Археолог - Дмитрий Самохин

– Серега, тут такая штука… – начал было он, но осекся.

– Да что у вас происходит-то?

Рубин переводил растерянный взгляд с Тараканова на рядового артельщика, что сидел на табуретке под охраной двух амбалов. Выглядел рядовой ужасно. Его лицо кулаками было превращено в кровавую маску.

– Этот мудак только что пытался убить Таракана, – зашептал Миша Груздь. – С десяток ножевых ударов. Слава творцу, большая часть в мякоть. Но крови Таракан потерял прилично. Я не хочу поднимать панику. Информация о покушении на Таракана не должна просочиться наружу. Рядовые пока не должны ничего знать. Тем более накануне ночной операции. Ты со мной согласен?

– Полностью. Таракан живой? – спросил Рубин, пытаясь прочитать ответ на свой вопрос на сером лице хозяина.

– Держится. Мы сейчас перевезем его в госпиталь. Отдельную палату уже выделили. Кровь врачи остановили. Там его заштопаем. Лекарствами обколем, витаминками. Надеюсь, выкарабкается. Он у нас мужик здоровый.

– Давай тогда приступай. Не мешкай, – одобрил план Рубин. – Это вот эта тварь Таракана пыталась убить?

– Точно так, – подтвердил Груздь.

– А какого хрена ему надо было? Кто он такой?

– Мелкая сошка. Один из наших рядовых. Звезд с неба не хватает. Но брат его – Андрюха Розов… Помнишь, отчаянный бригадир был, погиб несколько лет назад. Мы эту тварь и взяли только из уважения к памяти брата.

– И чего ему херово жилось? Зачем он это все натворил? – растерянно спросил Рубин.

– Не колется сука. Мы его в оборот взяли, но он пока в несознанку ушел.

– Ладно. Оставь его мне, я поработаю с этой гнидой!

Миша Груздь сказал что-то неразборчивое, но Рубин уже нацелился на свою добычу:

– Тащите эту тварь ко мне в кабинет. И позовите Хвоста. Пусть идет со своей аптечкой. Нам его искусство сейчас очень понадобится.

Амбалы подняли Романа Розова под руки и поволокли из комнаты. На выходе из кабинета образовалась небольшая пробка. На носилках пытались вынести Тараканова. Он уже не подавал признаков жизни – по крайней мере, на вид. Носилки пропустили.

В кабинете Розова посадили на старый стул, скрутили за спиной руки и защелкнули браслетами. Один боец остался, второй побежал выполнять приказ начальства.

Хвост очень любил разную химию, в особенности ту, которая производила неизгладимое впечатление на человеческий организм. Если кто-то шел в глухую несознанку, то Хвост знал, как развязать ему язык. Правда, зачастую после такой работы страдалец превращался из мыслящего существа в овощ. Но этот рядовой выглядел таким хлипким, что Хвосту может работы и не достаться.

Рубин взял свободный стул, развернул его спинкой вперед и сел, обхватив спинку руками. Он уставился на Розова, пытаясь понять человека. Что должно в голове у него твориться, чтобы пойти на такое? Разве этот хлюпик сам додумался воткнуть нож в спину своему благодетелю? Наверняка за ним кто-то стоит. Но вот кто решился перейти к активным боевым действиям? Это и предстояло узнать.

– Может, расскажешь сам, кто тебя нанял? – спросил Рубин.

Розов попытался посмотреть на него заплывшими глазами. Скособочился, устраиваясь так, чтобы виднее было зрячему левому глазу, правый превратился в кровавое нечто.

– Это все Шаман! – прохрипел Роман Розов.

На крючок его поймали пару лет назад. Костя Шумов, по прозвищу Керосин, всегда любил играть в карты, славился своей азартностью и неуемностью, но обычно фарт ему улыбался, карта шла, и он не сильно зарывался, ставил по чуть-чуть, и если проигрывал, то старался контролировать свой минус. Играли они обычно в «Трех соснах» по пятницам или в «Барабане» по средам. «Барабан» – неплохой кабак, его держал Степан Свиридов, и там всегда можно было найти компанию для игры в покер, да и люди туда ходили приличные, при деньгах и авторитете, не то что в «Трех соснах», где все больше шелупонь обреталась. Свиридов – человек серьезный, раньше при мэрии служил, а после Катастрофы в ближайшем окружении Рашида Нигматулина числился, потому и марку держал. Если бригадиры из конкурирующих группировок встречались поговорить в «Трех соснах», то главари назначали встречу в «Барабане». Правда, последнее время Костыль, Таракан и Шаман не общались друг с другом, предпочитая держать вооруженный нейтралитет, и все вопросы решали через доверенных лиц. Керосин все больше играл в «Трех соснах», но денег там было традиционно мало, да и лица давно примелькались, вот он и заглядывал в «Барабан», в особенности если карта шла. Однажды там его и прижали.

Собралась хорошая компания за столом, играли отчаянно, и удача улыбалась Керосину. Он успел приподнять солидную сумму в цацках, золотишке и расходниках, когда неожиданно стремительно все потерял. Только тогда он сообразил, что его специально несколько дней прикармливали, позволяя выигрывать, чтобы потом в нужный момент, когда он расслабится и потеряет хватку, подсадить на долговую иглу, с которой он самостоятельно слезть не сможет. Его бывшие партнеры по картам сработали четко. В результате Керосин оказался должен неподъёмную сумму, и отдать он ее обязан был в течение трех дней, иначе включится счетчик, а дальше бешеные проценты, серьезные разборки, сломанные ребра, перебитые пальцы да вывихнутая от побоев челюсть.

Иван Тарановский, которого все знали под прозвищем Таран, доходчиво все объяснил Керосину.

Таран ходил бригадиром у масловцев, и он был очень убедителен. В результате вовремя Керосин деньги не собрал, и у него не осталось другого выбора, как служить двум господам: трудиться на часовщиков и при этом работать информатором у масловцев. Керосин согласился сливать информацию до той поры, пока долг будет не погашен. Когда же долг оказался погашен, Таран добродушно согласился отпустить Керосина на волю, только намекнул, что скоро Шаман узнает, что один из его людей добровольно работал на конкурентов. Шаман такое не простит. Он приготовит бетонные ботинки предателю, а рыбы обглодают его тело на дне Волги.

Керосин был не дурак, он сообразил, что теперь до конца дней будет работать на два фронта. Но все эти годы его функция была простой – сливать важную информацию или ту, что покажется ему важной. В основном ничего обременительного. Керосин утешал себя мыслью о том, что среди масловцев есть такой же информатор, что стучит Шаману, так что баланс сил соблюдается. Но тут Таран потребовал немедленной встречи в «Барабане». Керосин сразу почувствовал, что эта встреча не обещает ему ничего хорошего, одни только расстройства, и он не ошибся.

Таран не стал ходить вокруг да около. Он потребовал, чтобы в этот четверг Керосин стоял на заводских воротах и в строго обозначенное время открыл их для штурмовых групп масловцев. Таран объяснил, что настала пора окончательно решить вопрос с Шаманом, который слишком долго отравляет своим дыханием угличские улицы.

Одно дело – сливать информацию по хорошей таксе и совсем другое – открыть ворота для врагов, которые будут убивать тех, с кем ты долгие годы служил вместе, деля пищу и кров.