Злое небо - Виктория Щабельник

Генерал смотрел на расслабленное лицо спящей женщины. Жар понемногу начал спадать. И все же, его не переставала волновать эта внезапная болезнь. Она была здорова. Она выжила в холодном, неприспособленном бункере вместе со своими друзьями. Она боец. Так почему же сейчас? Здесь?

Внезапно он почувствовал, как температура воздуха резко упала

— Она сломалась? — существо с интересом всматривалось в лицо больной. Для этого ему пришлось практически нависнуть над кроватью.

— Люди не ломаются. Они болеют, — терпеливо поправил генерал.

— Но я слышал, как вы говорили о некоем Дереке. Что он сломался. Когда он принес из кухни нож и нанес раны нескольким людям. А вы его пристрелили. Прямо в голову. Вы сказали, что он сломался, — продолжал настаивать Айван.

— Я выражался фигурально. То есть, в переносном смысле, — поправил себя генерал, тяжело вздыхая. Он совершенно не думал, что Айван решит навестить Шанию. Вот уже несколько недель ему удавалось держать существо подальше от капитана Перил. Но рано или поздно их встреча должна была состояться.

— Я не хочу, пожалуйста! — с кровати донесся жалобный голос женщины. Дамир приблизился к ней, убирая пальцами со лба взмокшие пряди. Эта ночь была критической. Странно! Люди осваивают космос, продлевают себе жизнь, меняют внешность, а придумать лекарство, которое излечивает обычный грипп, у них ума не хватило.

— Почему она это говорит? — поинтересовался Айван.

— Она бредит. В бреду люди говорят странные вещи. То, что их пугает или тревожит. Иногда они просто видят кошмары.

— Кошмары?

— Сны, которые их пугают, — пояснил Дамир.

— Я не вижу снов. Никогда. Почему?

— Не знаю, Айван. Пока что мы слишком мало знаем о таких как ты.

— Я единственный! — в словах существа можно было услышать некую гордость. Но в то же время… Нет, не может быть. Он как робот, холодный, рациональный и совершенно чуждый всему остальному миру. — Я хочувидеть сны.

— Ты не можешь. Ты никогда их не видел, — пожал плечами Дамирон.

— Я хочувидеть еесны, — и прежде чем генерал смог предугадать действия и остановить существо, оно буквально приникло к телу Шании, растекаясь по ней ручейком, впитываясь в ее влажную от пота кожу, позволяя телу себя поглотить. Мгновение, и тело женщины засверкало, переливаясь золотисто-зеленоватым светом.

— Дерьмо! — выругался Дамир, хватая женщину на руки, пытаясь освободить ее от странного захватчика. В комнате произошел резкий скачек температуры, и раздался двойной вскрик. Точнее, кричала Шания. Айвана же было слышно на грани восприятия. Он выл странным и страшным голосом, словно грешник, взывавший о милости из самых глубин Ада. В то же мгновение тело Шании перестало светиться, и существо, сияющим сгустком вырвалось на свободу.

— Нет! Нет! — оба крика слились в один, и, внезапно, температура в комнате пришла в норму. Шания тяжело вздохнула, и медленно открыла глаза.

Я сфокусировала свой взгляд туда, где ощущала чужое присутствие. Первым в поле зрения попал Дамир, изо всех сил сжимавший мою руку. Тотошка сидел в углу, и, поняв, что его заметили, повилял хвостом. Впрочем, этим он и ограничил выражение собственной радости. А дальше… Я покосилась вбок, где отчетливо и ярко поблескивало нечто странное, похожее на сверкающего гигантского ежа.

— Что этотакое? — совершенно некультурно я ткнула пальцем в ежа и перевела взгляд на генерала.

— Добрый вечер, Шания. Как ты себя чувствуешь? Жар спал, но ты еще слаба, — было видно, что он всеми силами избегает ответа на мой вопрос.

— Не настолько слаба, чтобы не рассмотреть это! — искренне возмутилась я, все еще наблюдая за свечением.

— Что же, я пытался избежать вашей встречи, — вздохнул Дамир, — Шания, познакомься, это Айван, как он сам себя называет. Существо незлобное, а, иногда, весьма дружелюбное. И, главное, он тот, кого когда-то земляне называли инопланетянами.

— Ого! — только и смогла выдохнуть я. Захотелось тут же вскочить, броситься к сверкающей колючке и пощупать ее. Но я подавила в себе этот порыв. Потом, помедлив, продолжила, — но ведь это нереально. Уже несколько столетий принято считать, что мы одни во Вселенной. Никто и никогда до сих пор не имел контакта с представителями инопланетных цивилизаций. И все сообщения, что поступали об этом в старину, в наше время считались ложными.

— Это официальная политика Союза и их предшественников, — тихо ответил генерал. — Не знаю, сколько до этого раз люди контактировали с уроженцами иных миров. Но, подозреваю, что прожили они с тех пор не долго. По крайней мере, я основываюсь на собственном опыте.

— Ты? Но как? И почему об этом месте до сих пор никому не известно? Что вы скрываете? Айвана?

— Его. И не только. Мы скрываем, прежде всего, себя. Сам факт нашего существования способен вызвать не просто скандал. Нас станут преследовать, мы окажемся париями, виновными в гибели невинных людей. И, что самое ужасное, возможно, эти обвинения не беспочвенны. Мы не выбирали такую жизнь. Ее выбрали за нас. Не знаю, что это, рок или судьба. Мы выжили, и должны, наверное, быть благодарными за это. Прежде всего, Айвану.

— Кто ты? Почему вы прячетесь в этом ледяном аду?

Он не успел ответить. Гигантский «еж» резко потускнел и, став практически невидимым, опал на пол. Генерал бросился к нему, я, к своему удивлению, последовала за ним. Отчего-то мне казалось, что мой бестелесный гость каким-то образом связан с перепадами температуры недавней ночью. Когда это было? И сколько времени я пролежала без сознания?

Как только Дамир достиг едва видного сгустка… чего-то там, оно тут же исчезло. Я заметила, как он едва слышно вздохнул, и обернулся ко мне.

— Ты мне так ничего и не ответишь?

— Прежде всего, скажи мне, как ты себя чувствуешь? — он взял мою бледную руку в свои, сжав слегка пальцами, видимо в знак одобрения и поддержки.

— Неплохо, — вырвалось у меня, прежде чем я поняла, что не лгу. И, действительно. Я чувствовала себя… странно. Непривычно. Было ощущение покоя, уюта. Казалось, что прошлого года не было в моей жизни. Нет, воспоминания по-прежнему переполняли меня. Вот только… они будто отошли на второй план. Да, я помнила, что убила Рейна. Потеряла семью и ребенка. Но это были голые факты, как будто воспоминания были не мои, а достались мне от кого-то постороннего. Они меня не касались и не причиняли острой боли, словно потускнев.

— Никаких странных ощущений? Тошнота? Слабость?

— Немного кружится голова. Но в целом я в порядке, — я пожала плечами, — все хорошо.

Мне пришлось улыбнуться, чтобы он действительно мне поверил. Нет, не так. Мне действительно захотелось ему улыбнуться. Несколько долгих секунд генерал всматривался в мое лицо, а, затем, присел рядом: