Раб из нашего времени. Книга двенадцатая. Затерянный город, или Каждому свое - Юрий Иванович

Маски для переговоров мы надели. Раз уж они есть, то грех таким девайсом не воспользоваться.

Вся команда на выбранную точку и отправилась. Когда встали на место и помахали мне руками, я устроился возле штурвалов управления. Возился недолго, четверть часа, не более. То ли вся суть управления оказалась доступна даже детям, то ли это я такой весь из себя умный, крутой и сообразительный, но три хриплые, словно простуженные, сирены дали знать, что взлет вот-вот начнется. Причем третья сирена уже прозвучала вполне звучно и раскатисто. Видать, сопло прочистилось от пыли.

Точно такие же сигналы подают большие карьерные экскаваторы, когда начинают движение. Причем сразу после сирен вся масса устройства мелко завибрировала, затем вообще крупно стала трястись, словно прогреваясь. Во внутренностях плиты стал нарастать звон, усилился грохот, появился какой-то перестук.

Посчитав, что так и надо, я стал плавно тянуть на себя оба рычага, а обеими ногами вдавил некие педали газа. Платформа значительно качнулась, словно пытаясь оторваться от приросшего к ней основания. Звон и грохот тут же перешли в зубодробительный визг и скрежет. Стук окончился двумя громовыми ударами. И… все стихло.

Рычаги управления никуда не делись, но сразу стали выглядеть безжизненно и бесцветно. Сколько я их ни пинал, отклика никакого. Бобик издох. Техника гениальных пупсов древности оказалась не вечна.

Слова Найденова, доносимые до меня маской-артефактом, вызвали только улыбку:

– Фокус не удался, факир был слишком трезв!

Вроде ничего страшного. Наивно было бы надеяться на великолепный, захватывающий дух полет с первого раза. Чудеса так часто не случаются.

Так что мы довольно бойко перенесли все запасы и грузы для пилота на крышу иной башни. Так же тщательно принайтовили багаж к перилам. Вновь мы с Леней надели маски для переговоров. Затем аналогичный уход команды и махание ручек с удобного, безопасного места наблюдения. И вновь пожелание удачного старта.

Только вот на второй платформе магический двигатель (или что там у нее внутри?) проработал всего лишь секунд тридцать. Даже не вибрировал и громыхал. Умер – тихо, без мучений.

Во время «переезда» на третью башню «слабое звено» (а им оказался весь квартет Свонхов) стало ворчать и жаловаться. Там уже груз не привязывали к перилам. Как оказалось, правильно сделали, что не перетруждались: ситуация получилась полностью аналогичной.

Так что, когда оказались с багажом на площади и двинулись к четвертой башне, уже и сам Найденов не выдержал.

– Слушай, запасливый ты наш, – грубо попрал он мой командирский авторитет. – Может, одним рюкзаком обойдешься? Иначе этот город и для нас братской могилой станет. Пока мы на все башни заберемся, ноги протянем. Оно тебе надо, одному в этом мире остаться?

Логика в его словах имелась, да и «карапузы» своим ворчанием создали фон гудящей от возмущения толпы народа. Так что я разрешил себя уговорить:

– Ладно, оставайтесь здесь, на углу… Если я иссохну где-нибудь в далекой пустыне и никогда не вернусь, назовите этот город моим именем.

Так что жутко заразительный хохот мэтра сопровождал меня во время очередных манипуляций, заставляя улыбаться. До меня доносилось:

– О-ох!.. Уморил!.. Бармалейбург!.. Ха-ха!.. Ой, умру!.. Дуброград?! У-у-у! Кто заказывал такси на Дубровку?!. И-и-и-и-ех!..

Свонхи тоже смеялись, хотя и не понимали игру слов на русском языке и не могли знать крылатые фразы из древних кинокомедий.

Так что, несмотря на предыдущие неудачи, настроение скакнуло резко вверх. Разудалый хохот заинтересовал шляющуюся где-то Удачу. Она одним глазком глянула на мою возню с рычагами, фыркнула и вновь куда-то скрылась. Короче, не отнеслась к нам с желаемым постоянством.

Потому что вначале нам явно повезло. Некий магический двигатель работал на удивление ровно, без неуместного скрежета и визга. Да и взлет начался – лучше не придумаешь. Только пошло и содрогание в тот момент, когда устройство оторвалось от приемной башни. За века все-таки плоскости чуток срослись между собой с помощью окаменевшей пыли.

Но ведь взлететь – это лишь полдела. Недаром летчики всегда орут тост: «За равенство количества взлетов и посадок!» Знают, как оно случается. Да и летать – они умеют, а я – только учусь. Вот и не удалось сделать сразу и быстро намечаемое изначально действие: приземлиться тут же, прямо на площади. А может, и не все маневренные мощности сработали штатно. Я-то ведь не имел возможностей все протестировать, изучить и испытать.

Под восторженные вопли болельщиков и оживленные комментарии клоуна-радиоведущего летательную конструкцию вначале слишком резко подкинуло вверх. Метров на десять, а то и на пятнадцать. Попытки замедлить подъем привели к незапланированному вращению всей плоскости устройства. Пока разбирался с этой бедой, образовался довольно резкий крен влево. Так что, когда я понял, что управление мне становится неподвластно, платформа набрала скорость километров тридцать в час и стала боком, пусть и не круто, а словно скользя с ледяной горки, падать вниз.

«Главное, что не в сторону Лени с «карапузами»! – мелькнула мысль. И за ней тут же вторая, отсекающая лавину вопросов по маске-коммутатору: – Про парашют явно кто-то накаркал!»

Бежать к краю платформы и прыгать с нее вниз показалось мне делом совсем бессмысленным. Хотя, если устройство ударится краем о крышу дома или башни да рухнет ребром в провал улицы… Как там в песне поется? «То никто не узнает, где могилка его…»?

– Боря! Ты куда?! – кричал взволнованный Найденов. – Куда помчался?! Что случилось?

Только и оставалось, что ответить с привлечением черного юмора:

– Все нормально… падаю!

Я летел на стоящие сплошной стеной дома. Точно по таким же крышам я недавно убегал от водяного монстра. Вот точно в центр такой крыши и врезался летательный агрегат под моим «неуправлением». Как ни странно, страшный удар не вырвал виртуальное кресло у меня из-под тела. Да и за рычаги я держался изо всех сил. Помотало меня туда-сюда, словно тряпичную куклу, а дальше пошло уже легче.

Платформа вламывалась в каменное здание, словно топор мясника в свадебный торт. Ни крыша, ни перекрытия этажей инородный предмет удержать не смогли. Разве что постепенно гасили скорость падения. В какой-то момент мне показалось, что резко растущие по сторонам стены сейчас сложатся внутрь провала, завершая таким неприятным и болезненным образом мой жизненный цикл.

Как понял впоследствии, восемь верхних этажей здания надстраивали позже. А вот шесть нижних можно было сравнить с небольшой крепостью. Да и несущие стены в изначальном здании стояли не в пример чаще и толще. Так что падать до самых подвалов не пришлось. Так устройство и застыло на груде руин, примерно на уровне седьмого этажа.

Минут десять я сидел не шевелясь, тестируя свои почки и печень. Могли ведь сместиться от удара. Но тут мои симбионты оказались на высоте, придержали то, что надо, и усилили то, что следовало.