Ты теперь мой враг - Тиана Тесса

Этот сумасшедший приближается, а я снова отхожу. Не знаю, почему не боюсь его, как должна, скорее, просто не понимаю, что происходит.

Но когда мужчина убирает с лица улыбку, становится не по себе, по позвоночнику теперь пробегает холод, если передо мной ненормальный, то кто знает, на что он способен. Пару приёмов я применить могу, но нахожу более разумным просто сбежать, успеть бы до парковки, а там наверняка кто-то есть. Здесь же тусклый свет от одинокого фонаря и ни единой живой души.

Делаю глубокий вдох, и собираясь, резко разворачиваюсь.

Но далеко убежать не выходит, каблук застревает в решетке на асфальте, чем пользуется неизвестный и шансов мне не оставляет: он хватает меня, сбивая с ног, и то, что все же применяю приём, помогает едва. Мужчина прижимает меня кирпичной стене позади, я упираюсь, но он сильнее.

У меня выпадает сумка, звук эхом проносится по безлюдному переулку, и это кажется зловещим, здесь никого нет, кроме нас, и никто не придет на помощь.

Я уже, конечно, жалею, что не пошла на главный вход, и пусть вечер не такой уж поздний, но темнеет сейчас рано, вот только случись что днём на участке, где нет ни единой души — результат мог бы быть тот же.

В сумке, которая выпала и теперь лежит неподалеку, принимается звонить телефон, мелодия оповещает, что это Демид, он словно чувствует, что мне нужна помощь, но только мужчина, наваливаясь, продолжает удерживать меня в кольце своих рук, и вариантов добраться до телефона просто нет, мне остаётся только упираться изо всех сил, не давая ему приблизиться.

Однако вопреки моим опасениям, этот псих не торопится приступать к иным действиям, он просто держит меня и усмехается:

— Вот настырная. Ты куда собралась? Мы не договорили, — всё же наклоняется ко мне, но я нахожу в себе силы его отпихнуть, он продолжает меня удерживать, но теперь при этом корчится от боли — моя коленка попадает точно в цель.

Вряд ли отныне он хочет разговора: мужчина принимается материться, не выбирая выражений, и если до этого просто кого-то из себя изображал, сейчас злится по-настоящему.

А дальше всё происходит очень быстро, я чувствую, что его хватка становится слабее, а после и вовсе исчезает, и только сейчас понимаю, что ненормальный отпустил меня не сам: какой-то мужчина буквально отшвыривает его и закрывает меня собой. Он среднего телосложения, но так напряжен, что лично у меня нет сомнений: психу вполне может не поздороваться.

Я тяжело дышу, пытаясь унять пульс, а тот, кто ещё минуту назад чувствовал себя крутым парнем, просто сбегает. Он при этом что-то бросает напоследок, не могу разобрать что — слишком громок гул в ушах.

А мы так и стоим: мужчина передо мной, глядя вслед сбежавшему, а я рассматриваю его широкую спину, и хоть спасителю я должна быть благодарна, отчего-то испытываю противоречивые чувства.

Мужчина медленно оборачивается, и я задерживаю дыхание, а потом встречаюсь с ним взглядом. На долю секунды мне кажется, что это вовсе не спасение, я вижу злобу в светлых глазах, но как только шум в ушах утихает, понимаю, что это последствия страха.

Спасителя в темноте видно едва, вряд ли он настроен враждебно, к тому же теперь мужчина участливо заглядывает в глаза, трогая меня за плечо, но я все равно немного отстраняюсь:

— С вами всё в порядке, он что-то вам сделал?

— Нет, всё хорошо, спасибо, — говорю, приходя в себя.

Разглядываю незнакомца, возможно, он тоже был на лекции, но я не уверена.

Мужчина вдруг спохватывается:

— Меня зовут Глеб. А вы…

— А мне пора. Очень приятно познакомиться, — говорю скорее из вежливости. Пока что я не чувствую ничего, кроме растерянности.

— Тогда наберусь смелости и приглашу вас на кофе. После такого стресса он вам просто необходим.

Мужчина говорит вполне обычные вещи, даже улыбку растягивает, но мне всё равно это не нравится.

Не знаю, почему, просто хочется скорее уйти. Всё неправильно.

— Я откажусь, простите, мне пора.

Пячусь, а Глеб сдвигает брови:

— Я что-то не то сказал? Простите ради бога, я хотел разрядить обстановку.

— Мне правда нужно идти.

— Тогда может быть в другой раз?

— Я замужем и не хожу на кофе, ещё раз извините.

Делаю шаг в сторону, но мужчина выставляет перед собой руки:

— Если напугал вас, прошу прощения, я не хотел. Поверьте, ничего плохого в виду не имел, бог с ним с кофе. Вы на машине? Подвозить не предлагаю, вы все равно откажетесь, — угадывает он, и я рада, что он не настаивает.

— На такси, — киваю в сторону парковки и поднимаю сумку.

— Я всё равно вас провожу до машины, — он качает головой и заверяет: — Обещаю молчать.

Глеб снова мягко улыбается, теперь он действительно просто молчит, и пока мы идём к стоянке, чувствую себя ужасно глупо. Мужчина просто мне помог, более того, спас.

Да, я не обязана теперь пить с ним кофе и не собираюсь вовсе, но почему я в штыки его воспринимаю, до сих пор понять не могу.

У такси я коротко прощаюсь и вскоре уезжаю, всё ещё испытывая странные чувства. И только когда машина выезжает на оживленный проспект, наконец выдыхаю, а потом унимая дрожь, набираю номер Демида, он почему-то сбрасывает, наверно, занят.

Но спустя время перезванивает, у него грустный голос, и внутри всё замирает:

— Прости, малыш, важные переговоры.

Ты уже освободилась?

— Да, — отвечаю тихо и закусываю губу.

— Тебя у главного входа ждёт водитель. Ты не брала трубку, я волновался, всё в порядке?

Молчу. У него важный проект, и я не хочу всё испортить, к тому же просто не знаю, с чего начать, в горле так и стоит ком.

— Всё хорошо? — чувствует он, что тишина в трубке затягивается. А я в совершенно несвойственной себе манере просто теряюсь.

— Да. Да, все хорошо, я просто устала, — отвечаю спешно. Я не договариваю, и чувствую себя паршиво от этого. Что-то останавливает меня, и я пока не разобралась, что именно.

— Расскажи, как прошла лекция? — спрашивает он обеспокоенно, и я рассказываю. Как была рада, что пришло много людей, как отзывались обо мне присутствующие, как директор крупного центра обещал рекомендовать меня коллегам, я говорю и о том, что в конце меня пытались спровоцировать, но запинаюсь. Умалчиваю лишь о том, что на меня напали, и прерываю рассказ.

Водителя прошу отпустить, так как уже подъезжаю к Оксане, слышу в голосе Демида хмурые ноты, он недоволен, что я отказалась от сопровождения его машиной, но выражать недовольство не будет.