Коллекционер 2 - Андрей Коткин

class="p1">— Хоть это устройство и считается достаточно известным и изученным артефактом, лично мне известно о нем совсем немного, — принялся выкладывать запрошенные сведения мужчина за прилавком, — знаю, что в этом кувшине заточен какой-то дух. Управления этим духом никакого не предусмотрено, при подаче маны, направленной на этот кувшин, дух получает возможность ненадолго выйти из своего узилища и создает магу, вошедшему с ним в контакт всевозможные очень мучительные страдания. Никакой реальной опасности для жизни испытуемого при этом контакте дух причинить не может, на это при его заточении накладывается очень строгий запрет. Предположительно, обещанная дополнительная Характеристика Воля возникает у хозяина кувшина, если тот сумеет продержаться под действием навеянных мучений достаточно долго. К сожалению, ни один из покупателей до вас столько продержаться не смог. Быть может, мотивация была недостаточной… не знаю. Дикари-то в Африке, вроде бы, при помощи этой штуки, выбирали себе нового вождя.

— Надеюсь, сын, ты знаешь, что делаешь, — сказал мне отец, когда мы уже спускались по лестнице со второго этажа обратно, на выход из лавки. — Я тебе не препятствовал в твоей покупке, потому что до этого ты показал себя очень рассудительным молодым человеком.

Угу, мне бы эту его убежденность! Ни в жизнь бы не купил эту гадость, я же не мазохист, в самом-то деле. Но, помимо моих собственных желаний, у меня теперь имеется подопечная, которой дополнительная Характеристика Воля будет явно не лишней.…Ну, а перед тем, как предложить этот кувшин ей, я вынужден буду и сам это очень мутное и неоднозначное средство проверить. На себе. Других-то желающих хорошенько помучиться вокруг меня что-то не наблюдается.

Показатели системных характеристик Ивана Жукова на момент окончания 16-й главы:

Класс: Маг жизни

Сила 16

Ловкость 21

Выносливость 21

Разум 34

Дух 18

Мана 180

Дополнительные характеристики:

Гибкость 5

Харизма 5(+1)

Живучесть 9

Меткость 1

Право на посещение системного магазина 3.

Глава 17

— В общем, Марина, смотри в оба, я сейчас этот чертов кувшин возьму в руки, а ты, при помощи диагностических заклинаний, отслеживай мое состояние. — Закончил я краткое напутствие нашей подруге — целительнице, указывая пальцем на деревянный ящик с уже открытой мной верхней крышкой. Именно туда нам в магической лавке упаковали эту мою очень неоднозначную покупку.

— И все же я думаю, что первой брать в руки этот опасный артефакт должна именно я, ведь у меня гораздо больше изученных целительских заклинаний, смогу в случае необходимости себя подлечить, — оставила последнее слово за собой, вроде как, абсолютно подчиненная мне химера. Признаться, после нашего с ней спора я уже даже сомневаться начал, что она такая уж подчиненная. Хотя… я сам же ей приказал не так давно, вести себя так, словно никакого заражения и последующего моего воздействия на нее вовсе и не случилось.

— Ну, ты же знаешь, Марина, каким упертым бараном он временами бывает! — А это уже Дианка в нашем пока затихшем споре пустила в меня свою последнюю парфянскую стрелу. Ага, с какого-то перепугу и она тоже решила устроить себе сеанс экстренных мучений. И, разумеется, в споре со мной, она с Маринкой объединилась в том плане, что мужчины-маги — это отдельная ценность, которой ни в коем случае не полагается рисковать. Еще чуть-чуть и могли между собой вполне всерьез поругаться.

И таки да, эти спевшиеся кумушки снова по моему зову пришли ко мне вдвоем. Хм, ну, будем считать, что это они исключительно о правилах хорошего тона таким образом пекутся, не давая лишнего повода сплетникам, а не пытаются отрабатывать какие-то там невидимые постороннему глазу очки в борьбе за влияние на такого замечательного парня, как я.

Все! Все эти споры на ровном месте мне окончательно надоели! В конце концов, именно я купил этот проклятый кувшин, и, значит, в первую очередь распоряжаться, как с ним поступить, тоже имею право именно я. С самым решительным видом я ухватился ладонями за горлышко торчащего из вскрытого ящика артефакта.

По своей ли воле вы прикоснулись к артефакту? — Не то вспыхнули передо мной неизвестные, но вполне понятные мне символы, не то прямо в мозгу отпечаталась фраза-вопрос, только с запозданием принимая вид подобной зрительной иллюзии.

— Да. — Ответил я вслух, и это было последнее, что мне запомнилось из моего нахождения в пространстве своей комнаты.

— … В последний раз предлагаю тебе, боярин Иван, раскрыть место расположения вашей тайной базы, — вдруг прозвучали вполне явственные слова, произнесенные голосом Мартина Сергеевича, и я вдруг очутился в каком-то очень мрачном каменном помещении, освещаемом одними только красноватыми отблесками раскаленных углей в стоящей подле меня жаровне. И еще парочка таких ма-аленьких нюансов: в этом помещении я очутился прикованным за руки и за ноги к холодной и очень твердой и неровной стене. А несколько постаревший на вид Мартин Сергеевич в компании со звероватого вида мужиком в кожаном фартуке, надетом поверх голого торса, стояли напротив, и, сдается мне, ничего хорошего для меня подобное соседство отнюдь не сулило.

Скажете, сюр и гротеск, из разряда анекдотов о гордом партизане, не выдавшем свою важную партизанскую тайну на допросе в гестапо исключительно по причине того, что он ее никогда не знал? Только вот какая небольшая неувязочка в подобном заявлении: все дело в том, что расположение той базы, местом расположения которой интересовался у меня представитель спецслужб, я отлично знал! Как знал и то, что в данный момент там скрываются Дианка и Маринка, носящая под сердцем второго нашего общего с ней ребенка. Первый, Максим, тоже скрывался там же, как и две дочки-близняшки, Дашка и Ксюшка, которых родила мне Дианка пять лет тому назад.

— Молчишь? — Снова обратился ко мне Мартин Сергеевич, раздраженно кривя свои тонкие губы. — Ну, что ж, тогда не взыщи. Ради безопасности Руси мы вынуждены поступить так. Герасим, приступай.

И пришла БОЛЬ! Докрасна раскаленный железный прут шкворчал на моей груди, источая обильный белый дымок и аромат печеного мяса, а я орал, срывая голос, не в силах провалиться в желанное небытие.

— Не надейся, Иван, тут установлена особая система артефактов, так что уйти от нас в беспамятство у тебя не получится. Но все же мы, с Герасимом, вовсе не звери, достаточно сообщить нам, где скрываются изготовленные тобой химеры, и боль прекратится, — каким-то даже немного скучающим голосом уведомил меня, сквозь ткань надушенного платочка Мартин Сергеевич,