Шифр Шекспира - Дженнифер Ли Кэррелл

Через миг кто-то забарабанил по главной двери.

— Это Атенаида. Откройте.

Бен вытащил пистолет, жестом велев мне встать у него за спиной, а другой рукой повернул ручку замка.

— Не везет мне с Говардами, — произнесла Атенаида, заходя внутрь. В руках у нее была целая кипа книг. — А теперь и читальный зал закрылся…

Бен уже запирал за ней дверь, когда кто-то крикнул снаружи: «Атенаида, постой!» — и ввалился следом.

Мэттью Моррис!

— По-моему, я ясно выразилась, что занята, — сказала Атенаида ледяным тоном.

— Кто я, по-вашему, мальчик на побегушках? — взорвался Моррис. — Каждый норовит… Кэт! — Тут он заметил пистолет в руке у Бена и притих. — У тебя неприятности?

— Нет, все хорошо. Правда.

Бен закрыл дверь.

— Конечно, хорошо, — подхватила Атенаида.

— А это что за вольный стрелок?

— Наша охрана, — ответила Атенаида. — Так что ты так рвался мне рассказать?

Мэттью покосился на пистолет и перевел взгляд на Атенаиду.

— Я хотел сказать, что, похоже, остаюсь без оппонента на конференции. Ваш протеже не появился.

Атенаида уронила книги на стол и выхватила из сумочки мобильный.

— Подождите минуту, — только и сказала она, отходя в угол для разговора.

— Протеже? — спросила я Мэттью.

— Вестон Норд, — ответил он с ухмылкой.

Я опешила:

— Тот самый? Автор книги «Вернее правды»?

Так назывался первый серьезный труд, в котором выводилась гипотеза «граф Оксфорд под маской Шекспира», и выводилась умело, в добротном академическом стиле, как если бы ученый-литературовед отвечал на брюзгливые претензии любителя.

— Он, родимый, — ответил Мэттью. — Я собирался вести с ним научный спор — в качестве вступительного мероприятия на этой конференции, чтоб ее!.. Доктор Сандерсон велел мне выступить с позиции ортодоксов, и я согласился — во многом потому, что не хотел упустить шанс понаблюдать мистера Икса в действии.

— Так ты с ним не встречался?

— В глаза не видел. Как и все остальные. Готов поспорить, даже Атенаида. Он преподает дистанционно, через Интернет, и ни разу не являлся на конференции. Жалко, но, похоже, разоблачения не будет.

— А какова тема конференции?

— Так ты еще не слышала?

Он вытащил из чехла для ноутбука программку и сунул мне в руки. Бен навис над моим плечом — посмотреть.

В верхней части глянцевой брошюры было крупно выведено алым шрифтом: «Кем был Шекспир?»

Я тут же подняла глаза.

— Это что, шутка?

— Если бы!.. — ответил Мэттью. — Хотя обсуждение обещает быть довольно веселым. Намечены статьи по главным кандидатам в Шекспиры: графу Оксфорду, сэру Фрэнсису Бэкону, Кристоферу Марло, королеве Елизавете…

— Елизавете? — переспросил Бен в недоумении.

— Там есть персонажи поинтереснее этой старой клюшки. — Мэттью указал на портрет. — Генри Говард, например, который умер сорока годами раньше, чем Шекспир стал известен как драматург. Или Даниэль Дефо, который родился на сорок лет позже.

Я заметила фамилию Мэттью в расписании на субботнее утро.

— «Шекспир и пламя тайного католичества»?

— Сразу после архимага Уэйланда Смита — «Шекспир, братство розенкрейцеров и орден храмовников», — добавил Бен. — Конкуренция будет ого-го.

— У архимага явно богатое воображение, — усмехнулся Мэттью. — Могу доказать. В любом случае меня подвинули. — Он взглянул на меня участливо, как никогда. — Теперь я — главный докладчик.

— Разыщите его, — донеслось в эту же секунду из угла. Атенаида закончила разговор и подошла к нам. — Рано не радуйся, — сказала она Мэттью. — И передай паникерам у себя в кабинете, что мы его найдем. Пожалуйста, — добавила она, видя, что тот и не думает уходить.

Моррис замешкался.

— Так ты уверена, что помощь не требуется? — спросил он меня.

— Нет, если только полиция не узнает.

Он побледнел.

— Извини, ради Бога. Я думал…

— Ничего, обошлось.

Моррис выудил визитку, нацарапал номер своего мобильника и всучил мне.

— Просто пообещай, что позвонишь, если будет нужно помочь.

Я спрятала карточку в карман.

— За меня не волнуйся.

— Между прочим, — подхватила Атенаида, — я просила о помощи.

Бен предупредительно открыл дверь, и Мэттью ушел.

— Вестон Норд, — сказала я с укоризной, как только щелкнул замок.

Атенаида сделала вид, что не слышит.

— Как Николас? Удачно побеседовали?

«Николас»? Никто еще не называл при мне доктора Сандерсона по имени. Даже Роз. Я вкратце передала Атенаиде, что узнала об Офелии Гренуилл, ее связи с Делией и письме, которого не было в бумагах Бэкона. Брошь я оставила в тайне. В конце концов, это был подарок, и я пока не видела причины им делиться.

— Мы ждем, когда доктор Сандерсон придет с письмом, — сказала я. — А пока можно вернуться к моему вопросу. Вы — оксфордианка, Атенаида.

— Vero nihil verius, — пропела она, разводя руками.

Я знала эти слова. «Нет ничего вернее правды». Однако процитировала Атенаида их не случайно. Так звучал девиз графа Оксфорда, своего рода пароль полусветских почитателей Шекспира — мира маргиналов, не чуждого никаким безумствам.

Атенаида горько усмехнулась:

— Поясню для вас, мистер Перл: оксфордианка — это не комплимент выпускнице Оксфорда… Их называют оксонианами. Да и родом я не оттуда. — Взяв у меня брошюру, она развернула ее и показала портрет человека в белом камзоле с высоким, отороченным черным кружевом, воротником. Его овальное лицо с аристократическим носом обрамляли темные волосы и подстриженная бородка. Он поигрывал золотой статуэткой вепря на черной нагрудной ленте. — Назвав меня «оксфордианкой», она имела в виду тех, кто верит, что пьесы Шекспира были написаны человеком, чей портрет я только что показала, — Эдвардом де Вером, семнадцатым графом Оксфордским. — Она перевела взгляд на меня, и ее глаза сверкнули непокорством. — То есть я для нее еретичка.

— Я этого не говорила.

— Но подразумевала, судя по тону. — Атенаида прошла к окнам и остановилась напротив, устремив взгляд куда-то вдаль, словно матовое стекла его не задерживало. — Как скоро мы переходим от похвалы к анафеме, когда дело касается веры!

Я открыла рот для возражений, но Атенаида не дала мне говорить.

— Шекспир, мистер Перл, — не просто искусство. Это религия.