Я стану твоим зеркалом. Избранные интервью Энди Уорхола. 1962-1987 - Энди Уорхол

Дж. А что скажете о применении видеопленки? Вы говорили, что применение видеопленки вас воодушевляет. Почему?

У. О, она – все равно что мгновенные фото. Можно сразу же ее посмотреть. Можно комбинировать вещи, которые нельзя сделать в кинолентах. Кинопленку приходится куда-то сдавать в проявку.

Дж. Можете ли вы вообразить, что однажды напишете полноценный сценарий, сочините его заранее?

У. Ну да, если нас кто-то об этом попросит, напишем.

Дж. Вы вообще-то сняли вестерн, или, как минимум, киноленту, – «Одиноких ковбоев» – на натуре в Аризоне.

У. Ну да, тот, с Вивой. Мы их просили присочинить что-нибудь, но они все равно оставались самими собой. Они были в ковбойских шляпах.

Дж. В прошлом году вы должны были совершить турне по колледжам и послали вместо себя другого человека, в парике, который на сцене выдавал себя за вас и представлял фильмы.

У. В прошлом году мы объехали примерно пятьдесят колледжей.

Дж. Правда ли, что вы послали вместо себя двойника, чтобы он читал лекции в колледжах?

У. Я это сделал только потому, что думал: им того и хочется. Так было занятнее.

Дж. Вы действительно стараетесь устроить что-то занятное?

У. Ну конечно. Именно это мы пытаемся делать сейчас. Ковбойская кинолента занятнее, чем ранние фильмы.

Дж. Востребованы ли ваши фильмы в колледжах?

У. Ну да, именно там мы и показываем большинство наших кинолент. Мне кажется, фильмы превращаются в романы, и замечательно, что люди типа Нормана Мейлера и Сьюзен Сонтаг теперь тоже делают фильмы. Кино – это новый роман. Теперь никто уже не станет читать. Легче снимать кино. Фильмы, которые делаем мы, – наподобие книжек в бумажной обложке. Они дешевле солидных книг. Теперь молодые ребята из колледжей могут больше ничего не читать. Они могут смотреть кино или снимать его.

Дж. И как студенческая аудитория реагировала на ваши фильмы в прошлом году?

У. Мы им так много показали, что они сами не поняли, понравилось им или нет.

Дж. Так реагирует большинство людей?

У. Сегодня, когда люди приходят на какое-то шоу, они больше не втягиваются в происходящее, ни капельки. Но фильм типа «Спи» их втягивает, заново. Они втягиваются в свою собственную жизнь и сами себя развлекают.

Дж. Ваша аудитория вынуждена сама трудиться?

У. Это перерастает в развлечение.

Дж. Вы хотите сказать, если человеку не нравится ваш фильм или становится скучно, то он просто недостаточно усердно трудится?

У. Не знаю. Но это колоссальное развлечение.

Дж. В большинстве ваших фильмов нет или почти нет монтажа. Вы снимаете с одной точки и продолжаете снимать, пока не кончается рулон пленки. Ваши персонажи входят в кадр и выходят из кадра. Но монтажа нет, рулоны пленки просто склеиваются между собой. Почему?

У. Мы делали так, потому что у других все всегда получалось хорошо, как бы они ни снимали. И нельзя сказать, что первое лучше второго. Если обходишься одним кадром, втягиваешься глубже, а время идет быстрее.

Дж. Вы пересмотрели свой взгляд на вопрос о том, нужен ли монтаж?

У. Ну-у, теперь мы всей душой верим в развлекательность, а это уже другие круги.

Дж. Вы сказали: «Мне нравится скучное». Как развлекательное может быть скучным?

У. Когда просто сидишь и смотришь в окно, это удовольствие.

Дж. Почему? Потому что не можешь догадаться, что произойдет в следующую секунду, что сейчас промелькнет перед вами?

У. Это способ провести время.

Дж. Вы говорите серьезно?

У. Ага. Вполне. Все время видишь, как люди выглядывают из окон. Я тоже выглядываю.

Дж. В большинстве случаев эти люди вынуждены где-то сидеть поневоле: например, старики, или домохозяйка дожидается ребенка из школы или мужа с работы. И обычно этим людям скучно.

У. Нет. Не думаю. Если не смотришь в окно, то сидишь в магазине и выглядываешь на улицу.

Дж. Ваши фильмы – просто способ как-то убить время?

У. Ага.

Роджер Нетцер и Кэртис Робертс

Осень 1969 года

The Gunnery News. 6 декабря 1969 года

Осенью 1969 года Роджер Нетцер и Кэртис Робертс, ученики старших классов мужской школы Ганнери, решили взять интервью у Энди Уорхола, чтобы опубликовать его в школьной газете, в цикле интервью с известными людьми того времени (среди них оказались Гаррисон Солсбери, Пол Гудман, Артур Миллер, Уильям Стайрон и Уильям Бакли).

Кэртис Робертс вспоминает, как договаривался об интервью: «Насколько я помню, я нашел в телефонной книге Нью-Йорка номер Andy Warhol Films на Юнион-сквер. Мы просто взяли и позвонили по этому номеру, вооружившись самомнением, которое иногда свойственно подросткам. Как бы то ни было, обошлись с нами учтиво, перезвонили нам в назначенный день и час, и [телефонное] интервью прошло без сучка без задоринки».

Школьники нашли, что Уорхол – необычный собеседник для интервью. «Другие люди, у которых мы брали интервью, кардинально отличались от Уорхола: они были склонны к довольно пространным и эгоистичным излияниям, не отвечали односложно, как Энди, – вспоминает Роджер Нетцер. – Говоря по правде, тогда я слегка досадовал, потому что не привык к такой манере. С Энди приходилось всегда быть начеку: самому домысливать все, о чем он умалчивал». Один из таких моментов есть в нижеследующем интервью: Нетцер спрашивает Уорхола: «Вы любите шнитт-лук?» – спрашивает от отчаяния, потому что не услышал от Энди серьезных, напыщенных ответов, которых привык ждать от интервьюируемых. «Просто тогда я был на кухне и увидел лук, и вопрос сам сорвался с моего языка». В это самое мгновение Нетцер подпал под чары Уорхола, и ответы Энди внезапно перестали казаться чересчур странными.

Текст почти не редактировался, но когда интервью было готово, Нетцер и Робертс опешили: в расшифровке оно казалось чересчур коротким. Юные журналисты выкрутились: напечатали текст с увеличенными пробелами, которые отделяли вопросы от ответов. Так удалось растянуть интервью на одну полосу. Нетцер счел, что этот лаконичный материал можно усовершенствовать. Через год он позвонил на Фабрику и попросил переделать текст, но ему сказали, что Энди вполне устраивает это интервью в изначальной форме. «Я остался недоволен нашим интервью, потому что тогда не понимал, насколько Энди был великолепен в первоначальном тексте, – говорит Нетцер. – Через год после нашего интервью я начал восхищаться Энди всерьез, и мне захотелось обратиться к нему снова и сделать настоящее интервью. Но, по большому счету, именно наше интервью и было абсолютно настоящим, непревзойденным».