Рыжая Соня и подземелье Пифона - Питер Нейл

Седмица минула совершенно незаметно. Кучулуг прибыл со своими людьми на день раньше, чем рассчитывала колдунья. Он также осмотрел гигантскую плиту и тоже подивился, какой силой обладали древние мастера.

Прибывшая вместе с ним сотня арбалетчиков мгновенно забыла о тяжелом переходе. Смешавшись с землекопами и каменотесами, они сгрудились наверху, негромко переговариваясь. Кто-то крикнул:

— Нечего ждать! Нужно пробиваться прямо сейчас!

И остальные одобрительно загудели.

Люди нетерпеливо обменивались мнениями. Они походили на искателей приключений, которые заполучили в свои руки древнюю карту и после долгого путешествия, бед и лишений наткнулись наконец на заброшенный храм, полный несметных богатств. И вот теперь не знают, что делать: и отдохнуть вроде хочется, и сокровища манят.

Кучулуг поднял руку, и все умолкли, ожидая, что он скажет.

— Прекратите шуметь,— произнес он неспешно и негромко.— Никто никуда не полезет до тех пор, пока все не отдохнут и не наберутся сил. Мне не нужны покойники. Мне нужны результаты.

Все сразу поняли, что спорить бессмысленно. За последний год Кучулуг стал намного более уважаемым человеком, чем когда-либо прежде. Он теперь руководил той частью жизни Логова, которая раньше находилась в ведении Севера. Никто, конечно, не лишал Вожака ни его прав, ни его обязанностей, но он и его Телохранитель появлялись в Логове все реже и оставались там совсем ненадолго.

Дел прибавилось у всех, а заданий, с которыми могли справиться лишь Соня с Севером, оказалось неожиданно много.

— Тондор! — чуть повысив голос, распорядился гирканец.— Отправь десяток лучников в лес. Все голодны, да и вином что-то запивать нужно,— усмехнувшись добавил он, давая понять, что не прочь отметить сей знаменательный день.

Ответом ему послужил одобрительный гул голосов, совершенно заглушивших команды десятника, который выкрикивал имена охотников.

— Зачем все эти вольности? — нахмурилась Халима. Она не любила такие сборища.

— Люди радуются,— ответил великан, привлекая ее к себе.— Разве тебе не приятно?

— Мне совсем не хочется сидеть с ними,— брезгливо поморщилась она.— Напиться они в состоянии и без меня.

Она посмотрела на него томным взглядом, и Кучулуг кивнул, с сожалением думая о том, сколько выпьют без него, но с радостью — о том, что получит взамен.

— Немного все-таки придется посидеть,— заметил он.

— Хорошо,— сдалась колдунья,— но не дольше чем до третьего кубка.

Кучулуг улыбнулся ей, похвалив себя за то, что не оставил в Логове походный кубок, вмещавший полную четверть, и отправился за луком и стрелами — как бы там ни было, а он любил охоту и не собирался упускать возможности немного развлечься.

* * *

Охотники возвращались попарно, неся на плечах кто косулю, кто оленя или олененка, а кто и кабана. Не всякого зверя человек мог принести в одиночку, и тогда приходилось срубать молодое деревце и, подвязав к нему за ноги добычу, тащить ее в лагерь вдвоем. Возвращавшихся охотников встречали восторженными криками и тут же подносили добытчикам по кубку крепкого вина.

Ношу мгновенно подхватывали и относили ее на край поляны, где уже вовсю кипела работа. Лучшие куски мяса вырезали на жаркое, остальное предстояло закоптить в наспех сооруженной, но вполне пригодной для дела коптильне.

Наконец появился и Кучулуг, который один тащил на спине огромного кабана. Послышались уважительные возгласы ветеранов и гул одобрения новичков. Собравшиеся здесь мужчины знали толк не только в военном деле, но и в охоте, без которой в походе не проживешь, и поэтому каждый с первого взгляда оценил добычу гирканца по достоинству: зверь явно превосходил охотника весом, и тем не менее гигант шагал пружинистой походкой, словно возвращался налегке.

Он сбросил тушу на руки двум подскочившим воинам, и те, не рассчитав силы, повалились на землю, сбитые с ног неподъемной тяжестью. Все расхохотались, а Кучулуг принял из рук виночерпия чашу с вином и жадно приник к ней, при этом лицо его оставалось серьезным, хотя глаза смеялись.

— Ну и пополнение! — веселились старшие товарищи.— Как же вы в атаку пойдете, коли на ногах не держитесь?!

— Скверная привычка: чуть что — падать на спину, как продажная девка! — выкрикнул кто-то.

Сконфужено улыбаясь и бормоча под нос проклятья, Прибылые с трудом выбирались из-под туши.

— Сами бы попробовали…— начал было один из них, но тут же умолк под градом посыпавшихся на него насмешек.

— Во времена Отбора такого бы не случилось,— заметил Тондор, качая седой головой.

Он смотрел на пару воинов постарше, решивших наконец прийти на помощь неудачникам, но и вчетвером они смогли лишь волоком оттащить добычу к месту разделки. Сказал он это негромко, так что слышал его один Кучулуг. Гирканец вмиг посерьезнел. Он хорошо помнил те времена, когда Прибылые назывались Послушниками и попадали в стены Логова, только пройдя Смертельный Отбор.

Он и правда был смертельным, ибо выдерживали его единицы. Надо было обладать невероятной ловкостью, смекалкой и силой, чтобы преодолеть все препятствия и остаться в живых. Но и тех, кто проходил испытания, впереди ждали лишь бесконечная муштра, жесткая дисциплина и суровые наказания за малейшую провинность. Все изменилось, когда в Логове появился Север, неожиданно быстро сумевший обойти его, Кучу-луга, в борьбе за лидерство. Именно он изменил не только взаимоотношения и систему отбора, но и вообще всю внутреннюю жизнь Логова. Правда, и ему удалось сделать это не сразу, но все равно если бы не он, не видать бы новичкам сейчас такой свободы.

— Брось, старина,— так же негромко заметил Кучулуг.— Ты ведь не думаешь на самом деле так, как говоришь.

— Конечно, не думаю,— вздохнул тот,— но гонять сопляков все-таки следует побольше, а то их скоро ветром сдувать начнет.

— Так они ведь воры, а не воины,— резонно заметил гирканец — Их дело — вскрыть замок, забрать вещь и незаметно скрыться. С врагами они должны не сражаться, а прятаться от них…

Даже за стволом молодой сосны, если иного выхода не будет.

— Трепло! — хмыкнул старик.— Раньше ты не был таким.

— Все мы меняемся,— равнодушно пожал плечами Кучулуг и направился на край поляны, где его добычу уже выпотрошили и теперь заканчивали свежевать.

Он жестом остановил раздельщиков и, взяв из рук одного из них остро отточенный нож, отрезал изогнутый кабаний хвост у самого основания. Люди замерли, с удивлением глядя на него, а Кучулуг встряхнул завитый в спираль отросток и, любовно разгладив кисточку на его конце, заткнул его сзади за пояс так, что он оказался практически на «своем» месте.

— Наконец-то я чувствую себя в безопасности,— изрек он, окинув насмешливым взглядом притихших воинов.— Если его сородичи собирались отомстить за убийство вожака, то теперь наверняка примут меня за своего! — Он согнулся в пояснице и покрутил задом.