Голубые ангелы - Чингиз Абдуллаев

— Я так и думал, — старик тяжело вздохнул. — Чтопосоветовать? Христа распяли люди. А он простил им и это. Как священнослужителья против крови, но как человек… Ваш брат был виновен?

— Нет, — твердо сказал Мигель.

— Абсолютно?

— Абсолютно. Он нес людям добро.

— Добро… — старик задумался. — Вы не простите убийцу?

— Никогда.

— Тогда… тогда ищите, и если найдете его, значит, на то былаволя господа нашего. Больше мне нечего сказать.

— Спасибо, святой отец. — Мигель встал. — Вы мне оченьпомогли. Я уважаю вашу веру и ваши идеалы. Пожалуйста, поверьте.

Старик вздохнул.

— Бог должен быть в душе каждого человека. А когда его нет…Все остальное суета.

Вспоминая на следующий день этот разговор, Гонсалес вновь ивновь произносил четыре фамилии — Сальдуенде, Уилкотт, Аламейда и Жунцзы.Сегодняшняя встреча была назначена у здания Эмпайр Стейт Билдинг. Выйдя изтакси около Нью-Йоркской публичной библиотеки, Мигель прошел остаток путипешком. Встречавший будет знать его в лицо, поэтому никаких паролей нетребовалось.

Гонсалес остановился у здания, пристально вглядываясь в лицапрохожих. Он пытался угадать, кто из них? И все-таки растерялся, когда высокийседоволосый негр, остановившийся около него, произнес на чистейшем испанскомязыке:

— Здравствуйте, Мигель. Рад вас видеть. Давайте зайдем вздание, посмотрим на Нью-Йорк сверху.

Пока они поднимались в лифте, Гонсалес искоса наблюдал засвоим попутчиком. Крупные, резкие черты лица, могучий торс, фигура атлета.Красивая седина придавала ему какое-то благородство, неуловимую импозантность.На вид лет сорок, не больше. Это был сам генеральный комиссар зоны.[18]

Поднявшись наверх, Мигель не сдержал возгласа восхищения.Огромный город четко вырисовывался в сиянии яркого солнца. Особенно хорошопросматривался район Манхэттена и Гудзон. Генеральный комиссар оторвал его отсозерцания красот города.

— Как погиб Луиджи Минелли?

Гонсалес в нескольких словах рассказал.

— Мы вышли на его убийцу. Алан Дершовиц. Вот, кстати, егопортрет. Рекомендую познакомиться. Под номерами 2 и 3 в его списке Дюпре и вы.

С фотографии смотрело худощавое лицо. Человек был в очках.Гонсалес вернул фотографию.

— До смерти не забуду.

— Его наняли итальянцы. Индзерилло уже знает, что вы вышлина его след. За голову каждого из вас назначена награда в тридцать тысячдолларов.

— Я ценю свою голову немножко дороже, — осмелился пошутитьГонсалес.

— Правильно делаете, — холодно бросил комиссар, — но васвызвали сюда не для этого. У нас мало времени. Нам нужно точно установить, ктоиз этих четырех — сообщник мафии. То, что все четверо могут работать на ЦРУ, —даже это допустимо. Но вот кто из них работает на мафию? Это нужно установитьнемедленно. Все, что касается ЦРУ, забудьте. Это не наше дело. Мы невмешиваемся в работу территориальных органов безопасности.

— Но наркотики…

— Повторяю: этим займутся другие люди. Ваша главная цель —выяснить, кто из нашего отдела связан с мафией.

— Проверить всех четверых?

— Да. Но вы не знаете главного. После того как в Белградебыл убит наш связник и Дюпре едва не погиб в Дубровнике, мы заблокировали всюинформацию. А это значит, что вот уже три недели ни один из этих четверых невыходил на улицу, ни с кем не общался. И что к ним не заходил ни один человек.И тем не менее информация просочилась. Дершовиц абсолютно точно знал, что вашагруппа в Индонезии. Знал ваши настоящие и подложные фамилии по документам, дажеузнал, что вы должны лететь в Италию.

— А кто готовит документы и связи помимо этих четверых?

— Больше никто. В том-то и загадка.

— Ну неужели никто не входит к ним в комнату?

— Право доступа имею только я, мой помощник, президентИнтерпола Джон Симпсон и заместитель Генерального секретаря ООН Уркварт. Ибольше никто.

— Значит, кто-то из вас четверых…

— Не говорите глупостей.

— Я не имел в виду господина Симпсона или Уркварта.

— Значит, вы имели в виду меня?

— А ваш помощник? — Мигель проигнорировал опасный вопрос.

— Абсолютно исключено. Это глухонемой. Он и живет в нашемкрыле, почти не выходит на улицу. Только за покупками — сигареты, журналы,газеты.

— Он что, постоянно живет у вас?

— Да. Я знаю его уже много лет. Полностью отпадает. Одинокийстарик, ему ничего не нужно. И потом, не считайте нас такими дилетантами,Гонсалес. Мы проверили и его. Он выходил из здания за последние три неделичетырежды. И все четыре раза еще до того, как стало известно, что вы полетите вИталию. А ведь Луиджи ждали у посольства, где он должен был отметить паспорта.

— Но у Дершовица мог быть свой человек в посольстве.

— Не мог быть. Однако фамилию нашего агента Дершовиц узналзаранее. Иначе ему пришлось бы поджидать всех туристов, отправляющихся изИндонезии в Италию. А он точно знал, кто. И сообщил в посольство. А там уже, засолидное вознаграждение, конечно, ему кто-то и передал, когда именно Луиджиприедет. Все очень просто.

— Значит, ваш помощник исключается, — разочарованно произнесГонсалес. — Но все равно как-то информация просочилась. Черт. Дурацкая загадка.

— Которую мы должны разрешить, — свеликодушничал комиссар,не сказав «вы», — и чем быстрее, тем лучше.

— У меня есть план, но он… словом, для этого мне нужнонесколько человек.

— Что за план?

— У нас нет времени. Так, — казалось, Мигель рассуждаетвслух, — надо идти ва-банк. Сообщим им, что я приехал в Нью-Йорк. Дайте им мойточный адрес. То есть шифровку на ваше имя я пошлю по обычному каналу, укажусвои координаты, и, таким образом, письмо попадет к ним. Предатель сразупоймет, что я неспроста вдруг неожиданно объявился в Нью-Йорке. Значит, я вышелна след. Он начнет нервничать. И попытается снова передать информацию, чтобыменя убрали. Ну, а вы… мы, — поправился Мигель, — должны сделать так, чтобы имышь не проскочила незамеченной. Для этого мне и нужны люди. Мы оцепимпомещения, возьмем на контроль все телефоны, будем проверять даже мусор,который выносят уборщицы. Кстати, не разрешим мойщикам окон мыть их окнанесколько дней. Отключим все каналы связи. Словом, создадим вокруг негоблокаду. И в этой ситуации он неминуемо попадется.