В результате, наряду со всем прочим, у центрального штаба партизанского движения появлялась дополнительная возможность получать сведения о наличии и степени активности не охваченных до той поры партизанских отрядов.

Общее представление о тогдашних усилиях советского руководства по развертыванию на оккупированных территориях гражданского сопротивления и управлению им в определенной степени дает отчет о проведенном допросе одной юной партизанки, которая была направлена на курсы обучения в Валдае еще в июле 1941 года. Как следует из донесения начальника контрразведки 32-й пехотной дивизии вермахта № 282/41 от 13 ноября 1941 года, основные усилия при подготовке этой девушки в качестве связника заключались в привитии ей навыков уверенного поведения при возникновении любой опасности. Из бывшей конторской служащей подготовили разведчицу и снабдили ее документами помощника повара одной из немецких воинских частей в Старой Руссе. После короткого обучения стрельбе, обращению с картой и компасом, а также составлению схем ее придали одной группе, с которой в начале ноября она переправилась через озеро Селигер и вместе с солдатами добралась до передовой.

Там перед группой была поставлена задача, ориентируясь по схеме, прибыть в деревню Большое Опуево и связаться с советским агентом, действовавшим под видом назначенного немецкой военной администрацией бургомистра. В свою очередь, этому бургомистру приказывалось установить связь с русскими гражданскими служащими немецкой комендатуры в поселке Демянск, склонить их к сотрудничеству и с их помощью получить доступ к бланкам немецких пропусков.

Маленький партизанский отряд передвигался в немецком тылу по ночам и время от времени получал продовольствие от населения. Юная же разведчица была схвачена, когда во время очередного ночного перехода члены группы потеряли связь друг с другом (NOKW 2136).

Из донесения о результатах ее допроса видно, что советские командные инстанции стремились создать узловые пункты широкой агентурной сети в немецких органах управления. Однако одновременно становится понятным, каким серьезным препятствием являлась введенная германским Верховным командованием система пропусков на пути развертывания работоспособной разведывательной службы в интересах Красной армии из числа местных жителей вблизи от фронтовой полосы.

Осознавая эти усилия Советов, немецкое командование издавало строжайшие приказы, в которых требовало воспрепятствовать пересечению передовых позиций гражданскими лицами и открывать огонь без предупреждения по всем местным жителям, появлявшимся вне пределов закрытых населенных пунктов в прифронтовой полосе. Такое указание издал, в частности, 18 декабря 1941 года штаб 41-го армейского корпуса (NOKW 1574), а еще раньше и штаб 11-й армии. В приказе ее командующего № 586/41 от 5 сентября 1941 года прямо отмечалось: «…Надлежит прекратить любые сообщения между пограничными областями» (NOKW 501). При этом требовалось обращать особое внимание на мальчиков и девочек, которым обычно легко удавалось приближаться к немецким солдатам.

Вместе с тем определенные меры предпринимали и партизаны. В частности, им рекомендовалось немедленно начинать изображать из себя перебежчиков в случае их поимки при переходе линии фронта.

Очень большую роль в партизанской войне играло использование женщин, детей и молодежи. Уже в июне 1941 года Центральный комитет Коммунистической партии отправлял в немецкий тыл отдельных молодых людей с особыми заданиями. Так, по советским данным, изложенным во втором томе труда «История Великой отечественной войны», только за период с 27 июня по 5 августа 1941 года для организации комсомольских ячеек или сколачивания молодежных партизанских отрядов на оккупированные территории было заброшено в общей сложности 624 молодых человека. Это в определенной степени подтверждает и обобщенная сводка старшего директора полевой полиции, направленная в адрес штаба группы армий «Север» в декабре 1942 года.

Партизанские отряды в качестве своих наблюдателей и разведчиков часто использовали детей, которым было легко втереться в доверие немецких солдат. Нередко им поручали также закладку мин и осуществление подрывов важных объектов. Причем для оправдания подобных действий советское руководство взывало к политической сознательности молодежи, утверждая, что в благодарность за создание для нее лучших условий для развития в мире она должна идти на жертвы и быть готовой отдать свою жизнь в борьбе с оккупантами.

Лучше всего такое положение дел подтверждают фронтовые сводки, публиковавшиеся советским правительством в лондонских еженедельниках «Совьет уро ньюс» в годы войны. Так, в феврале 1942 года в одном из них было напечатано: «Недавно группа детей одного партизанского отряда под предводительством двух 12-летних мальчиков заложила взрывное устройство под опору моста. Воспользовавшись тем, что часовые задремали, они под покровом ночи пронесли взрывчатку и пристроили ее в нужном месте. Запалив бикфордов шнур, группа скрылась в лесу, а мост взлетел на воздух».

В другой публикации описывался своеобразный прием, который использовала небольшая группа юных пионеров: «Беспощадную находчивость этих юных патриотов демонстрирует розыгрыш, который устроили три юных пионера в деревне в окрестностях Сталино. Встретив на дороге группу итальянских солдат, они принялись петь и плясать. Солдаты остановились, чтобы посмотреть на это представление. Когда их скопилось достаточно много, мальчишки внезапно бросились в переулок и забросали оттуда солдат ручными гранатами. Девять солдат и один офицер были убиты на месте. Дети действовали настолько неожиданно, что, пока фашисты соображали, что к чему, всем им удалось скрыться».