Карьера требует жертв - Марина Серова

я хватаю пистолет нейтрализованного громилы и стреляю в его сторону.

Я не попадаю, но Сан Саныч пускается в бега по полю. Я без раздумий отправляюсь за ним. Когда я пробегаю мимо Кристины, которая все еще держится за простреленную ладонь, то кричу ей:

– Проверь, как твой отец!

Для двухметрового тучного громилы Александр Василевский очень быстро бегает. Он сминает под собой початки кукурузы, время от времени разворачиваясь и стреляя в мою сторону. Все мимо. Однажды он может попасть, нужно быть осторожнее.

Я виляю, чтобы уменьшить шансы Сан Саныча на попадание, и сама изредка стреляю в его сторону, стараясь палить по ногам. Все тщетно. Я бегу на пределе своих возможностей и не могу поверить в то, что пожилой мужчина, весящий больше ста килограммов, может бежать быстрее. Возможно, состояние аффекта.

Выстрел, еще один, и Василевский цепляет мое плечо, из-за чего я непроизвольно взвываю от боли. Это заставляет его на долю секунды притормозить и обернуться, чтобы посмотреть, куда же он попал.

Я использую удачную возможность, резко присаживаюсь, делаю кувырок через голову вперед и трижды стреляю по ногам беглеца. Судя по крикам, я попала.

Василевский больше не бежит. Он притаился где-то в траве. Будет перемещаться в полуприседе. Нужно быть начеку, он хоть и ранен, но все еще вооружен.

Я также приседаю и начинаю движение. Плечо ноет, но было бы гораздо хуже, если бы попадание оказалось прямым. Вдруг мимо свистит еще одна пуля – Александр продолжает отстреливаться. Он не хочет сдаваться живым. Я не собираюсь стрелять, потому что хочу поймать преступника живым, но, если ситуация выйдет из-под контроля, мне придется действовать, как и в случае с Кириллом.

Единственным освещением является свет луны – не такой яркий, как при полнолунии, но и не слишком тусклый. Я замечаю движение в траве, решаю обойти справа, потом делаю резкий выпад вперед и натыкаюсь на Александра, который практически сидит, но жмет на спусковой крючок несколько раз.

Пусто. Он отбрасывает пистолет в сторону. Я прострелила ему колено, стоять этот громила больше не может.

– Убьешь меня, Женя? – спрашивает изможденный Сан Саныч.

– Не собиралась, – произношу я максимально сдержанно, держа его на прицеле.

– А вот и зря, – после этих слов Василевский ревет, как лев, выбивает у меня из рук пистолет и со всей силы бьет в живот.

Звезды перед глазами обычно появляются после удара по голове, но от такого сокрушительного удара под дых у меня едва не помутилось в голове. Я не могу разогнуться, а Сан Саныч что есть силы бьет апперкотом мне в челюсть, и я отлетаю на метр. Изнывая от боли, Василевский встает и движется в мою сторону. Замедленные движения раненого противника позволяют мне перевести дух, убедиться в том, что челюсть не сломана, и встать в боевую стойку.

Он пытается взять весом, а я уворачиваюсь от одного выпада за другим. Сейчас движения станут медленными, и можно будет нанести один точный удар, который повалит гиганта на землю. Уклон за уклоном, но вдруг Василевский просчитывает мою тактику и во время одного из поворотов хватает меня за волосы.

Я взвываю от боли, а он притягивает меня к себе, хватает за лицо и пытается нащупать глаза, чтобы выдавить их. Если бы он с первого раза попал в глаза, то наверняка выдавил бы их, но его огромные пальцы остановились в районе скул, я что есть мочи нанесла мощнейший удар двумя ладонями по его ушам, отчего в голове Сан Саныча зазвенело, и он отпустил меня, схватившись за черепную коробку.

Медлить нельзя. Я наношу один удар кулаком по голове, потом второй, третий, и только с четвертого Василевский падает без сознания.

Победа. Но какой ценой? Еще предстоит узнать. Я звоню Кристине:

– Я в порядке, Сан Саныч нейтрализован. Езжай в нашу сторону. Что там Прусс?

– Ранен в плечо и правую сторону груди, нужно ехать в больницу.

– Да, нужно.

Кристина подъезжает к нам. Глеб на пассажирском сиденье – он не ранен, а это значит, что я позаботилась о своем клиенте. Прусс сидит сзади, его раны наспех перемотаны кусками одежды, которые от своей кофты оторвала его дочь. Я, Кристина и Глеб втроем затаскиваем Александра Василевского в багажник и отправляемся в путь.

Нам многое предстоит объяснить полиции, ведь у нас на счету – два связанных оперативника и три убитых, а также раненый меценат, которого все считали мертвым, но который оказался очень даже живым злым гением. Но это будет позже. Сейчас необходимо отвезти Прусса в больницу.

Мы добираемся до больницы, и вся наша компания производит впечатление вернувшегося с боевой операции отряда специального назначения. Если опустить некоторые детали, мы таковыми и являемся. Спецотряд, который сначала участвовал в миссии слежения, но которому потом пришлось выполнять спасательную операцию. Сейчас нужно помочь раненым – нашему человеку Василию Пруссу и главному врагу – Александру Василевскому.

Полиция уже дежурит у здания больницы – конечно, частный детектив Олег Кротов, который привез главную бизнес-леди города Валентину Прохорову с огнестрельным ранением в живот, вызвал у них массу вопросов. Мы готовимся отвечать на все вопросы правоохранительных органов, понимая, что утаить нужно многое – в частности, сотрудничество с Кристиной.

Именно поэтому девушка вышла из машины раньше – с наспех перемотанной простреленной рукой. Ей нужно залечь на дно, потому что Александр Василевский скорее всего расскажет о ней на допросе, когда придет в себя. Ей придется самой оказывать себе первую помощь, но я уверена, что Крис справится – навыки, которые она приобрела в Ворошиловке и после нее, должны помочь.

Василию оказывают помощь, в другой палате врачи «колдуют» над Александром Василевским. Молва о том, что миллиардер, которого все считали погибшим, оказался жив, быстро распространяется и, конечно, выходит за пределы больницы. Оно и неудивительно – в учреждении работают разные люди, и многие из них не умеют держать язык за зубами.

За исключением того, что в рассказе всем участникам истории пришлось вычеркнуть Кристину, оказалось, что самая действенная тактика в общении со следователями – говорить правду. И каждый из нас, за исключением Прусса, который находился в палате, рассказал