Рождество каждый день - Милли Джонсон

– И все же, это явно много значило для тебя.

– Потому что у нас с Люком есть общая история.

– Допустим. – Мэри пожала плечами, слова Бридж ее не убедили.

– Канцелярские принадлежности «Дома Перьев» до глупости дорогие. Не думаешь ли ты, что именно такой он тебя и видит: качественной и достойной?

– Нет, – ответила Мэри категорично. – Я думаю, это показатель того, что он видит во мне молодую старую перечницу. Полезную, но скучную. Если честно, он никогда не умел дарить подарки на Рождество.

– О? – сказала Бридж, желая услышать больше.

– В первый год, когда я стала его помощницей, я получила крем для рук и огромный флакон духов для старушек. На следующий год – подарочный набор талька и помадку. В этом году – тартановый платок, сумку для покупок и коробку фруктов в желе. Подарки, подходящие старомодным тетушкам, а не женщинам, которые могут прийти тебе в голову в нерабочее время.

Мэри подбросила в огонь полено, которое точно показывало, что та думает о Санта-Джеке и его ленивых подарках. Бридж открыла рот, желая утешить, но она ничего не могла предложить Мэри и вместо этого просто испустила долгий вздох разочарования.

На кухне Джек уделил несколько минут книге мудрости Чарли. Ему хотелось понять, были ли это стандартные мантры или Чарли читал его мысли, ведь казалось, они были написаны специально для него. Последняя фраза особенно задела за живое.

«Хорошая женщина достанется исключительно хорошему мужчине. Соответствуй требованиям своих требований».

Список его требований был не таким уж длинным – но лицемерным, как он понял. Он хотел, чтобы ему доверяли, но не доверял себе. Он хотел, чтобы его ценили не за его банковский баланс, и все же использовал свое богатство как магнит. Он хотел, чтобы его любили, но не позволял открыть замок на своем сердце и полюбить в ответ.

– О чем призадумался? – произнес Люк.

– Извини? – переспросил Джек. – Я просто просматривал подарок Чарли. Он очень проницательный человек.

– Можно?

Люк отложил нож для чистки, взял блокнот из рук Джека и пролистал его.

– «Будь лучшей версией себя, какой ты только можешь быть». – Он кивнул. – Одно из моих изречений. Я думаю, что сейчас я – лучшая версия себя, какой только могу быть. Я определенно оправдал свои ожидания.

– А я нет, – ответил Джек.

– «Соответствуй требованиям своих требований», – прочитал Люк вслух. – Ага, он снова прав. О боже, как он прав. – Он рассмеялся так, будто поделился с самим собой личной шуткой. Он перевернул страницу. – Да, насчет зон комфорта он тоже прав. Мне нравится ход его мыслей. «Корабли в безопасности в гаванях, но корабли строят не для этого». О да, хвала тебе. – Он передал книгу обратно Джеку. – Мы не так много говорили о твоем бизнесе вчера вечером. Но это были просто оперные стенания.

– Пардон? – сказал Джек, недоумевая.

– Ми-ми-ми-ми-ми-ми, – пропел Люк, словно настраиваясь на исполнение Nessun Dorma[53]. – Извини, не смог удержаться. В любом случае скажи мне, что побудило тебя вывести «Баттерли» из зоны комфорта и превратить его в такую громадину, Джек? – Он перебросил ему пакет с ростками для готовки.

– Я просто увидел потенциал…

– Настоящая причина, Джек. Что заставило твое страстное желание преуспеть гореть так яростно?

Джек положил книгу на полку, чтобы не испачкать ее, и взялся за нож.

– Я не уверен. – Это была очевидная ложь.

– Ладно, – произнес Люк, решив обменять правду на правду, – для меня это была месть Бридж. Я хотел, чтобы она не только забрала свои слова назад, но и отказалась от них с тошнотворной завистью, а потом забрала снова. Я хотел показать ей, из чего сделан. Ненависть – неплохое топливо, так я думал. Впрочем, возможно, это была не ненависть, а боль. Вот что включило во мне зажигание. Теперь ты.

– Ладно, хорошо. Мой отец, – сказал Джек. – Я хотел, чтобы он гордился мной. Это было моим топливом. – Он нервно рассмеялся и поскреб затылок, прежде чем продолжить. – Звучит жалко, не так ли? Взрослый мужчина хочет, чтобы отец обратил на него внимание. Я никогда не знал, что он на самом деле чувствует ко мне, понимаешь? Долгое время я думал, что он отправил меня в школу, чтобы я не крутился рядом.

– Вовсе нет, – ответил Люк. – Я понял. По иронии судьбы отчужденность твоего отца, вероятно, помогла тебе сделать этот бизнес таким, какой он есть сегодня. Может быть, если бы он осыпал тебя любовью, ты бы не стал так стараться, чтобы он тобой гордился.

Джек подумал об этом, потом отбросил эту мысль.

– Может быть, если бы я знал, что он меня любит, я бы старался еще больше.

Люк одарил его язвительной улыбкой.

– Ты никогда не узнаешь. Все, что ты знаешь, это то, что ты – именно ты! – сделал «Баттерли» процветающим. Господи, Люк, два миллиона булочек в день, это же просто вау. А вот тебе изречение из моей философской книги: работай, чтобы жить, а не живи, чтобы работать. И Чарли прав насчет требований: тебе нужен партнер, но твоей миссис будешь нужен ты. Убедись, что она не осталась на заднем плане, питаясь крохами твоего внимания, в то время как ты отдаешь целый кекс людям, с которыми ведешь дела. Найди баланс. И вообще, Джек, в самом хорошем смысле… займись своей жизнью.

Джек кивнул. Люк только что раскрыл шаблон, по которому жил его отец. Человек, который умер богатым, горьким, несчастным, успешным… И очень одиноким.

* * *

– Так что же вы, мои слушатели, получили на Рождество? – спросил радио-Брайан у своей аудитории. – Я получил немного брюта – на Рождество всегда приятно получить что-то настолько приятно пахнущее, не так ли – и книгу с очень интригующим названием: «Мандолина капитана Корелли». Интересно, о чем же это?

– Наверняка он слышал о ней. – Бридж скривила губы, как Элвис. – Я думала, все слышали.

– Я думал, это «Мандарин капитана Корелли», – сказал Люк. – Разве это не про итальянца, который любит апельсины?

– Идиот, – произнесла Бридж.

– …И мой любимый шоколад – огромный «Тоблерон»[54], – продолжил Брайан.

– Он никогда не сможет откусить его одними деснами, – заметил Чарли, полируя столовые приборы чайным полотенцем «Йоркширский сувенир», прежде чем поставить их на стол. – В итоге он просто отпилит себе половину лица. Я бы решил, что лучше бы ему подарили что-нибудь более щадящее, например, турецкие лакомства, если только миссис радио-Брайан не наслаждается шоу.

– Или желе из фруктов, – вставил Робин, недавно прибывший из кухни. Он заглядывал туда, чтобы проверить индейку.