Сами мы не местные - Юлия Жукова

— Азамат, ты что?! — восклицаю я. — Я понимаю, что ты волновался, но если ты с голоду помрёшь, никому лучше не будет!

— Да я просто… — мямлит он. Алтонгирел отмахивается.

— Помереть бы я ему не дал. Но насильно кормить чаще, чем раз в двое суток, не могу. А я тебе, Азамат, говорил, что если мы её найдём, первым делом ты получишь взбучку за то, что не ел.

— Получишь! — обещаю я. — Ещё как получишь!

Он только улыбается и прижимает меня поближе.

Старейшина, наблюдавший всё это с немым интересом, похлопывает Алтошу по плечу. Тот сразу серьёзнеет и откашливается.

— Мы тут кое-что обсудили, пока вы… здоровались. Старейшина Ажгдийдимидин считает, что я не справляюсь с ролью вашего духовника.

— Ура! — дико воплю я. — Старейшина, вы мудрейший человек!

Старейшина едва заметно улыбается. Азамат, впрочем, расстроен.

— Но как же… — он обращается к Старейшине. — Алтонгирел ведь мой друг… Я понимаю, что с Лизой они плохо ладят, но меня-то он совершенно устраивает.

— Старейшина считает, — продолжает бубнить Алтонгирел, — что из-за того, что я не понимаю твою жену, ты не можешь быть полностью со мной откровенным. Это так? — он прищуривается на Азамата. Тот опускает глаза.

— Ну, немного есть… Но это ничего важного, просто…

Оба духовника кивают.

— Не ты должен определять, что важно, а что нет, — говорит Алтонгирел. — Твоим другом я останусь. А вот наставлять вас отныне берётся сам Старейшина Ажгдийдимидин.

Я готова плясать от радости. Мало того, что этот человек за полчаса дважды проявил полное понимание моих проблем, так он ещё и молчит!!!

Азамат выглядит так, как будто выиграл лотерею, от которой не покупал билет.

— Но… Вы ведь не работаете с людьми уже много лет… Нет, я понимаю, что Лиза достойна лучшего, но я-то…

Алтоша закатывает глаза.

— Старейшина полагает, что с вами нельзя работать по отдельности. И вообще, Азамат, хватит уже выпендриваться, все и так понимают, что тебе делают большое одолжение, с твоей-то… — он косится на меня и замолкает. Не забыл ещё пощёчину. Впрочем, от того, что он не договорил, легче не становится. Я мгновенно зверею, Азамат сконфуженно кивает, а Старейшина никак не реагирует. Неужели и он не понимает? Ладно, Алтоша, я тебе ещё устрою…

Но пока что мы идём домой. Азамат успел разгрузить наши вещи — Алтонгирел заставил, чтобы занялся чем-нибудь, пока тот сходит по каким-то своим делам. Хоть за это ему спасибо.

Азамат разжигает печку, а я скоренько варю лебяжий суп с лапшой. А потом и правда практически привязываю мужа к столу, наливаю ему полную миску и принимаюсь отчитывать, пока жуёт, чтобы лучше усваивалось. Он хмыкает и кряхтит, изображая раскаянье и не забывая похвалить мою готовку. Конечно, теперь, когда всё устаканилось, аппетит у него зверский, так что закончив первую миску, он берётся за вторую, и тут уже я примыкаю. В конце концов, мне тоже есть надо, а ругать его — дело дурацкое. Разозлиться у меня не получается, и он это хорошо понимает.

— Но обещай мне, пожалуйста, — грозно говорю напоследок, — что это больше не повторится. У вас тут туннели на каждом шагу, да и мало ли какие глупости в жизни происходят. Но чтобы больше никаких голодовок! Через не хочу, а ешь!

— Обещаю, — серьёзно отвечает он. — Я просто отвык, что обо мне кто-то заботится. Но слушай, как всё здорово повернулось, что ты внезапно оказалась здесь! И сразу всё разрешили…

— Да я думаю, что в любом случае бы разрешили. Разница только в том, что это ты неделю нервничал, а не я. С учётом беременности это не худший вариант, уж извини. Я вообще собиралась к Унгуцу пойти, а тут этот подвернулся. И как вы его имя выговариваете?

Азамат усмехается.

— Я тебе по секрету скажу, Алтонгирел полгода выучить не мог. На то и расчёт, человека с длинным сложным именем трудно сглазить, ведь для этого нужно имя в заклинание вплести.

— С ума сойти, как всё сложно… Кстати! Ты мне вот что скажи. Что бы ты сделал, если бы я действительно сошла с ума?

— Отвёз бы тебя на Землю.

— А-а… — я теряюсь. О таком варианте я даже не подумала. — А ты там на пляже действительно думал, что я рехнулась?

— Ну, мне стало немного не по себе, когда ты руку отдёрнула. Я хочу сказать, на тебя это не похоже. А ты правда решила, что мы тебя свяжем и запрём?

— Не то чтобы я решила… Просто запаниковала. Ведь если бы ты мне не поверил, мне тут больше рассчитывать не на кого.

— Вот для того и нужен духовник, — вздыхает Азамат. — Чтобы было на кого рассчитывать в любой ситуации.

Следующие несколько дней мы в основном сидим дома и приходим в себя. С Орла сообщили, что дерево они разломали и как следует промыли из шланга, так что, надо надеяться, дух уплыл в море. Я пошарила в Сети на предмет того, как сочетается беременность с пространственно-временными прыжками. Оказалось, что ей это параллельно. Просто считаем, как будто той недели и не было.

Азамат, конечно, трясётся надо мной, как никогда. С учётом того, что целитель вернулся и пациентов у меня снова убавилось, мы почти всё время проводим вместе. Только рано утром, пока я ещё сплю, он решается отлучиться погонять своих вояк. А так даже когда у меня собирается клуб, он пристраивается в уголке что-нибудь мастерить. Сделал мне три бормол — змею, сундучок и крокодила. То есть, мудрость, безопасность и забота о детях. Оказывается, муданжские крокодилы широко известны как любящие родители.

Старейшина Никогда-не-выговорю с нами сегодня пообщался, сначала со мной, потом с Азаматом. Спрашивал меня, как проходит беременность и сколько у Азамата зубов мудрости. Я сообщила, что три, и осторожно поинтересовалась, зачем Старейшине такая информация. Он ответил, цитирую: «Это информация о тебе». Я немедленно стала выяснять, может, муданжцы всё-таки целуются взасос? Старейшина поморщился и расспросил меня про Азамата подробнее: любимый цвет, любимые и нелюбимые блюда, история семьи, история жизни… В истории семьи я жутко плавала, ибо дальше родителей знаю только, что дед смастерил лыжи. Потом Старейшина стал расспрашивать то же самое про меня. В общем, вышла я от него в некотором недоумении и отупении и пошла в «Лесного демона» ждать, пока Азамат отмучается. Его отпустили быстрее.

— По-моему, Старейшина остался нами доволен, — говорит Азамат, приземляясь на подушки по другую сторону стола. На его лице светится облегчение, что я здесь и не пропала, пока он беседовал с духовником.

— А тебя он тоже допрашивал?

— А как же. Когда меняешь духовника, всегда так расспрашивают. Тем более, нас двое. Он хотел понять, насколько мы друг друга знаем.

— А-а… Ой, слушай, я про твою семью мало чего могла сказать. Это ничего?