Сердце обмануть нельзя - Ширли Басби

О влиянии Моргана Слейда Леони старалась не думать. Он был слишком сильным, слишком мужественным и слишком привлекательным для женщин, подобных Леони, проживших всю сознательную жизнь вдали от мужчины. Снова и снова пыталась она до мельчайших подробностей вспомнить все то неприятное и отвратительное, что довелось ей испытать с ним в Нью-Орлеане. Но вместо этого Леони обращала внимание или на то, что Морган нежно улыбается ей за завтраком, или на загадочное мерцание его темно-голубых, почти синих глаз, когда он смотрит на нее. Он слишком опасен для нее своей привлекательностью, решила Леони наконец.

Морган расчетливо вкрадывался в доверие к Леони, но она была достаточно невинна, чтобы понимать это. Пока он держался поодаль от ее спальни, но усиленно и незаметно искал туда пути. Это была любимая игра Моргана. Он продвигался, а она отступала. Когда прекратится эта игра, он не мог сказать с уверенностью. Однажды утром за завтраком он посмотрел через стол и отметил почти детский восторг в глазах Леони, когда Мамми прислуживала за столом. А как-то вечером, когда Доминик и Роберт приехали в гости, и все, включая Иветту, сидели в летнем домике, Морган отметил очаровательный заливистый смех Леони над какой-то шуткой Доминика. Ее раскосые глаза цвета морской волны смотрели с очаровательным изумлением. Морган не знал точно, когда это случилось, но иногда в эти пять дней, вопреки недоверию и подозрениям, существующим между ними, его захлестывало волшебное чувство, то самое, которое он испытал, когда впервые увидел эту женщину, стоящую в дверном проеме на балу у Маршаллов. И это чувство дало корни и начало расти. Но там Морган еще не подозревал об этом. Он яростно насмехался над нелепой идеей, что может разделить свою любовь с какой-то лживой маленькой шлюхой, подобной Леони. Он утешал себя тем, что эта возникшая симпатия была следствием их ежедневной близости. Ведь он каждый день видел Леони. Естественно, она как-то должна была занимать его мысли. Он пытался таким образом перехитрить самого себя. Ведь если это было не так, почему он волновался, ожидая ее прихода, или любовался игрой эмоций на ее выразительном лице, грацией ее стройного тела, когда она бежала через широкую лужайку за Джастином? Или наконец, почему этот очаровательный, серебристый смех наполнял его таким блаженством?

Вопреки чарам Леони, которыми она бессознательно околдовывала Моргана, однажды с ясной головой он сел и написал письмо, которое отослал в Нью-Орлеан. Это было следствие прежних мыслей Моргана о том, что надо узнать каким-то образом правду о Леони Сант-Андре. Он решил, что прежде, чем он пошлет кого-нибудь в Нью-Орлеан провести расследование, напишет своему другу Джейсону Сэведжу с просьбой помочь ему в этом деле. Думая о Джейсоне, Морган улыбался про себя, впервые узрев признаки здравого смысла в этом сумасшедшем деле. Джейсон должен был подтвердить, что Морган был с ним в то время, когда состоялось венчание Леони Сант-Андре.

Но слов Джейсона все равно будет недостаточно, заключил уныло Морган. Ведь их дружба была хорошо известна, и логично было предположить, что Джейсон будет стремиться выручить Моргана в любом случае.

Долго Морган откладывал отправку письма. Но однажды оно было все же написано, запечатано и послано обычным порядком. Морган вдруг почувствовал одновременно удовлетворение и странную опустошенность. Похоже, он не очень-то хотел знать правду о Леони Сант-Андре. И все же этот простой факт посылки письма что-то глубоко расшевелил в его сознании. Что он мог вспомнить о той давней своей поездке в Нью-Орлеан… Что-то такое, что помогло бы найти ключ к разгадке и получить наконец полную ясность в этом деле.

Посылка этого письма напомнила Моргану, что неважно, кем была привлекательная демоническая Леони. Ведь она была бессовестная лгунья, которая начала опасный маскарад. Порою он думал с мрачным предвкушением, как он докажет ей, что у нее не больше прав на замужество, чем на владение этим домом.

Чувства Леони отличались от чувств Моргана почти диаметрально противоположно. За прошедшее время ее насмешливый и лживый муж не сделал ни одной попытки обратить на нее внимание. И настороженность Леони была усыплена. Она решила, что он должен и будет выполнять соглашение, которое подписал и о котором еще не было заявлено. Леони считала, что мужская гордость Моргана позволяет ей надеяться на выполнение им хотя бы одного из двух соглашений. Возможно, в нужное время он выплатит ей приданое. Леони искренне молила Бога об этом. Как только они получат приданое, она сама, Джастин и остальные смогут вернуться домой. И тогда она убережет людей от влияния Моргана Слейда!

Слишком поздно она поняла свою ошибку. Только после того, как случайно увидела Моргана, сидевшего верхом на Темните, и издалека наблюдающего, как она с Джастином бегает босиком по заливу.

Они плескались одни, потому что Иветта, найдя послеполуденное время исключительно жарким и расслабляющим, пошла в свою комнату отдохнуть. Леони и Джастин были совершенно счастливы и забыли обо всем на свете за исключением этого приятного, покрытого мелкой рябью заливчика с прохладной водой. Они не были видны из окон дома, потому что заливчик располагался за зеленым тенистым лесом. Когда Морган увидел их играющими и резвящимися, мать и сын были полностью поглощены друг другом и не подозревали о его присутствии. Кофточка Леони топорщилась складками на ее талии, и маленькие капельки воды искрились на ее золотистых от солнца ногах, когда она и Джастин плескались, пытаясь схватить маленькую зеленую лягушку. Волосы Леони рассыпались по плечам от беспорядочных движений, а старенькое платье, подоткнутое за пояс, удивительно шло ей. Морган пристально глядел на Леони, на тонкие золотистые руки и смеющееся лицо, когда она повернулась к Джастину, схватив наконец лягушку, и чувствовал себя так, будто он никогда раньше не видел ничего более соблазнительного и прекрасного. Она была дикаркой, лесной нимфой, которую он случайно увидел. Непроизвольно Морган задержал дыхание, его руки натянули поводья так, чтобы Темпит неосторожным движением не спугнул ее и чтобы она не исчезла в глубине зеленого тенистого леса подобно перепуганной лани.

Заливчик был уединенным местом, деревья скрывали его от дома. Он был окружен зарослями диких гиацинтов и сладко пахнущих фиалок. Когда Леони стояла, были ясно видны ее точеные как у статуэтки ноги. Солнечные лучи превращали рыжий цвет ее кудрей в цвет расплавленного золота. Леони была неотразима, и Моргану, при всей своей слабости к женскому полу, было трудно этого не заметить.

Он быстро осознал все это не разумом, а телом, которое задрожало от нестерпимого желания… Только присутствие ребенка останавливало его от того, чтобы не подъехать и не сжать Леони в своих объятиях. Это желание светилось в его голубых глазах, и он не подумал скрывать его, когда Леони случайно посмотрела наверх и увидела его, сидящего верхом на большом резвом жеребце.

Он был удивительно красив и грациозен. Белая рубашка была беспечно распахнута на курчавой груди. Кожаные бриджи плотно облегали сильные мускулистые ноги. Копна черных волос вольно спадала на высокий лоб. На лице Моргана бессознательно проступало желание обладать Леони. Его голубые глаза стали почти синими. Это заставило молодую женщину сделать шаг назад с полуиспуганным, полудерзким выражением лица. Неожиданно осознав, что ее ноги обнажены до колен и именно на них устремлен взгляд Моргана, Леони покраснела и быстро опустила платье, чуть слышно спросив: