Рыжая Соня и подземелье Пифона - Питер Нейл

— Она не посмеет.

— Наоборот,— возразил старик.— Она непременно попытается взять свое.

— Если она, действительно, сговорилась со Странником, значит, он пообещал ей нечто такое, чего она не могла получить в Логове. Подумай, поступится ли она возможным благополучием ради мести?

— Она могла попросить Странника и о другом,— заметила Соня.— Она наверняка понимает, что старухи, из которых состоит Малый Круг посвященных Ордена, просто не пустят ее туда до тех пор, пока она не превратится в такую же сморщенную жабу, как все они. А дожидаться, когда кто-нибудь из них умрет и освободит ей место, Халиме вряд ли хочется. И в этом я могу ее понять. Я бы, например, ни за что не согласилась сидеть в тихом болоте и наблюдать, как летит время, зная, что впереди десятки, а может, и сотни лет бессмысленного существования.

— И все-таки я уверен, что она не решится на отчаянный шаг. По крайней мере, пока вопрос с подземельями остается открытым — слишком явный интерес она проявляет к предстоящему походу.

— Ну что ж,— подытожил Хэлдир,— Остановимся на этом, но я вас очень прошу: не расслабляйтесь.

— Постараемся,— поспешил успокоить его Вожак.— Чем ты займешься сейчас? — поинтересовался он.

— Хочу ненадолго вернуться на родину,— ответил старик и тут же счел нужным пояснить: — Не понравился мне наш сегодняшний разговор о Страннике. Нужно как-то обезопасить себя от него.

— Но как?

— Пока не знаю,— признался старец,— потому и ухожу. Думаю, стоит посоветоваться с друзьями.

— Смотри, как бы не стало известно ему!

— Не беспокойся.

* * *

Легкой рысью конь бежал по опавшей хвое, которая густым слоем покрывала землю. Иногда под копыто попадала сухая прошлогодняя шишка и с хрустом ломалась, сминаемая тяжелой подковой. Вскоре впереди показалось заросшее мхом и травой пепелище, на которое конь не обратил ни малейшего внимания. Всаднику же оно навеяло грустные воспоминания о славном прошлом. Именно здесь он несколько лет провел вдвоем с внучкой. Именно здесь он познакомился с рыжекудрой задирой, воинственной красавицей, еще не зная о том, что ей суждено стать верной спутницей Севера. И еще он подумал о том, что коварство ничтожного Ханторэка уничтожило это замечательное место. Человека во всех отношениях жалкого и, как они ошибочно считали, ни на что путное не годного.

Однако старик предпочел не останавливаться здесь и направил коня дальше. И всадник, и конь прекрасно знали этот край, а потому животное бездумно переступало копытами, а погруженный в размышления человек мерно покачивался в седле, и оба не смотрели по сторонам. Именно поэтому ни один из них не заметил затаившегося в ветвях существа…

Оно стояло на задних лапах и, пригнувшись, наблюдало, как медленно приближается всадник. Впрочем, так казалось только на первый взгляд. На самом же деле существо просто не могло выпрямиться из-за скрюченной в три погибели спины. Зато именно поэтому оно опиралось о землю руками, считая, впрочем, это очень удобным.

Подъехав совсем близко, шагов на десять, но так и не заметив незнакомца, конь начал взбираться в гору по едва заметной тропинке. Существо порадовалось, что ему удалось столь искусно спрятаться, учтя все: и направление ветра, и падавший свет, так что даже прошедший совсем рядом конь не учуял его. Хотя что с лошади взять — тупая тварь!

Само существо обладало разумом, но кем было на самом деле,— человеком или зверем — вряд ли кто сумел бы ответить. Словно некто решил превратить животное в человека, но, оставив дело на середине, бросил несчастного на произвол судьбы. А может быть, и наоборот, кому-то хотелось вернуть человека в звериное состояние, но умения или просто желания не хватило.

Наверное, само существо знало, что оно такое, но ему этих вопросов никто не задавал. Не в первый раз уже оно видело старика на коне и наблюдало за ним, глядя, как он то появляется, то исчезает, будто растворяясь в воздухе.

Несколько раз существо поднималось следом, но никаких признаков присутствия человека не обнаружило. Ни его самого, ни даже просто запаха, по которому можно выследить путника. И тогда существо рычало от злости и злилось на весь мир. Такая игра в прятки ему очень не нравилась. Однако оно знало и о том, что в мире кроме вещей, которые можно потрогать, понюхать и полизать, есть и такие, которые невозможно ощутить никакими органами чувств. Те странные вещи создает магия. При мысли о ней существо начинало плеваться и злобно скалиться, потому что лично сталкивалось с этими страшными и непонятными силами. Потому что именно они сделали его таким.

Однако на сей раз существо заставило себя успокоиться. Ему показалось, что оно наконец-то сообразило, что делает старик, когда поднимается на плато, и сердце неведомого создания тревожно забилось в предвкушении скорой разгадки давно мучившей его тайны. Оно все-таки смогло разглядеть, что всадник старательно огибает снаружи, казалось бы, беспорядочно разбросанные на склоне камни. Быть может, это и не значило ничего, но чутье подсказывало, что это не так. О том, что сулит разгадка тайны, существо пока не задумывалось. Оно просто знало, что ему нужно разгадать эту тайну, и как можно скорее. Тем не менее существо дождалось, пока, достигнув вершины, старец опять не растворился в воздухе, и только тогда вышло из-под защиты густых ветвей.

Солнечный свет скользнул по уродливому телу и, словно не желая выставлять себя на показ, неизвестный шагнул в тень, хотя длинный, до пят, плащ скрывал его тело, а накинутый на голову капюшон — лицо. Существо настороженно осмотрелось и, убедившись, что все спокойно, зашагало вперед — сперва по примятой конскими копытами хвое, а затем — по не успевшей еще распрямиться траве склона.

Существо хорошо запомнило путь, по которому шел конь. К тому же запах, на который оно прежде не обращало внимания, подтверждал, что оно идет правильно. А ведь обычно странное создание начинало искать след только на самом верху, когда неожиданно теряло всадника из виду. И подгоняемое нетерпением, оно шло вперед странной походкой, словно при каждом шаге подбирало с земли по камню. Вот наконец и последний каменный столб. Поняв, что восхождение почти завершилось, существо невольно обернулось и увидело лес, затянутый странной, полупрозрачной дымкой, походившей на жаркое марево, что поднимается обычно над раскаленной пустыней.

«Ну и пусть!» — решило существо и зашагало дальше, даже не задумавшись о том, что если предположения его верны, то, быть может, дорогу назад отыскать окажется стократ сложнее.

Самым важным для существа было то, что она появлялась здесь, и неоднократно. А значит, если он затаится и все хорошенько продумает, то, вполне вероятно, не все еще потеряно…

* * *

Зима пролетела на удивление быстро. Дел хватало и у Вожака с его Телохранителем, и у Пифии, и у владычицы. Тем не менее все с нетерпением ждали весны. Едва снег сошел, землекопы расчистили место, а каменотесы начали рубить плиты перекрытия. Действовать приходилось осторожно, постоянно проверяя, в каком состоянии находится преграда, чтобы не расколоть гигантскую плиту, перекрывавшую доступ в подземелье. Однако опасения оказались напрасными. Примерно через седмицу работы, не прекращавшейся ни днем, ни ночью, долото одного из каменотесов провалилось в пробитое отверстие. Все работы тотчас приостановили, а отверстие забили пробкой.