Тайна ректора Вечерней академии - Сильвия Лайм

Фея повернула голову и встретилась с улыбающимся Кейлером.

— О, Арлин, вы так быстро убежали в прошлый раз, что я подумал, быть может я в чем-то перед вами виноват? — спросил он, подходя ближе.

Фея сглотнула ком в горле и постаралась улыбнуться в ответ.

Понял ли профессор анатомии, что это именно она украла икринку? Успел ли Рейнар донести до Кейлера легенду об ограблении?..

Арлин понятия не имела, а потому не знала и как себя вести.

— Нет, что вы, — проговорила она сбивчиво. — Мне действительно нужно было вернуться к себе за лекарством, — повторила она собственную легенду, которую уже едва не забыла.

Арлин терпеть не могла лгать.

— Надеюсь, сейчас все в порядке? — мужчина подошел еще ближе и заботливо коснулся ее локтя.

Фея пожала плечами, постаравшись поскорее убрать от него руку.

— Конечно! Не стоит беспокойства.

— А вы слышали, что совсем недавно на академию было совершено воровское нападение? — округлил глаза он, спокойно отойдя от Арлин на шаг в сторону и ни капли не настаивая на близости, которая была так неприятна фее.

И ей мгновенно стало легче. Она даже смогла чистосердечно улыбнуться.

В конце концов, может же быть такое, что мужчина просто беспокоится о ней, а заодно делится свежими новостями? На самом деле Кейлер вовсе не заслужил того, чтобы она шарахалась от него, как от прокаженного. Насколько Арлин успела понять, у профессора анатомии и так друзей особенно не водилось. Он занимал высокий статус в академии и, по слухам, его зарплата была выше, чем у большинства коллег, что, конечно, не могло не вызывать их зависть. Кроме того, возле дверей любимой лаборатории Кейлера у всех на виду в красивых рамочках висели многочисленные дипломы и благодарственные грамоты на его имя, подписанные рукой самого короля. Все это, как успела понять Арлин, многих раздражало. Даже Рейнар терпеть не мог несчастного ученого по одной ему ведомой причине.

Именно по этому фее было даже немного жаль профессора.

— Да, что-то, признаться, до меня доходило насчет нападения воров, — поддержала беседу девушка, пока они вместе приближались ко входу в академию. — У вас что-нибудь пропало?

— О! Нет, — весело ответил Кейлер и широко улыбнулся, чем чрезвычайно удивил Арлин. — Мне чрезвычайно повезло, несмотря на то, что я всегда держу двери лаборатории открытыми. Впрочем, я бы очень удивился, если бы кому-то понадобились банки с растворами, потенциально ядовитые составы и одному мне понятные формулы.

Мужчина явно был очень доволен собой, а по спине феи прокатилась колючая волна, словно кто-то просыпал ей за шиворот холодную стеклянную крошку.

Получается, Кейлер так никому и не признался, что у него пропала новорожденная русалка. Что ж, причина его поведения ясна… Но что же он сам думает о том, куда она делась? Верит ли в то, что ее украли воры? Или все же считает виновной Арлин?..

Понять не представлялось возможным. Однако, судя по невозмутимому и добродушному лицу профессора, хотелось верить, что к Арлин он не имеет никаких претензий.

Фея глубоко вздохнула, успокаивая внутреннюю дрожь, и решила спросить то, что беспокоило ее саму:

— А вы не слышали ничего насчет того, что в городе объявилось новое объятое безумием существо Разрыва?

— О, да! Конечно слышал! Но я не думаю, что стоит переживать на этот счет, — махнул он рукой.

— Но говорят, что оно огромно, — округлила глаза Арлин, вспоминая слова отца Фатель.

— Пустяки! — снова махнул рукой Кейлер. — Паладины скоро поймают монстра, а очевидцы всегда преувеличивают размеры. Наверняка это обычный мантикор или драколиск. Хорошо бы увидеть его на своем столе, но увы, полагаю, что, раз особь крупнее обычного размера, ее снова заберет к себе королевская лаборатория, как и предыдущего экземпляра.

Он покачал головой и разочарованно вздохнул.

Арлин отвернулась в другую сторону, чтобы не видеть в глазах профессора блеск неудовлетворенного любопытства.

Солнце уверенно двигалось к зениту, на улице становилось все жарче. Фея втянула носом теплый воздух, наполненный ароматами цветов, и немного успокоилась.

На территории академии пахло жемчужными астралиями, которые росли здесь в большом количестве. Аккуратные кусты с розовато-белыми бутонами украшали дорожки напротив здания, были высажены вдоль забора и являлись частью декоративных клумб. Невольно взглянув на все это цветущее великолепие, Арлин улыбнулась, вспоминая первую встречу с Рейнаром: эти самые цветы, свое нижнее белье и прозвище, которым с тех пор он иногда ее называл.

“Жемчужинка”…

Арлин вдруг словно вживую услышала голос Рейнара, произносящий это прозвище. В груди разлилось что-то жаркое и тягучее, устремляясь приливной волной в желудок и одновременно изгоняя из головы все дурные мысли.

В этот момент, когда фея уже собиралась попрощаться с Кейлером и ненароком заглянуть в ректорат, ну, просто так, скажем, чтобы узнать расписание будущих семинаров, двери академии распахнулись и оттуда вышел Рейнар Рес… с какой-то сьерой.

Это была очень красивая женщина. А ее великолепное платье, усыпанное разноцветными камнями, и вовсе приковывало к ней все взгляды.

Заметив Арлин с Кейлером, “парочка” на миг остановилась, и Рейнар, бросив на фею короткий, серьезный взгляд, кивнул:

— Доброго дня.

— Доброго дня, — добавила его спутница.

А затем, не дожидаясь ответа, парочка проследовала мимо, через минуту скрывшись за дверями кареты.

Арлин не могла вымолвить ни слова, и почему-то прямо в этот миг ей показалось, будто ей в сердце кто-то воткнул тонкий кинжал. Только через пару мгновений она смогла хрипло произнести, вообще не контролируя, что говорит:

— Надо же, как нарядились…

Она уже позабыла о присутствии профессора анатомии. Забыла вообще обо всем на свете. Но мужчина спокойно напомнил о себе, не замечая состояния своей спутницы:

— Конечно, ведь они едут на королевский бал-маскарад.

— Бал… маскарад? — удивилась Арлин.

— Да, — кивнул тот. — Бал устраивает его величество в честь дня рождения своей новой фаворитки. Причина не важна, собственно. Но туда съезжаются все самые именитые и благородные сьеры нашего королевства. Надевают смешные и бешено дорогие костюмы…

— Значит простым людям нельзя, — заключила девушка, неприлично перебивая собеседника и не замечая этого.

— Само собой, — ответил Кейлер, делая вид, что все в порядке. — Даже недостаточно благородным дворянам запрещено там появляться. Только тем, кто имеет заслуги перед Скипетром и Жезлом.

Арлин вдруг вспомнила Фатель, которая говорила с отцом. Ведь она упоминала именно об этом событии! И маркиз уверял девушку, что ее не пустят.