Повороты - Алиса Юридан

Всё было почти идеально. Уолтер полностью закрывал глаза на оуэллсовскую деятельность с наркотиками, о ней никто ничего не узнает. Плюс он обещал оформить дело так, чтобы, по возможности, Оуэллс получил минимальный срок. Все подробности Уолтер брал на себя, уж кому, как не ему, знать, что, как и для чего лучше рассказать и написать, как лучше и выгоднее всё обставить, какие мелочи упомянуть. Для убедительности версии о самозащите Уолтер несколько раз врезал Мартину. На всякий случай. Если бы кто-то заинтересовался, то по времени следы «нападения» почти совпали бы с рассказанной версией случившегося. Мартин даже не пытался отказаться — они оба хорошо знали, что лучше этого не делать. Обсудив детали, Уолтер остался доволен.

После обнаружения тела он изображал озабоченность внезапно свалившимся убийством, но знал: ещё немного, и вот уже он будет оформлять «признание» Оуэллса.

Во всём великолепном плане Корнетто была только одна ошибка — причём базовая.

То, из-за чего всё в итоге зашло так далеко.

Он был уверен, что он будет вести это дело. Он был абсолютно уверен, что Прайс уступит ему свой кабинет. У него не было вообще никаких сомнений на этот счёт. Да и у всех, вообще-то. Для него это было аксиомой. Какое-то другое решение просто не укладывалось в картину мира Корнетто, поэтому не уложилось и в его план собственного спасения.

Во всём этом запланированном спектакле была лишь одна проблема.

Сара.

И проблема эта знатно потрепала нервы Уолтеру, хоть он этого, разумеется, и не показывал. Проблема эта становилась глобальнее и глобальнее. А уж как она выбила из колеи Оуэллса, который, узнав, что дело ведёт не Корнетто, а Эванс, вообще перестал понимать, что происходит!

Да, Рэндалл своим решением попортил им всем жизнь.

Тогда, в кабинете, когда Уолтер уже собрался было пойти к ждущему его Оуэллсу, жаждущему признаться в убийстве, которого он не совершал, Рэндалл нанёс ему довольно мощный удар. Сара, похоже, даже испугалась в первый момент — всё же она знала, что Уолтер рассчитывал на место Прайса. Но только в первый — затем она успокоилась и даже не пыталась что-то изменить. Уолтер же в первый момент словно бы задохнулся — настолько неожиданно это было. Он видел, что Прайсу даже как-то неудобно об этом говорить, что ли. Видать, знал, что это что-то не совсем правильное. Несколько секунд Уолтер испытывал приступ удушья, затем его словно бы окатили ледяной водой. Факт назначения Сары, а не его, сильно ударил по Корнетто. Но он приложил максимум усилий, чтобы взять себя в руки, и вроде у него это неплохо получилось. По крайней мере, достаточно, чтобы более-менее успокоить Рэндалла и Сару.

Когда Эванс отправилась беседовать с Оуэллсом, уже теперь в качестве человека, ведущего дело Ричарда Хоффмана, Корнетто пришлось отбросить все свои эмоции и мысли — появилась проблема поважнее. Мартин ждал Уолтера — и появление Сары точно выбьет его из колеи. Неизвестно, что там вообще у них будет происходить. Уолтер не давал Мартину никаких указаний на этот счёт — разумеется, ведь такого ему даже не приходило в голову. Теперь же он невозмутимо тыкал в кнопки кофейного автомата и лихорадочно думал, что им обоим делать.

Мартин повёл себя вполне сносно. В такой ситуации другое поведение практически невозможно было. Но он пошёл дальше — отказавшись от всего сказанного до этого, он к тому же сделал виновной Сару. Язык у него подвешен хорошо, и чем дольше он что-то возмущённо впаривал Прайсу, тем больше тот терялся. Он не сомневался в Саре, но парень так убедительно всё это рассказывал… В общем, пригрозив жалобами и более действенными способами (в случае, если его не оставят в покое), Мартин ушёл практически победителем. Сара же осталась наедине со своим внезапным назначением, провалом в допросе пришедшего признаться Оуэллса и начинающими странностями этого дела.

Да, тот день был поворотным в их судьбах. Это назначение испортило всё. Всё. А чем всё закончилось? Лучше даже не думать об этом.

Теперь, когда Мартин исчез из поля зрения вместе с возможностью свалить на него тело Хоффмана — признаваться Саре было ещё опаснее, чем не делать этого вообще, ибо она начала бы копать так глубоко, что смогла бы разоблачить если не Корнетто, то Оуэллса точно — надо было искать другой выход. Но вот с этим было тяжело. Пока Сара искала улики и доказательства, ничего не находила (уж Уолтер-то об этом позаботился) и злилась на себя, Корнетто всё никак не мог придумать, что делать с этим расследованием. Эванс продолжала искать, Маккартни путалась под ногами, но никаких продвижений не было — ни у них, ни у Корнетто. В конце концов он решил, что это дело можно было бы оставить нераскрытым. Однако Сара, которая, как и все, понимала, что раз она ведёт это дело, то она и займёт место Прайса (да что уж там, она его фактически уже заняла, только что на бумагах это не было закреплено пока), понимала и то, что это последнее дело, расследуемое при Рэндалле, должно быть закрыто без проблем. Закрыто. И она продолжала искать. И хотя Уолтер знал, что она ничего не найдёт, его это напрягало.

А потом появилась она.

Одри Паркер.

Какого чёрта она притащилась к ним в отдел?! Дело сильно осложнилось, когда девчонка неумело попыталась выдать себя за убийцу. Самым плохим было то, что Уолтер абсолютно ничего не знал о ней. Она вообще никак не входила в его план, пусть и рушившийся, но план. Он не знал, кто она, какими побуждениями руководствуется, кого и, главное, что она знает. Неожиданное появление Маккартни его впечатлило, но Паркер её переплюнула. Кому, вот кому понравилось бы её появление? Учитывая, что ты убил человека, нашёл, на кого свалить вину, а потом потерял возможность это сделать, тебе уже всё это жуть как не нравится, а тут вдруг ещё ни с того, ни с сего появляется кто-то, кого ты в глаза не видел, и пытается взять вину на себя. Это не понравилось бы никому. Потому что ты теряешь контроль.

Если ты не в курсе, что происходит, — никакого контроля у тебя и нет. Уолтер потерял свой контроль, и это ему не нравилось больше всего. Потому что дальше была полная неизвестность, и стало непонятно, что происходит, не только Саре, но и ему. Дело, которое должно было быть раскрыто за пару минут, путём признания Оуэллса, с каждым часом запутывалось всё больше. И тем самым привлекало к себе всё больше внимания. Одри Паркер просто вывела Корнетто из себя. Но в то же время ему было жутко интересно, что же всё-таки происходит и что Сара будет со всем этим делать.

Паркер сыграла ещё одну важную роль, и за это Уолтер был ей почти что благодарен — иначе он просто не знал бы, как поступить. После её провала Рэндалл, окончательно запутавшийся во всех этих странных попытках признаться и нервничающий от этого нераскрывающегося дела, отдал его на растерзание Корнетто. Теперь он мог быть абсолютно в курсе действий и успехов Сары, и, разумеется, он мог взять дело под свой контроль. Главное — теперь он тоже его расследовал. Пусть даже вместе с Эванс.

То, что Прайс разрешил участвовать в расследовании и Рэйчел, Уолтера сильно удивило. Конечно, ему это не понравилось. Ему совершенно не нужен был лишний человек в этом деле. Учитывая то, что он должен был быть одним-единственным человеком, связанным с этим делом, ему вполне хватало проблем с активным участием в нём Сары. Поэтому он постарался убедить Эванс в том, что Маккартни не стоит привлекать к расследованию. Пытался списать всё на её неосведомлённость, неопытность и всё в таком ключе. Но, как назло, Сара была противоположного мнения. И Рэйчел была посвящена во все подробности, потому что последнее слово теперь было за Эванс — а она захотела её использовать.