Тайна ректора Вечерней академии - Сильвия Лайм

Его голос стал грустным.

— Каждый из нас справляется по-своему. Если Арлин перестанет использовать свои силы, то рано или поздно сорвется. И не умея управлять безумием, что последует за вспышкой, полностью лишится разума. Я мог бы помочь ей иначе, постараться научить ее пользоваться магией, позволяя телу принимать сумасшествие крохотными дозами. Но правда в том, что я и сам не понимаю, почему до сих пор в своем уме.

Рейнар задумчиво замолчал, но мысли его продолжали бешеный бег. Под наполовину опущенными веками он видел узкое светлое лицо Арлин Вейер, короткие чуть волнистые волосы оттенка огненной вишни и ощущал, как в груди стучит все громче. Он восхищался ею. Восхищался тем, что она умудрялась использовать флер и парение, сильную врожденную магию фей и при этом сохранять добродушие и сострадание к другим монстрам. Даже к тем, которые пытались ее убить. Его самого магия временами делала почти жестоким. Что-то злое, зудящее просыпалось внутри, прося отомстить всем людям, причинить им ту же боль, что они причиняли монстрам. И справиться с этим оказывалось очень сложно.

Отвлекшись, наконец, от размышлений, Рейнар встал из-за стола, чтобы пошире распахнуть шторы. Солнце поднималось над горизонтом. Однако в этот момент из-за двери в самом углу его кабинета раздался какой-то стук. Затем снова и снова, пока за шумом не последовал еле различимый пугающий звук. Со стороны никто бы и не догадался, что это вообще такое. Может быть какой-нибудь ручной зверь решил поиграться без хозяина. Например домашний пес, которого забыли выпустить на улицу. Или дрессированный енот, что дерет обивку кресел.

И только Рейнар прекрасно знал, что это не пес и не енот. Он резко двинулся в сторону двери, быстро распахнул ее и направился в глубину соседнего помещения, в котором происходило нечто ненормальное.

Уже через несколько мгновений все затихло. А через несколько часов оттуда рука об руку вышли двое. Ректор Вечерней академии Рейнар Рес, одетый в изящный лилово-черный камзол, и ослепительно прекрасная дама в пышном вечернем платье и с драгоценностями, высокую стоимость которых можно было оценить даже издали.

Улыбаясь, они направились прочь из академии, и каждый, кто встречался им на пути, почтительно кланялся ровно до тех пор, пока Рейнар со своей дамой не сели в карету и не исчезли из виду.

Арлин

С самого раннего утра Арлин гуляла по центральной площади Беларии. Здесь было очень красиво. Едва проснувшееся солнце еще не успело как следует разогреться и осеняло землю мягким, ласкающим теплом. Фея подставляла лучам бледное лицо и улыбалась.

Утром в парке почти никого не было. Простой люд спешил по делам в торговой и ремесленной части города, а богатые дворяне, которым некуда торопиться, вообще не вылезали из своих особняков раньше полудня.

Поэтому Арлин любила гулять в это время. Она шла по узким тропинкам, наслаждаясь приятной сенью высоких деревьев, запахом цветов, щебетом маленьких птичек и порханием бабочек. То здесь, то там в небо устремлялись человеческие статуи, изображающие каких-то героев и видных политических деятелей, давно почивших королей и борцов с монстрами. Последних оказывалось меньшинство, к радости феи. Потому что когда она смотрела на новенькие блестящие монументы воинов, в руках которых сверкали огромные мечи, выполненные так детально, что, казалось, на них можно разглядеть кровавые разводы, ей становилось сильно не по себе. Скольких фей убили эти герои прежде, чем их “подвиг” решили увековечить в веках? Сколько изрубили троллей, русалок, василисков и… дракайнов?

Иногда совершенно случайно возле таких статуй встречались маленькие дети, которые с восторгом рассматривали своих кумиров и мечтали, что когда-нибудь и у них будут такие длинные мечи. Тогда Арлин быстрее проходила мимо, стараясь не думать о происходящем и не давать свою оценку. В конце концов это были просто дети… пусть даже в будущем они мечтали убивать таких, как она.

Выйдя к большой площади внутри парка, Арлин огляделась. Она редко приходила сюда, потому что изваяния, находящиеся здесь, нравились ей меньше всего. А именно — четыре огромных отрубленных головы, что принадлежали древним ящерам — змеезаврам. Громадные существа, которые по легендам основали мир Атлантит. Они же были аватарами вулканов и покровителями дракайнов. По крайней мере так рассказывала Арлин ее тетя.

Но каким-то образом люди прознали о верованиях существ Разрыва и вытесали из камня четыре мертвых головы. Ведь что может подействовать более устрашающе на врага, чем изображение его мертвого бога?

Арлин невольно повернула голову к монументам. Из их пастей будто в живую вываливались каменные языки, громадные клыки высовывались из распахнутых ртов, а глаза, покрытые алой эмалью, казалось, сверкали яростью. Головы были направлены друг на друга, и, если оказаться в центре между ними, создавалось впечатление, что они вот-вот тебя сожрут.

Мертвые головы символизировали победу людей над монстрами. И, похоже, план создателей памятника сработал — каждый раз глядя на него Арлин впадала в уныние. И она ушла бы отсюда как можно быстрее, если бы вдруг не заметила за одним из изваяний знакомую фигурку с дорогом голубом платье.

Но что она там делала такую рань?

Это была Фатель Ранна-еш.

Арлин прищурилась, сперва не поверив своим глазам, а затем заметила на лице девушки ужас.

Фея резко напряглась, в первый момент решив, что должна уйти. Однако Фатель, которая, к счастью, не видела ее, опустила голову, качнувшись чуть назад, и стало заметно, как ее руки судорожно сжимают тонкий белый платочек.

Фатель вела себя странно. И она явно с кем-то разговаривала.

Арлин нахмурилась.

По хорошему, стоило убраться отсюда прочь как можно быстрее. Не нужно жалеть того, кто никогда не пожалел бы тебя саму. Кроме того, ничего ужасно же не происходило, верно?

Ну, и что с того, что несносную девчонку кто-то обидел? Может, возлюбленный ее бросил, или папочка сказал, что она не сможет купить себе очередное платье с Блиронским жемчугом. Какие только пустяки не расстраивают молодых дворянок!

Однако Арлин стиснула кулаки и вновь посмотрела на девушку. В глазах той застыли самые настоящие слезы.

Фея нахмурилась еще сильнее.

Что могло заставить гордую и самоуверенную Фатель, которой давно уже было не семнадцать, расстроиться настолько сильно?..

Арлин намеревалась это узнать. Сжав губы, она стала тихо подкрадываться к той каменной голове, за которой застыла женская фигурка. И через пару шагов до феи стали доноситься голоса.

— Хватит тебе уже этого бессмысленного баловства, — звучал спокойный мужской голос, в котором сквозила скрытая властность.

— Что значит баловства?! — воскликнула Фатель, явно стараясь приглушить собственное возмущение. Крик получился тихий и почти благопристойный.

— То и значит, дорогая, — прохладно ответил мужчина, — что будущей графине рода Дюпри-эн и матери семейства совершенно незачем изучать каких-то там русалок, тритонов и говорящих выдр.