Псион - Джоан Виндж

— Я встретился с Гэлисс и пощипал ее мысли, — я протянул руку, показывая маленькую медную бусинку с квадратным отверстием посередине. Это была вещица с родной планеты Гэлисс, только она носила такие. — Такие безделушки используются как идентифицирующий ключ. Отдай это охранникам в порту и скажи, что тебе необходимо попасть на корабль. Надо сказать: «специальная проверка» и действительно поверить в то, что тебя послала она. Сделай это, и ты пройдешь контроль.

— О Господи… — Рукой в перчатке Дир взял бусинку и отправил ее в карман, как драгоценность. — Но как… каким образом тебе удалось это раздобыть?

— Я пощипал немного и ее карманы.

Он уставился на меня, словно не верил своим ушам. Я лишь пожал плечами:

— Это было совсем нетрудно. Я с этим неплохо справляюсь: тренировка в ходе работы.

Впервые на Синдере я видел смеющегося Дира. Он хлопнул меня по плечу и сразу помолодел лет на десять.

— Если я попаду на корабль, я смогу передать предупреждение в Управление Шахт… А что же Гэлисс? Она не хватится этого? — Он указал на свой карман.

Я покачал головой.

— У нее десятки подобных безделушек. Она не заметит пропажи одной. Но проверь хорошенько команду корабля, прежде чем довериться им. Многие из них наверняка перевербованы. Будь начеку, это единственное, что требуется.

У него было такое выражение лица, как будто он видел меня впервые.

Затем он вздохнул.

— Кто-нибудь еще знает об этом? Ардан, Джули? Ты говорил им?

Я вновь покачал головой.

— Отлично. Пока все выглядит неплохо. Не надо, чтобы у них были лишние переживания. Ты с этим справишься. — Он улыбнулся. — Иногда мне кажется, что ты — единственный, кто сможет все преодолеть.

— Да, конечно. — Я вспомнил Рубая и подумал, не передать ли Диру содержание нашего «собеседования». Но воспоминания о «послании смерти» все еще грызли Дира, и я боялся каким-то образом задеть их, сказать что-нибудь такое, что заставило бы его сомневаться в себе.

— Только не забудь уточнить для транспортников, на чьей я стороне, когда они заберут нас отсюда, хорошо? — Я показал ему клеймо. — Пока я особой благодарности от них не видел.

Дир снова рассмеялся:

— Не волнуйся.

— Я всегда волнуюсь.

— (Я думаю, благодаря тебе, нашим волнениям приходит конец.) — Он усмехнулся. — (Спасибо тебе за все.)

Я улыбнулся в ответ, чувствуя, что улыбка утверждается и в моих чувствах: наконец и я совершил что-то хорошее.

Я натягивал свитер в своей комнате, когда Зибелинг закончил пространную речь, произнесенную с энтузиазмом. Суть ее сводилась к тому, что я почти выздоровел. Джули уже рассказала ему о планах Рубая, касающихся меня и шахт. Но я не мог сказать, что беспокоиться практически не о чем. Я вытащил камфору, отправил ее в рот, наслаждаясь недовольством Зибелинга, и предложил ему упаковку: он сердито покачал головой. Затем произошло нечто странное. Пачка выпала у меня из рук, когда мое сознание захлестнула волна холодного ужаса, чужого (опять!), испытанного человеком, которого я хорошо знал… Кортелью!

— В чем дело? — насторожился Зибелинг.

— Я… я… Что-то не в порядке, — слова вырвались у меня до того, как я смог их остановить.

— Я вижу. Ты испытываешь боль? Что? — Его слова утонули в бессмысленном шуме.

Я закрыл руками уши.

— Замолчите! Мне нужно кое-что расслышать.

Но страх уже улетучился. Я не мог обнаружить его источник — мешали помехи, создаваемые госпиталем и портом.

Порт… Дир, наверное, уже там, и то, что я внезапно ощутил, может означать лишь одно: он попытался проникнуть на корабль и случилось нечто…

— Кот, Кот! — Зибелинг почти кричал. Я вновь сосредоточился на его лице, глазах, почувствовал, как напряжение переходит в страх. Я не мог больше оставаться здесь и стремительно вышел, предоставив Зибелингу кричать что-то мне вслед. Я почти бежал, простирая вперед телепатический луч, но не находя ни Кортелью, ни какого-либо объяснения его паники. Влетев в портовый зал с мозаичным полом, ничего необычного я не заметил, все находящиеся там были спокойны. Тут в моем сознании возникла Джули, я увидел ее на рабочем месте; она передала мне, что уловила внезапный страх Кортелью и очень обеспокоена.

Но прежде чем я смог ей ответить, со мной рядом появился Рубай. Он, видимо, телепортировался сюда. Но тут я сообразил, что он вошел, как и все, я просто не ощутил его приближения. Каким-то чудом мне удалось не вздрогнуть и сбить панику, которая охватила меня при его виде.

— Ты не должен здесь появляться, — сказал он. — Гэлисс уже предупредила тебя, что это опасно.

Я попытался небрежно пожать плечами.

— Да я просто… зашел повидать Джули.

(Что ему надо, что?)

— Встречайся с ней в менее людных местах. Теперь пойдем со мной, я тебе кое-что покажу.

Он крепко взял меня за руку, и я поплелся с ним — выбора не было. Мог ли он не знать о Дире? Его истинные мысли и намерения были для меня такими же непознаваемыми, как чистое небо. Интуиция подсказывала мне, что задача предстоит не из легких.

— Ты сейчас на волоске, — сказал он железным голосом, усилив хватку на моей руке.

— Мне не привыкать.

Мы вышли из здания порта и пошли по улице. Ветер был холоднее обычного, а в небе громоздились тяжелые, грязного цвета облака. Уличные фонари горели дрожащим светом, несмотря на то, что занималось утро. Чем-то это напоминало Старый город. Меня мучил вопрос, что же произошло с Диром. Мы достигли магазина, который Гэлисс показала мне пару дней назад. Он как будто был закрыт, но Рубай отпер дверь, и мы вошли. Магазин был пуст, мы опустились в складские тоннели.

Там нас ждали Гэлисс с парализующим пистолетом и двое псионов, которых я не знал: это были угрюмые накачанные ребята, одетые в униформу охранников. И Дир, стоявший под прицелом, как взъерошенная птица. Я замер, встретившись с ним глазами.

— Что? — начал я, чтобы прикрыть лихорадочное мелькание мыслей, прекрасно зная — что…

Дир покачнулся, увидев меня: его предсказание сбывалось. Охранники подхватили его и снова поставили на ноги. Мои руки вцепились в грубые деревянные перила. Рубай внимательно следил за моей реакцией, я чувствовал, что Гэлисс и оба охранника пытаются, сбив контроль, проникнуть в мои мысли.

— Что происходит? — спросил я, ровно держа голос. — Дир? (Не сдавайся, не отступай. Бога ради!) — Я не мог позволить себе проникнуть в его сознание и поддержать его. — Наоборот, я пытался убедить себя в том, что действительно не понимаю, что происходит, цепляясь за замешательство, как за спасительную соломинку. Если бы они знали всю правду, мы наверняка были бы уже на небесах.