Тени предков - Джорджет Хейер

– Это я идиотка! – вскричала мадам. – Ты сейчас же ляжешь в постель, топ аngе[105], а я принесу тебе горячего бульона с куриным крылышком. То, что надо, э?

– Да, пожалуйста, – ответила Леони. – Но как же милорд Руперт? Я боюсь, что он умрет.

– Глупышка! – попеняла ей мадам. – Говорю тебе, с ним все будет хорошо. Пустяки. Потерял немного крови, ослабел – вот и все. Скорее ты вот-вот умрешь от усталости. Ну-ка, идем со мной.

И Леони, измученная ужасом и напряжением последних двух дней, была уложена в чистую мягкую постель, накормлена, утешена и скоро погрузилась в сон.

Разбудили ее лучи утреннего солнца, лившиеся в окошко, и шум, доносившийся с улицы внизу. В дверях стояла мадам и улыбалась ей.

Она села на кровати, протирая глаза.

– Как так? – сказала она. – Уже утро! Я так долго спала?

– Уже девять часов, маленькая лентяйка! Теперь тебе получше?

– О, мне очень хорошо, – сказала Леони и отбросила одеяло. – Но Руперт… лекарь?..

– Doucement, doucement[106], разве я не говорила, что это пустяк? Лекарь приехал, когда ты уже спала, деточка, и через минутку пуля была вынута, и, по милости Божьей, все обошлось. Милорд сидит, опираясь на подушки, и требует завтрак и тебя. – Мадам засмеялась. – А когда я приношу ему крепкий бульон, он срывает с головы парик и требует сырого мяса, как они едят в Англии. Dйpкches-toi, mon enfant[107].

Двадцать минут спустя Леони впорхнула в комнату Руперта и увидела, что раненый герой сидит, обложенный подушками, довольно бледный, но в остальном такой же, как всегда.

– А, сорвиголова! Где мы, гром и молния? Леони покачала головой.

– Этого я не знаю, – ответила она. – Но они тут очень добрые, n'est-ce pas?

– Чертовски добрые, – согласился Руперт, но тут же нахмурился. – Эта толстуха не дает мне есть, а я дьявольски проголодался. Я готов быка съесть, а она пичкает меня вот этим!

– Съешь! – приказала Леони. – Он очень полезный, а бык совсем не полезный. Ах, Руперт, я боялась, ты умрешь!

– Черта с два! – бодро ответил Руперт. – Но я слаб как мышь, черт побери. Провалиться мне, если я хоть что-нибудь понимаю! Что с тобой произошло? И для чего, во имя того-сего, Сен-Виру понадобилось тебя похищать?

– Не знаю. Он напоил меня скверным снадобьем, и я спала и спала. Он свиное отродье. Я его ненавижу. И рада, что укусила его, а потом облила кофе.

– Да неужели, черт побери! Разрази меня, если я встречал другую такую девчонку! За это я пущу Сен-Виру кровь, вот увидишь! – Он торжественно кивнул и занялся бульоном. – А я гоняюсь за тобой, только Богу известно куда, без единого су в кармане, без шпаги и со шляпой трактирщика на голове! А что они думают дома, известно только Богу, и уж никак не мне!

Леони свернулась калачиком на кровати и выслушала просьбу: не опираться на ступни милорда. Переменив позу, она поведала о своих приключениях, а потом потребовала описания того, что произошло с Рупертом.

– Да я и сам толком не пойму! – сказал Руперт. – Я бежал за тобой до деревни и узнал там, куда поехала карета. А потом раздобыл лошадь и поскакал в Портсмут. Но мне черт знает как не повезло! Шхуна с тобой уже час как отчалила, а со следующим приливом оттуда отплывала только какая-то грязная посудина. Ну-ну! А что же я сделал тогда? Клянусь душой: не помню! А впрочем, вот что: пошел и продал лошадь. Дали за нее какие-то жалкие двадцать гиней, но хуже…

– Ты продал одну из лошадей монсеньора? – вознегодовала Леони.

– Да нет, это был одер, которого я забрал из кузницы. Его хозяином был… как бишь его?.. какой-то Мэнверс.

– А-а! – сказала Леони, успокаиваясь. – А дальше что? Ты замечательно все сделал, Руперт!

– Не так уж плохо, пожалуй, – скромно сказал Руперт. – Ну, я заплатил шкиперу этой лохани, и мы причалили в Гавре в час дня или около того.

– А мы уехали из Гавра только в два! Он думал, что ты за нами не помчишься, и сказал, что ему теперь опасаться нечего.

– Нечего, э? Я ему покажу! – Руперт потряс кулаком. – Так о чем я?

– О Гавре, – подсказала Леони.

– А, да. Ну, когда я за все расплатился, от моих гиней ничего не осталось, а потому я пошел и продал свою брильянтовую булавку!

– О! А она была такая красивая!

– Не важно. Но ты не поверишь, какого труда мне стоило сбыть эту проклятую штуку! Клянусь душой, по-моему, им втемяшилось, будто я ее украл!

– Но ты ее все-таки продал?

– Да. Меньше чем за полцены, чтоб им пусто было! Потом побежал в гостиницу перекусить и навести справки о тебе. Гром и молния, ну и голоден же я был!

– И я тоже! – вздохнула Леони. – А это свиное отродье все ел и ел!

– Ты меня сбила, – попрекнул ее Руперт. – Так о чем я? Ах да! Ну, хозяин сказал мне, что Сен-Вир в два часа уехал в карете в Руан. Мне оставалось только снова найти лошадь и скакать за тобой. Вот и все, хотя погоня эта была дьявольски хороша! Но где мы и что будем делать, я понятия не имею!

– А граф сюда доберется, как ты думаешь? – с тревогой спросила Леони.

– Почем я знаю! Ну, да не украдет же он тебя, раз я тут. Хотел бы я знать, на какого черта ты ему нужна! Понимаешь, до чего все дьявольски трудно, раз ни мне, ни тебе не известно, в какую игру мы играем. – Он задумчиво наморщил лоб. – Конечно, Сен-Вир может явиться, чтобы снова тебя схватить. Сначала он поскакал прямо в Гавр, можешь не сомневаться, а когда убедится, что нас там нет, примется обыскивать окрестности. Он же знает, что продырявил меня, и сообразит, что мы прячемся где-то тут.

– Что же нам делать? – бледнея, спросила Леони.

– Как, ты испугалась? Черт побери, он же не может утащить тебя прямо у меня из-под носа!

– Может, Руперт, может! Ты так ослабел, что не сумеешь мне помочь!

Руперт попытался встать, потерпел полную неудачу и упал на подушки вне себя от ярости.

– Ну, черт побери, выстрелить я сумею!

– Но у нас нет пистолета, – возразила Леони. – Он может явиться с минуты на минуту, а эти люди не сумеют ему помешать.

– Пистолет, детка, пистолет! Господи, о чем ты говоришь? Конечно, у нас есть пистолет. Или ты считаешь меня дураком? Залезь в карман моего кафтана.

Леони спрыгнула с кровати, сдернула кафтан милорда со спинки кресла, извлекла тяжелый пистолет мистера Флетчера из глубокого кармана и ликующе замахала им.

– Руперт, ты очень умный! Теперь мы можем застрелить это свиное отродье!