Честь Рима - Саймон Скэрроу

и смотрели отсутствующим взглядом. Рамирий сидел, опираясь на ауксиллария, стоявшего рядом с ним на коленях. Макрон не увидел признаков кровотечения из какой-либо раны и понял, что острие копья не смогло пробить кольчужный доспех префекта лагеря. Несмотря на это, удар выбил воздух из его легких и, должно быть, повредил или сломал ребра.

— Как дела, господин?

Рамирий взглянул вверх и усмехнулся, прежде чем его лицо исказилось в агонии. Он сглотнул. — Ой… просто долбанно хорошо, — ответил он напряженным тоном.

Макрон выдавил мрачную улыбку. — Я дважды подумаю, прежде чем принять еще одно приглашение присоединиться к тебе в еще каких-нибудь небольших экспедициях, подобных этой. С меня хватит.

Рамирий кивнул, затем протянул руку и схватил Макрона за руку. — Спасибо, Макрон. Я обязан тебе жизнью. Так же, как и другие парни здесь. Мы не забудем этого, брат.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

— Есть какие-нибудь признаки движения бриттов? — спросил Рамирий, с трудом взбираясь на платформу сторожевой башни. Он остановился на мгновение, тихонько дыша, сжимая ушибленную грудь. Макрон фактически принял командование накануне вечером, поскольку префект лагеря в то время не мог двигаться. После того, как ворота были закрыты, противник осмелел настолько, чтобы подойти к внешнему рву и швырять небольшие камни через частокол, хотя несколько дротиков ауксиллариев заставили их броситься вниз по склону за пределы досягаемости.

С наступлением ночи Макрон проследил, чтобы ветеранов накормили, а раны выживших обработали, прежде чем организовать ночное дежурство. Тибулл принял первую стражу, а Макрон устроился в комнате в башне и тут же погрузился в глубокий сон, прежде чем его разбудили посреди ночи. С тех пор он наблюдал за окружающим ландшафтом и обходил частокол, чтобы часовые оставались начеку. Теперь, когда на восточном горизонте уже сгущалась заря, он все еще чувствовал усталость, и его мышцы ужасно болели.

— Никаких, господин. Ночью у костров было какое-то движение, но не более того. Похоже, они улизнули обратно в свое поселение.

Оба римлянина посмотрели вниз на почерневшие остатки баррикады и участок леса, выжженный дотла за ночь. Тонкие струйки дыма, поднимающиеся в бледном свете, показывали места, где еще тлели угли. Справа были темные пятна в гладком снегу, покрывающем болото там, где лед проломился. В целом, было видно очень мало тел, и Макрон предположил, что бритты подобрали столько павших, сколько смогли найти, прежде чем отступить назад по тропе. Некоторые из оставшихся тел принадлежали римлянам, и их нужно было доставить обратно в Камулодунум, чтобы их семьи могли провести обряд погребения, как только Макрон и Рамирий убедятся, что покидать аванпост безопасно.

Рамирий слегка кашлянул и задал вопрос, которого ожидал Макрон.

— Каков счет от мясника?

— Ночью мы потеряли одного раненого, всего двенадцать убитых. Восемь раненых. Один из них, похоже, долго не продержится. Четверо пропало. Их, вероятно, мы найдем там, на склоне.

Рамирий печально покачал головой. — Половина отряда! Столько потерь… Хреновы варвары. Когда мы вернемся в Камулодунум, там будет много скорбящих вдов и сирот. У этого ублюдка Дециана есть за что ответить. Видел ли его Тибулл?

— Да. Четыре всадника проскакали у подножия холма и повернули на запад.

— Запад? — нахмурился Рамирий.

— Я предполагаю, что он боялся приема, который он мог получить в Камулодунуме, и вместо этого решил отправиться в Лондиниум. В любом случае, он не счел нужным рассказать Тибуллу о случившемся.

— Сволочь.

— Совершенно верно. С ним можно будет иметь дело позже. Прямо сейчас мы должны вернуться в колонию. — Макрон позволил своим мыслям перейти к более широким последствиям того, что произошло. — Думаю, наместнику это не понравится. Придется поквитаться с туземцами. Нельзя позволить им безнаказанно убить сборщика налогов, а затем напасть на нас. Это вызовет еще большие проблемы.

— Что ты имеешь в виду?

Макрон протер глаза, воспаленные от напряжения, пока он караулил в темноте. — Наместник должен будет преподать урок. Скорее всего, он казнит главарей и некоторых старейшин племени. Он может даже сжечь их поселение. Это побудит других бриттов платить налоги, но более чем вероятно, что это вызовет недовольство и воспламенит тех смутьянов, которые до сих пор не признали, что Британия является частью Империи, — он тяжело вздохнул. — Одним богам известно, к чему это приведет. На твоем месте, господин, я бы подумал о том, чтобы заставить сенат колонии проголосовать за улучшение обороны Камулодунума. Сейчас это место широко открыто для атаки.

— Я понял. Посмотрю, что можно сделать. Но я сомневаюсь, что мы в опасности. Есть большая разница между столкновением с небольшим отрядом и полным составом ветеранов колонии.

— Надеюсь, ты прав.

Наступило короткое молчание, прежде чем Рамирий выдавил из себя ухмылку. — В любом случае, я чувствую себя немного спокойнее, зная, что к нам в Камулодунуме присоединился человек твоего калибра.

— Ах, от этого у меня внутри становится тепло и пушисто, господин.

Они рассмеялись, но выражение лица Рамирия изменилось. — Я серьезно. Твои действия прошлой ночью спасли много жизней, в том числе и мою.

— Это то, что делают братья по оружию. И прежде чем, ты слишком привыкнешь к моей компании, я должен сказать тебе, что я намерен проводить большую часть своего времени в Лондиниуме, а не в колонии.

— Какая жалость. Если ты когда-нибудь передумаешь, у тебя всегда будут товарищи, на которых ты можешь положиться в Камулодунуме.

— Я ценю это. Истинно. — Макрон повернулся, чтобы осмотреть окрестности в поисках признаков врага, но все, что он мог видеть, были дымные дорожки далеких ферм и небольшая группа мужчин и женщин, собирающих дрова. — Я думаю, нам следует вернуть наших мертвецов, господин. Если бы ты отдал такой приказ.

Это был молчаливый отказ от власти теперь, когда префект лагеря смог возобновить свое командование тем, что осталось от отряда. Рамирий мгновение смотрел на него, прежде чем кивнул. — Тогда продолжай, центурион Макрон.

Они нашли троих пропавших среди мертвецов на склоне и искали еще час, прежде чем потеряли всякую надежду найти последнего человека. Тем временем были сооружены импровизированные носилки для раненых, которые не могли ходить или идти в ногу с маршем. Когда значительно уменьшившаяся колонна была готова покинуть аванпост, Рамирий заверил Тибулла, что жители колонии будут готовы немедленно выступить ему на помощь, если у него будет причина поднять тревогу, поджигая сигнальный костер.

Холодная погода предыдущего месяца, казалось, закончилась, и температура стала достаточно теплой, чтобы начал таять снег. Когда они шли отомстить за сборщика налогов, поверхность тропы сильно замерзла, но теперь, когда они шли домой, калиги ветеранов превратили ее в грязную жижу. Первые несколько километров Макрон