Всё прекрасно. Всё чудесно - Ирина Бондарук

слишком сильно. Его вывернуло наизнанку. Но от этого стало даже как-то легче. Словно со всем этим из него выходила вся боль, вперемешку с жёлчью. Освобождая больше места для чертей. Для его тёмной стороны души.

Выплюнув остатки слюны и вытерев край рта, Малфой поднял голову. Вот эта чёртова Нора. Для такой крысы, как Уизли и его семейки, в самый раз. Все такие с благими намерениями, и ни грамма совести. Ни грамма жалости. Они такие же, как и Малфой. Не больше, не меньше. Только скрывать это они умеют лучше. Намного лучше, чем Драко. Да, кодекс его рода так похож с его душой. Ведь он не будет помнить, что именно сделала эта крыса. Он будет помнить только его имя. Всю жизнь.

Малфою пришлось вставать на ноги очень медленно. Его до сих пор шатало и мутило. Но жажда увидеть его лицо, когда в Уизли полетит зелёный пучёк света, что будет струиться из палочки юноши, не давала ему возможности остановиться. Я предупреждал тебя. Пускай и мысленно. Я думал, ты получил хороший урок. Но, видимо, сломанный нос не дал тебе осознать главное правило. Ничего, мне не сложно повторить. У меня был прекрасный учитель.

Идти с каждым шагом было сложно. Мокрые брюки не давали ему потерять сознание, а снег, на который он ступал босыми ногами, лишь подогревало в нём злость. Яркие огни Норы были всё ближе и ближе. И чем медленнее он двигался, тем быстрее он приходил в себя.

Перед дверью в Нору он остановился. Услышал, как там все веселяться, слышал звон столовых приборов, что падали на тарелки. Слышал смех. Шутки. Как же прекрасно веселится, когда ты даже не знаешь о том, что происходит на другом конце Лондона. Ох, как же вам повезло. Я бы тоже так хотел. Но один из вас лишил меня этого.

Он толкнул дверь несмело, понимая, что она будет закрыта. Но, на его удивление, она отворилась. И шум веселья стих. Столько взглядов к себе он не привлекал со времен, когда врезал Уизли в нос в Большом Зале. Ну, что, где ты, мой лучший подарок на Рождество? Смерть пришла на порог и ждёт тебя.

— Малфой? — услышал он голос Поттера, вглядываясь в каждые глаза присутствующих в Норе. Какие же вы жалкие, когда боитесь меня. Я же ведь не за вами пришёл. А только за одним. Наверное, я слишком странно выгляжу? Ну, уж простите. Скажите спасибо своему сыночку.

Когда его глаза наконец нашли взгляд Рона, Малфоя даже слегка передёрнуло. А внутри — разлилось тепло. Да, здравствуй. Как поживаешь? Как твои последние минуты жизни? Надеюсь, ты запомнишь меня.

— Уизли, — он не узнал своего голоса. Слишком уставший. Слишком ослабленный и сухой. Нет, он не так хотел сказать. Совершенно не так. Но прошлой минуты не вернуть.

Поттер поднялся из-за стола первым. За ним — поспешила Джинни, схватив плед с дивана. Что, пытаетесь задобрить? Нет, не получится. Мне нахрен не нужны ваши вещи. Мне нужна Грейнджер! И Роуз! Блядь, а я даже не знаю, живы ли они? Плевать. Нарцисса позаботиться о них, когда он сядет в Азкабан. Плевать. Он выдержит. Главное, чтобы этого мелкого крысёныша больше не будет в этом мире.

Поттер вытолкнул его на улицу, а Джинни — накинула на плечи тот самый плед. Но Малфой отмахнулся от него и вновь ринулся в сторону двери, которую очкарик как раз закрывал. Выставил перед собой палочку. Ещё раз нашёл в толпе веселящихся Уизли. Его рука дрожала, но он пытался держать себя стойко.

— Ава…

— Экспелиармус! — Поттер оказался намного проворнее подавленного Малфоя. Палочка выскочила, как по маслу, из ладони юноши и закатилась куда-то под стол. Плевать. Он может и голыми руками его удушить. Он уже было хотел сделать шаг в сторону Уизли, но очкарик вновь оказался даже сильнее его. Поттер вытолкнул Малфоя вновь на улицу. Он едва было не упал, но на ногах всё же устоял.

— Ты с ума сошёл? — слышал он крик Джинни, которая остановилась в проёме своего дома. Да. Я сошёл с ума ещё давно. Вам-то не знать?

— Малфой, что случилось? Почему ты полураздет? — наступал на него Поттер, отталкивая юношу подальше от Норы. Драко чувствовал себя бессильным без палочки, которая осталась внутри этого прогнившего дома. Вы даже не знаете, семейка Уизли, что живете с тем, кто может запросто убить человека.

— Грейнджер, — прошептал Драко, опустившись на колени в снег. Сил, как оказалось, у него мало. Ограниченный запас. — Он добавил в лакричные палочки Амортенцию.

— Что с ней? — спросила подбежавшая Джинни. Малфой запустил руку в светлые и мокрые волосы. Когда он успел их намочить? И не почувствовать. Его кожа горела. Он чувствовал это под пальцами.

— Я не знаю, — прошептал он. Он ведь действительно не знал. Идиот, тебе нужно было остаться с ней. Вдруг этот крысёныш переборщил с любовным зельем и она могла потерять ребенка?

— Но ведь Амортенция запрещена для беременных, — деловито произнёс Поттер, присаживаясь рядом с Малфоем.

— Да ты что? — вдруг выкрикнул юноша, убирая руку от волос. — Я-то это знаю. А ваш дружок, кажется, плохо посещал Зельеварение!

— Он скорее не знал, что Грейнджер беременна, — тихо произнесла Джинни, потупив взгляд. Вы серьёзно? Вы ему даже не рассказали? Вы серьёзно?!

— Почему Грейнджер ничего ему не сказала? Какого чёрта вы здесь устроили? — выкрикнул Малфой, посмотрев на тех, кого Гермиона считала друзьями. Вы вообще представляете, что вы натворили? Идиоты. Нас с Грейнджер окружают идиоты.

— Гермиона беременна? — услышала троица со стороны входа в Нору. Малфой поднял голову и усмехнулся. Идиотов не исправишь.

— Дурья твоя башка, а ты что думал? Да, беременна, и ты, возможно, убил её, доволен? — выкрикнул юноша, поднимаясь с колен на ноги. Это было сделать трудно. Поэтому он опирался на плечо протестующего Поттера.

— Я думал, что ты подливаешь ей Амортенцию, что она бегает за тобой, — как-то рассеянно пробормотал Уизли.

— Ты поверил в слухи Патил? Прекрасно. Она беременна с сентября, да будет тебе известно. И я только недавно узнал, что она ждёт девочку. Роуз… — как-то тихо произнёс Малфой, чувствуя, как внутри всё вновь начинает затухать под действием боли.

— Так отец ты? — с неподдельным изумлением спросил Уизли, уставившись на шатающегося Малфоя. Драко смотрел на него исподлобья, не понимая, как можно быть таким идиотом, чтобы не догадаться раньше.

— Да, мать твою! Я! — вдруг выкрикнул юноша, не смея больше терпеть. Эта крыса начинала его раздражать. А как коты разбираются с крысами?