Замок Орх - Дмитрий Иванов

— Вот, — сказала она, протягивая алмаз Стрелке. — Лиаров на двести потянет.

Стрелка бережно взяла алмаз, поднеся его к самому лицу, чтобы рассмотреть внимательнее; все девушки, да и Хиггли тоже, сгрудились вокруг Стрелки, любуясь игрой огненных всполохов камина на гранях драгоценного камня.

— Откуда он у тебя? — почти шёпотом спросила Стрелка, не отрывая взгляд от алмаза.

— Да вот, остался в наследство от матери. Считалось, что он оберегает наш род от всяческих бед, — небрежно ответила Нерпа.

На этих словах Стрелка испуганно взглянула на Нерпу.

— Так это же семейная реликвия! Нет-нет, тогда возьми его обратно, — протягивая Нерпе камень, затараторила Стрелка.

— Да у меня и семьи-то нет, — с грустью ответила Нерпа. — Завещать мне его некому, а в его защиту я никогда не верила. Так что бери. Считай, что я тебе его подарила.

Стрелка сжала алмаз в кулаке и, прижав руку к сердцу, молча обняла и поцеловала Нерпу в щёку.

— Спасибо, — тихо прошептала она ей на ухо, и на глазах у каждой выступили слёзы.

Легко оттолкнув Стрелку, Нерпа отвернулась, чтобы скрыть слёзы, несколько секунд помолчала, затем, смахнув остатки влаги с глаз, резко повернулась и нарочито бодрым тоном сказала:

— Ну, теперь можно немного поспать с дороги, всё равно нам тут сидеть целые сутки, пока погоня не успокоится.

Так они и поступили. И уже через несколько минут вся компания мирно спала, прижавшись друг к другу.

* * *

Через день Тихор начал вставать с кровати. Делая ослабевшими ногами первые шаги, он пока ещё держался за стену, но мысли его были уже о продолжении своего похода — на поиски тайных шахт.

Стараниями Леоторна его силы прибывали с каждым глотком зелёного чудодейственного напитка, что придавало Тихору уверенности в том, что скоро он вновь отправится в путешествие.

Держась руками за стену, он медленно подошёл к окну, уселся на подоконник и принялся разглядывать людей, суетящихся на базарной площади. Прямо под окнами комнаты, ставшей временным пристанищем Тихора, стояли лотки со сладостями. Многочисленные пирожки, пирожные, булочки, пастилки, орешки в сахаре и прочие сладости были разложены по лоткам, и сотни разных людей проходили мимо этих великолепных сладких гор, порою что-то покупая, а порою просто рассматривая или пробуя на вкус предложенный товар.

Нет, Тихор вовсе не был голоден! Просто ему было так интересно следить за маленькими эпизодами жизни различных людей. Вот какая-то тётка в длинном полосатом платье проносит сквозь ряды корзинку, доверху наполненную свежими куриными яйцами, и расхваливает свой товар, крича на весь базар резким пронзительным голосом: «Яйца, яйца, кому яйца?!» Вот толстый жирный котяра, забившись под прилавок, с наслаждением поедает большую свежую рыбу, украденную им только что в рыбном ряду. А вот крестьянин с двумя сыновьями пробирается к выходу сквозь людскую толпу. Причём все трое нагружены доверху различными свёртками и пакетами. Тихор увидел, как стайка местных мальчишек прошла через ряды с таким важным видом, будто на этом рынке главнее их никого не было. Он даже заметил, как один из ребят ловко стянул с прилавка горсть засахаренных орехов — в тот самый момент, когда строгого вида продавец был отвлечён разговором с одной молодой и очень любопытной покупательницей. И во всём этом хаосе, творящемся на базаре, во всём этом переплетении людей, животных и товаров была гармония, единый для всего ритм, который Тихор почти что почувствовал. Во всяком случае, наблюдая за движением рынка, он начал догадываться, что такой ритм существует. И вдруг он ощутил, что ритм рынка стал слегка меняться. Выкрики торговцев становились всё тише и неувереннее и в конце концов совсем смолкли, покупатели стали двигаться медленнее и тоже неуверенно: казалось, воздух рынка постепенно заполнял какой-то нарастающий страх, и каждый, кто вдыхал этот воздух, мгновенно заражался страхом и неуверенностью, не свойственными оживлённому центру городской торговли в самой середине дня. Пока что Тихор не мог понять, что может так повлиять на жизненный ритм всего базара, но вскоре и ему стало жутковато, даже несмотря на то, что от городского рынка его отделяли стены дома, в котором он находился.

Прямо через всю базарную площадь ровными рядами, вооружённые короткими мечами, висящими на поясе, и арбалетами, которые они несли на плече, безмолвно прошли несколько тёмных стражей. Даже с высоты второго этажа Тихор почувствовал, как потянуло от них могильным холодом, но к этому холоду ещё подмешивалось непонятное чувство тревоги и даже скрытой опасности, которого Тихор раньше никогда не чувствовал при виде тёмных стражей. Да и холод сейчас чувствовался как-то отчётливее.

— Отчего это? Неужели это кровь пианы так на меня действует? — подумал он, инстинктивно передёргивая плечами, и вдруг с ужасом ощутил плечом препятствие у себя за спиной. Резко обернувшись, Тихор увидел улыбающегося Леоторна. Старик глядел на мальчика своими сияющими, синими, как бездонное небо глазами и, казалось, любовался тем, как ловко удалось Тихору добраться до окна.

Однако взглянув в окно, туда, куда был до этого направлен взгляд Тихора, старик переменился в лице и уже не отрываясь следил за мерным и зловещим шествием тёмных стражей через всю базарную площадь.

Так они и смотрели, стоя рядом, будто бы уже давно были верными друзьями.

— Вот так они маршируют тут уже два месяца, — внезапно прервал молчание Леоторн, ответив на мысленный вопрос Тихора.

— А куда они идут? — почти шёпотом поинтересовался Тихор.

— Не знаю, стражи умеют казаться невидимыми, и за городом следы их теряются. Мы пытались проследить за ними, но безрезультатно.

— Может быть, они идут к шахтам? — с надеждой в голосе предположил Тихор.

— На шахты? — старик на мгновение задумался. — Знаешь, я не исключаю такой вариант, хотя и утверждать этого тоже не берусь. Но нам всё равно не узнать этого, — Леоторн положил руку на плечо мальчика, и в то же мгновение Тихор почувствовал, как болезнь отступила ещё дальше. Магическая волна, исходящая от руки мага, прошла через всё его тело, унося с собою остатки дурноты и слабости. Почувствовав это, Тихор улыбнулся и обнял старика, уткнувшись лицом в его белоснежный шёлковый халат, исчерченный причудливыми узорами.

Зажмурив глаза, сильно-сильно, как только мог, он вспомнил, как точно так же обнимал отца всякий раз, когда в его, Тихора, маленькой детской жизни случались трудности, и тогда, вместе с отцом, сидя перед камином, они пытались найти лучший способ, чтобы преодолеть их.

Так они просидели некоторое время. Старик у окна и прижавшийся к нему больной мальчик, которого впереди ждала трудная и опасная дорога.

— Расскажите мне о вашем Ордене, — неожиданно нарушил молчание Тихор.

— Об Ордене? — задумчиво протянул старик. — А что ты хочешь знать про Орден?

— Всё! — оживился мальчик. — Когда он создан, чем занимается?..