Пасьянс на красной масти - Кирилл Шелестов

Новый дом Васи располагался на вершине живописного оврага, спускавшегося к речке. Вся территория, составлявшая около половины гектара, была обнесена высоким кирпичным забором. В тени специально привезенных и высаженных здесь старых сосен прятались беседки. Был даже небольшой фонтан и пруд с декоративным горбатым мостиком.

Сам дом, стоявший в глубине, был большим, трехэтажным. Перед ним на веранде были накрыты столы. Народу, впрочем, не было видно, если не считать Олеси, жены Сырцова, подвижной молодой толстушки, и невзрачной Олесиной подружки, которая работала где-то секретаршей и которую Олеся повсюду таскала с собой, как ручную обезьяну. Подружка считала, что Олеся, поселившись у Храповицкого, добилась в жизни всего, о чем только может мечтать женщина, и потому поддакивала каждому ее слову, прежде чем Олеся его произносила.

Когда мы подходили, до нас донеслись обрывки разговора.

— Вова сказал, что дом построен неудачно, — объясняла Олеся в своей капризной непререкаемой манере. — Из-за того, что он расположен на косогоре, фундамент постоянно придется укреплять, а стены будут давать трещины.

— Кошмар какой-то! — кивала подружка. — Строят как попало, ни о чем не думают!

— Когда же, наконец, Паша нам дом построит?! — вздохнула жена Сырцова. — Живем в трехкомнатной квартире с двумя детьми! А ему кроме своей работы…

— А Вова мне пообещал в следующем году дом подарить! — заявила Олеся, перебивая. Она редко дослушивала до конца.

Подружка восхищенно всплеснула руками. Мы приблизились, и я хотел познакомить дам. Но не успел.

— В какую мерзкую историю ты вчера втянул Вовочку?! — с негодованием набросилась на меня Олеся. — Я сегодня весь день делала ему компрессы, чтобы опухоль прошла!

Я посмотрел на Олесино заплывающее лицо, подумал, что компрессы ей тоже бы не помешали, но отвечать не стал. Я обнял Ирину за узкие плечи, и мы пошли ко входу.

— Кто эта сердитая девушка? — прошептала мне Ирина.

— Подруга Храповицкого, — ответил я так же. Она посмотрела на меня с изумлением.

— По-моему, она не очень умная, — заметила она осторожно.

— Да, не специалист по генетике, — согласился я.

Я не стал ей объяснять, что еще давно Храповицкий внутренним уставом регламентировал порядок появления женщин на наших праздниках. В круг официальных жен нельзя было приводить любовниц. Подруги, появившиеся давно, именовались женами второго созыва и имели право встречаться только друг с другом, но, ни в коем случае, не с женщинами, которые возникли рядом пару лет назад. Любовниц же, возникших еще позже, возили только на мальчишники.

По мнению Храповицкого, эта мера защищала от того, чтобы женщины не пробалтывались друг другу о наличии любовниц у каждого из партнеров. Но, разумеется, они и так все знали или, во всяком случае, догадывались.

Васина официальная жена жила за границей, с детьми. Здесь у него была другая женщина, у которой от Васи тоже был ребенок. Таким образом, встреча предполагала наличие жен второго созыва. То есть Храповицкий должен был прийти с Мариной, согласно им же заведенному правилу. Но из-за вчерашних событий место Марины заняла Олеся.

Что касается меня, то поскольку гарем у меня отсутствовал, я не считал для себя обязательным установленную им субординацию и ходил с кем хотел и куда хотел. Из-за чего мы с Храповицким регулярно ссорились.

Основной состав, конечно же, сидел на кухне. Русский человек вообще привык жить на кухне, и количество гостиных и прочих комнат не влияет на эту его насущную потребность.

Кухня, впрочем, была огромной, с потолком в лепнине и мраморными колоннами. И то, и другое весьма своеобразно сочеталось с пластиковой летней мебелью.

Здесь на стульях и в соломенных креслах-качалках располагались Вася и Виктор со своими дамами. Кроме них, я с удивлением увидел Николашу Лисецкого. Вероятно, Храповицкий, ввиду скорого назначения Николаши управляющим банком, счел необходимым ввести его в наш узкий круг. Сырцов, как всегда, немного дерганный и нервный, скромно примостился поодаль, подчеркивая, что не считает себя ровней в этой компании.

Храповицкий в крупных темных очках, скрывавших синяки, расхаживал по кухне, с любопытством разглядывая обстановку. Возле него крутился Пахом Пахомыч. Вообще-то настоящее имя Пахом Пахомыча было другим, кажется, Хаим Шмульевич. Но Храповицкий предпочитал называть его Пахом Пахомычем, и все, включая самого Пахом Пахомыча, следом за Храповицким стали именовать его так. Это был свирепого вида черноволосый лысеющий мужчина, лет тридцати пяти, с усами и ярко выраженной еврейской внешностью. Был он из вполне приличной семьи, приходился дальним родственником Храповицкому.

Пахом Пахомыч возглавлял в нашем холдинге торговую сеть, куда входили три магазина, ресторан, кафе и база отдыха. Все это, несмотря на неустанные хлопоты Пахом Пахомыча, приносило одни сплошные убытки. Во всяком случае, если судить по его отчетам. Что, кстати, никак не сказывалось на благосостоянии самого Пахом Пахомыча.

Заботясь о процветании своих подразделений, Храповицкий закупал провизию только в магазинах Пахом Пахомыча и пытался обязать нас делать то же самое. Отчего мы всячески уклонялись, ибо цены у Пахом Пахомыча были такими, что дешевле казалось заказать продукты из Парижа с доставкой на дом.

Когда мы вошли, все замолчали и обернулись на нас. Я назвал Ирину и представил присутствующих. Вася уставился на нее с таким восхищением, что его жена сразу же разозлилась. У нее было вытянутое лошадиное лицо с выдающимися вперед зубами и маленькие пронзительные черные глазки.

— Принеси мне сигареты! — велела она Васе довольно недружелюбно, движимая желанием отправить его куда-нибудь подальше от опасного соседства.

— Да вот же, полно сигарет! — удивился Вася, указывая на разбросанные по столу пачки.

— Я хочу другие, с ментолом! — упорствовала она. — Которые я покупала в дьюти-фри. Я оставила их в спальне.

Вася уверял, что когда-то она была чемпионкой Европы по бальным танцам. Не знаю, как она выступала на конкурсах, но на наших вечеринках она, напиваясь, постоянно порывалась устроить стриптиз, шокируя добропорядочного Храповицкого и оскорбляя мои эстетические вкусы демонстрацией своих обвисших прелестей.

В быту она Васей помыкала, как, впрочем, и его официальная жена. Но обнаруживать женское доминирование в присутствии посторонних было неприлично, и Вася нахохлился.

— Ты принесешь мне сигареты или нет? — повысила она голос.

— Пошла ты в задницу! — добродушно отозвался Вася, с присущей ему дипломатичностью заканчивая дискуссию. Она раздраженно фыркнула и выскочила на веранду к Олесе и жене Сырцова.

Храповицкий обнял меня со значением и потрепал по плечу.

— Вы как два шпиона! — сказала Анжелика, пухлая симпатичная подруга Виктора, намекая на мои темные очки, роднившие меня с шефом.