Любят только раз - Джоанна Линдсей

— А вам?

— О, вижу, дорогая, эта старая сплетница уже нашептала вам про меня какие-то гадости.

Реджи вдруг поняла, что не может сердиться на эту женщину. Анна Хенслоу смотрела на нее с таким искренним сочувствием, она не может быть плохим человеком. И ее связь с Николасом закончилась до того, как Реджи с ним познакомилась.

— Ах, не обращайте на нее внимания, — улыбнулась Реджи.

— Я не стану. Надеюсь, и вы тоже. Не беспокойтесь, дорогая, Николас не пойдет по второму кругу.

— Неплохо сказано, — засмеялась Реджи.

— Это истинная правда. Многие из них пытались его вернуть, но все их усилия оказались тщетными.

— Вы тоже пытались? — напрямик спросила Реджи.

— О, Господи, нет. Я знала, что он не для меня, и благодарна ему за ту единственную ночь, которую мы провели вместе. Это случилось после смерти моего мужа, я тогда чуть с ума не сошла от горя, и Николас дал мне понять, что жизнь для меня не кончилась.

Реджи молча кивнула, и Анна Хенслоу пожала ее руку:

— Не придавайте этому значения, дорогая. Николас теперь принадлежит вам.

Но он не принадлежит ей и ни разу не принадлежал с той летней ночи.

Поблагодарив миссис Хенслоу, Реджи оглянулась, ища глазами Николаса. Но его не было. Ни в столовой, ни в музыкальной комнате. Оставалась оранжерея, и Реджи направилась туда. В огромном помещении с застекленными стенами было темно и прохладно, свет проникал сюда только из столовой. Однако Реджи удалось разглядеть у фонтана розовое платье Селены Эддингтон, которая обнимала . Николаса за шею.

— Вы совершаете прогулку по дому, леди Эддингтон? — спросила Реджи.

Они испуганно отпрянули друг от друга. Селена даже изобразила смущение, но Николас отнюдь не казался виноватым. Его лицо потемнело от гнева, и у Реджи комок подступил к горлу. Дурочка! Он злится, что она помешала ему любезничать с Селеной.

Реджи выбежала из оранжереи. Николас что-то крикнул, но она не остановилась. Распутник! Как она могла быть такой дурой… идиоткой… надеяться…

Очутившись в холле, Реджи замедлила шаг. Нет, она не будет убегать и прятаться. Мэлори с честью выдерживают удары судьбы. И никогда не совершают одну и ту же ошибку дважды. Но почему ее душат слезы? Неужели она любит? Нет, это слезы ярости.

Реджи с улыбкой вошла в гостиную, села рядом с Фейт и леди Уотерли и завела с ними какой-то пустой разговор.

Вслед за ней появился и Николас. Он взглянул на ее спокойное лицо, и сердце у него упало. А чего он ждал? Что она устроит истерику? Для ревности нужны хоть какие-то чувства, а если их нет? Черт бы побрал Селену, зачем она повисла у него на шее? Из-за нее он не заметил появления Реджи. Наверное, Селена знала, что жена рядом. Он не хотел с ней идти, но она настойчиво просила показать ей дом. Получив отказ. Селена начала его поддразнивать: дескать, он боится, что их увидят вместе. Николас согласился, чтобы она не заподозрила его в трусости, и как дурак ходил с нею из комнаты в комнату. Идиот!

Селена пожелала увидеть оранжерею. Там ей приглянулся цветок вьющегося растения, она захотела его сорвать, но не смогла дотянуться и попросила Николаса. Тот и опомниться не успел, как Селена обняла его. В этот момент появилась Регина. Невероятно. Ужасное невезение!

Николас поймал взгляд жены. Прежде чем она успела отвернуться, ее глаза метнули синие молнии. Воспрянув духом, Николас усмехнулся. Значит, она лишь притворяется равнодушной? Тогда почему она злится на него? Он решительно двинулся к трем дамам.

— Можно к вам присоединиться, сударыни? Я был так занят приемом гостей, что весь день не имел возможности побыть с любимой женой.

— Здесь нет места, Николас, — резко сказала Реджи.

Места действительно не было, поскольку тучная леди Уотерли заняла большую часть дивана. Но Николаса это не смутило, как не смутил его и холодный тон Регины.

Он поднял Реджи с дивана и усадил к себе на колени.

— Николас!

— Не смущайся, любовь моя. — И он еще крепче прижал ее к себе.

— Лорд Монтьет, это неприлично! — воскликнула леди Уотерли, смущенная больше Регины. — Если вам хочется быть рядом с вашей супругой, то можете сесть на мое место.

Она поднялась и с достоинством удалилась. Фейт тоже отошла, сделав вид, что ее заинтересовали картины на стенах. Реджи встала с колен мужа.

Ей хотелось вообще уйти из комнаты, но он крепко стиснул ее руку.

— Что вы себе…

— Тише, улыбайся, любовь моя, на нас все смотрят, — прошептал он. Реджи улыбнулась, с ненавистью глядя на него, и он негромко засмеялся. — И это все, на что ты способна? Поверь, ничего не было.

Реджи насмешливо согласилась:

— О, разумеется.

— Я не лгу. Она пыталась меня соблазнить, но ей не удалось. Вот и все.

— Я верю, милорд, — ледяным тоном произнесла Реджи. — Сегодня мне дважды напомнили, что экс-любовницы вас не интересуют, раз вы уже порвали с ними. Как уверяла одна из ваших бывших пассий, вы никогда не идете «по второму кругу». Потому я верю вам, хотя мои глаза видят обратное.

— Ты ревнуешь.

— Глупости!

Он загадочно улыбнулся:

— Тебя не совсем верно информировали, любовь моя. Будь ты пищей, я возвращался бы к тебе снова и снова, пока не объелся бы до смерти.

— О! Я не расположена к шуткам, сэр! Желаю вам спокойной ночи.

Она вскочила с дивана и тут же покинула гостиную. Николас остался сидеть, улыбаясь своим мыслям. Он начинал думать, что вечеринка, устроенная Мириам, поможет ему вернуть жену. Как бы разозлилась старая ведьма, узнав, что, сама того не желая, помогла ему! Его настроение значительно улучшилось.

Утреннее солнце заливало столовую и соседнюю с ней комнату, двери которых были распахнуты настежь, чтобы там могли разместиться все гости. На буфете стояли подносы, заставленные тарелками и блюдами с вареными яйцами, копченой сельдью, ветчиной, сосисками, поджаренным хлебом, булочками, рулетами и шестью сортами желе. Гостям разносили горячий шоколад, чай и кофе со сливками.

Было раннее утро, и многие гости еще спали, лишь некоторые решили проехаться верхом, Реджи спустилась к завтраку, потому что ее разбудил Томас и потом она уже не смогла заснуть. Кроме нее, в столовой находились супруги Уотерли, Памела Ритчи и герцог Уиндфилд. Реджи безучастно прислушивалась к их беседе. Всю ночь ее терзали невеселые мысли, предметом которых был Николас.

Черт возьми, неужели он не мог подождать до возвращения в Лондон и там продолжать свои интрижки?

Зачем он остался в Сильверли? Почему все время на нее злится? Это уже начинало ее раздражать.

Да, ей нужно уехать отсюда, и чем скорее, тем лучше. О разводе, конечно, речи быть не может, но она больше не в состоянии жить с Николасом под одной крышей. Она вернется в Гаверстон, дядя Джейсон не станет возражать.