Лишняя в этом доме - Екатерина Юдина

Я ненадолго замедлила шаг. Значит, мой биологический отец давно умер, а теперь умирает и мать.

Злость возникшая от того, что некогда она забросала меня камнями тут же стихла. Я не могла злиться на мать, которой вот-вот не станет.

Надеялась лишь на то, что у нас в последний раз получится нормально поговорить. Может, я даже могла бы ей чем-нибудь помочь. Например, лекарствами.

— Я хочу попросить у вас об одном, — сказала медсестра. — Я не знаю, кем вы являетесь пациентке, но, пожалуйста, поговорите с ней и попросите ее вести себя хоть немного лучше. Она бросается вещами в медсестер и постоянно что-то требует. В основном то, что мы дать не можем.

Я еле заметно кивнула. Значит, мама не изменилась.

Я вошла в палату и прикрыла за собой дверь. Эта комнатка была крошечной. Насквозь пропахшей лекарствами.

Подойдя к кровати, я посмотрела на Норму и еле сдержалась, чтобы не отшатнуться. Она была в ужасном состоянии, но, наверное, из-за запрещенных веществ ее лицо вовсе деформировалось. Стало уродливым. Не особо похожим на человеческое.

И это моя биологическая мать.

Истеричная наркоманка, портящая соседям жизнь и бросающаяся на медсестер. Может, это у меня в крови тоже портить людям жизнь? Яблоко от яблони не далеко падает.

— Ты кто? Дверями ошиблась? — Норма открыла глаза и посмотрела на меня с раздражением. — Свали. Я сплю.

— Не узнаешь меня, мама? — спросила, окинув палату взглядом. Я бы могла сесть на стул, но он был захламлен. Пришлось стоять, хоть и это было тяжело. Создавалось ощущение, что еще немного и я рухну.

Женщина приподняла брови. Вернее, то, что у нее было вместо них.

— Элис Дилан? — спросила она, окидывая меня взглядом.

— На самом деле я Элис Евер, но ты ведь не дала мне свою фамилию. Ты даже оставила меня без имени. Той девушке, настоящей дочери Диланов, с которой меня перепутали в роддоме, в детдоме давали и имя и фамилию. Ты об этом не позаботилась.

— Элис Евер, — она хрипло засмеялась, положив скрюченные пальцы на свою грудь. — Да пошла ты.

— Спасибо, мам, но я только пришла. Вот поговорить с тобой хотела.

— Не называй меня мамой.

Нечто такое я пару дней назад слышала от Айрис. Две мамы и обе запрещают называть их подобным образом. В груди обожгло. Неприятно. Но это были хорошие точки. Значительные.

— Почему же? Ты моя биологическая мать и, если я захочу, буду тебя так называть, — на самом деле, не сильно и хотелось. Трудно называть мамой ту, которая когда-то тебя камнями забросала, а сейчас откровенно посылает. То, что происходило больше было желанием задеть с моей стороны. Я ничего не требовала от Нормы. Только разговора.

— Нет, ублюдочная девка, я тебе не биологическая мать.

— Отличный уровень отрицания, мам, — произнесла с иронией. Возможно, даже с легкой издевкой.

— Нет, черт. Ты не мой ребенок. Моя дочь умерла. А ты ублюдочная девка… Ты Ее дочь. Не моя.

Я решила, что Норма явно не в себе.

— Повнимательнее посмотри на меня. Я жива. Ты перепутала меня с Алес?

— Нееет, — раздраженно протянула она. — Ну, конечно, вы еще не догадались. Вы тупые. Ничего не знаете. Вот эта Алес… Ей сделали тест ДНК. Она точно дочь Диланов. А со мной у тебя теста не было. Сделаешь и поймешь, что ты нихрена не моя дочь.

— Чья же? — я не могла понять Норму. Выглядела она жутко, но ее речь была более-менее внятной. Вот только, она говорила такую ересь.

— Одной суки. Мы с ней с детства дружили. Лучшими подругами были. Вышли примерно с одинаковых семей, но знаешь, что бесило? Ей всегда доставалось все самое лучшее. Я вон ночами за учебниками сидела, а она их лишь листала, но в итоге у нее оценки были куда лучше, чем у меня. Ее же при выпуске назвали самой лучшей ученицей за все время работы школы. Блядь. А я больше сталась и даже медаль не получила.

— О ком ты говоришь?

— Про суку. Она же видите ли всегда была в центре внимания. За ней еще в школе все бегали. Дружить с ней хотели. А я лучше была. Интереснее. Я всегда старалась, а ей все давалось просто так. Вон после пробуждения она вовсе получила такую симпатичную мордашку, что все альфы головы сворачивали, когда она прохода мимо. Подарками ее забрасывали. Иногда настолько дорогими, что, наверное, дом моих родителей стоил дешевле. А она отказывалась. Высокомерная дрянь. Видите ли неприступная. Да я была бы рада таким подаркам, а она их обратно отправляла. Ни один не приняла. Сука. Мне бы лучше отдавала. Лучше бы за меня так альфы дрались, как за нее. Они же целые кровавые бойни друг другу устраивали лишь бы получить право пригласить ее на свидание, а эта сука отказывалась. Всем отказывала. А меня никто и никуда не звал.

Мне хотелось ее перебить, но все же я молчала. Слушала. Хмурилась и уже тепрь кусала нижнюю губу.

— А потом она вышла за какого-то непонятного альфу. Да, бесспорно он был красив. Очень, но, главное, он был не богат. Такой себе среднячок с небольшой компанией. И уже вскоре я тоже вышла замуж. Так вот мой альфа был лучше. Богаче. У него имелась целая корпорация. Наконец-то справедливость восторжествовала. Во всяком случае, я так считала. Думала, буду сидеть в роскоши и ржать над тем, как эта дрянь прозябает в бедности, а она… эта блядь вместе со своим мужем так поднялись. Стали богаче нас. Ненавижу. Где справедливость?

— О ком ты говоришь? И ты хочешь сказать, что эта женщина моя мать? Как? У тебя явное помутнение рассудка. В роддоме перепутали меня и Алес…

— Не перебивай. Иначе не расскажу, — она завозилась на своей кровати. Постельное у нее уже было пожелтевшее. Дурно пахнущее. Хотя рядом лежал чистый комплект. Судя по всему, он ане давала медсестрам поменять постельное. — Касательно роддома и остального. Знаешь, я всегда считала, что рано или поздно справедливость должна была восторжествовать, — Норма прервалась из-за кашля, но уже вскоре продолжила: — Но в то время, как корпорация моего мужа рушилась, их бизнес поднимался. Потом мы обанкротились, а они стали одними из самых богатых в стране. Опять несправедливо. Но получилось так, что я и эта дрянь забеременели одновременно. И у меня и у нее омеги. Еще УЗИ показывало, что родить мы должны были в один день. Это был