Ганзейцы. Савонарола - Оскар Гекёр

юркнула по лестнице в тёмные сени, но Реймар всё же успел узнать в этой фигуре ювелира Нильса.

Тот неласковый и недружелюбный приём, который был оказан Реймару со стороны приказчиков Торсена, слишком ясно указал ему, что Нильс недаром забежал в контору до его прихода. Потому он и не удивился, когда ему очень грубо ответили на его расспросы: «Г-на Торсена дома нет!»

Однако же Реймар не смутился и спросил очень спокойно:

— А когда же мне можно будет переговорить с хозяином?

— А вот месяца через два! — отвечали ему насмешливо. — Теперь его нет в городе. А там, может быть, он и сам к вам заглянет в Любек, вместе с военным флотом аттердага.

Этого ответа было достаточно для Реймара. Он ясно понял из него, что Кнут Торсен дома, но, конечно, в ближайшую ночь попытается отсюда куда-нибудь тайно убраться, чтобы избежать встречи с Реймаром. И вот молодой купец решился во чтобы то ни стало этому воспрепятствовать, потому что он должен же был, наконец, достигнуть своей цели. По особому уговору с Шрёдером он решился провести следующую ночь в гавани, и, таким образом, Торсен, если бы и вздумал бежать, не мог бы миновать его рук.

Несколько часов спустя Реймар отправился в тот бедный и грязный квартал города, который служил главным местопребыванием матросов. Здесь, около покосившихся лачуг, приютились и жалкие харчевни. В одну из этих харчевен вошёл молодой купец, потому что знал, что там уже ждёт его Шрёдер.

— Он скоро придёт, — шепнул Реймару на ухо Шрёдер, одиноко сидевший в углу за одним из столиков. Шёпот был совершенно излишней предосторожностью: в харчевне такой был шум и гам, что не было возможности расслышать и своих собственных слов.

— Так он, значит, финн? — спросил Реймар.

Шрёдер кивнул головой.

— И прехитрая бестия, — добавил он, — даром что молод, ему едва ли минуло двадцать лет!

— Да как же это могло случиться, — продолжал расспрашивать Реймар, — чтобы датчанин, заведующий гаванью, которому в то же время поручена и охрана этой башни, принял финна к себе на службу?

— Торлен Скульсон, — отвечал Шрёдер, — так называется заведующий гаванью, и надо вам сказать, что это величайший скупец, какого только можно вообразить себе! Своим подчинённым и служащим он вообще старается вовсе не платить жалованья. Культа, тот молодой финн, о котором я вам говорил, служит ему, действительно, без всякого жалованья и довольствуется той дурной пищей, которая выдаётся пленным. Скульсон вследствие этого от него в восторге и готов всё сделать для того, чтобы удержать его на службе.

— Должно быть, этот финн очень беден, — заметил Реймар, — коли он может довольствоваться таким местом?

— Конечно, беден и потому всё готов сделать за золото, — отвечал Шрёдер. — Я совершенно уверен в том, что он согласится на наш план. Да вот он, кстати, и сам сюда идёт, — добавил говоривший, указывая на входную дверь, на пороге которой появился черноволосый молодой парень, очень невзрачный на вид.

— Смотрите, поосторожнее подходите к делу, — шепнул Реймар Шрёдеру, уже подзывавшему к себе финна.

Молодой купец не без удивления посмотрел на Культу, так как черты его лица показались ему необыкновенно знакомыми. Он приказал подать финну кружку мёду, за которую тот, конечно, сейчас же и принялся.

— Это штука хорошая! — проговорил Культа, опорожняя кружку и облизываясь и в то же время с признательностью поглядывая на угостившего. — Тут не каждый день приходится этакую диковинку видеть.

— Ещё бы, у такого скряги, как твой хозяин! — сказал, смеясь, Шрёдер, а затем, указывая на Реймара, добавил: — Вот этот барин — совсем не такой; он и золота для тебя не пожалеет, если ты сумеешь ему угодить.

Глаза молодого финна заблестели, когда он услышал о золоте.

— Скажите мне, что я должен сделать, добрый господин, и я с удовольствием всё выполню, — сказал финн, обращаясь к Реймару.

— Кто знает, ещё захочешь ли сделать? — осторожно намекнул ему Реймар. — Из-за услуги, оказанной мне, ты можешь, пожалуй, лишиться места!

— Это было бы скверно, — отвечал Культа, проводя рукою по своим густым чёрным волосам.

— Эх ты! — сказал Шрёдер. — Да ведь такое-то дрянное местишко тебе не трудно будет и опять найти.

— Только не в здешней гавани, — отозвался финн, — а я именно здесь-то и должен остаться.

— Почему?

— Этого я не могу сказать. Довольно вам и то знать, что это я по примеру отца поступаю.

— А отец-то у тебя жив? — быстро спросил его Реймар.

— Жив, — подтвердил Культа, — жив — благодарение богам! А чуть-чуть было не отправился на тот свет...

— Небось всё через датчан же? — спросил Реймар.

— А вы почём знаете? — с удивлением отозвался Культа.

— Я так предполагаю, — смеясь, заметил Реймар. — Не правда ли, ведь Нильс был ему верным другом?

— Другом? — злобно проговорил финн. — Негодяем, предателем — хотите вы сказать!

И, помолчав немного, дрожащим голосом добавил:

— Добрый господин, скажите, знакомы вы с моим отцом?

Реймар шепнул ему на ухо:

— Конечно, если только его зовут Петер Скитте.

Культа чуть не вскрикнул от изумления.

— Так вы, может быть, знаете, где он теперь находится? — спросил он после некоторого молчания.

Реймар опять шепнул ему:

— Он теперь служит шкипером на одном из грузовых судов, которые ходят между Новгородом и Ладогой, но теперь его зовут Фомою.

Молодой финн схватил Реймара за руку, испытующим взором посмотрел ему в глаза и сказал:

— Вы выглядите таким добрым и хорошим человеком, что, конечно, не выдадите моего отца?

— Мне это и в голову не приходит, тем более что твой отец оказал мне очень важную услугу, и если он не на шутку думает сделаться честным человеком, то я очень охотно помогу ему в этом.

Юноша горячо поцеловал руку Реймара, затем провёл рукою по влажным глазам и сказал:

— Говорите, что нужно сделать! Всё выполню!

— Ты это сейчас узнаешь, — сказал Реймар, — но сначала доверься мне и сообщи, почему ты поступил на службу среди народа, который так враждебно отнёсся к отцу твоему.

— Скажу, но только другой, кроме вас, не должен этого слышать! — шепнул Реймару Культа.

Реймар сказал Шрёдеру:

—