Под призрачным прикрытием - Сергей Самаров

После ужина, поковырявшись для приличия вилкой в тарелке, но так, по сути, ничего и не проглотив, Виктор Волкодав расстался со своими соседями по палатке и пошел в штабной корпус, как и было ему приказано. Начался легкий снежок, обещающий вскоре стать настоящим серьезным снегопадом, о чем предупреждали низкие тучи. Пока это не сильно волновало Иващенко, хотя следовало подумать, как может помешать его деятельности снежный покров, который должен уже установиться. А помешать он может, потому что любит хранить следы деятельности любого вида.

Кабинет полковника Виктор Волкодав нашел без проблем, поскольку склерозом пока еще не страдал, да и был он в этом кабинете совсем недавно. Юрий Юльевич сидел за своим рабочим столом, не приподнялся при появлении Иващенко, но показал тому на стул. Сам при этом выглядел озабоченно, о чем говорили собранные между бровями вертикальные морщины.

– Скажи-ка мне, Иващенко, почему ты взял себе такой странный псевдоним? – задал полковник вопрос, как только Виктор Юрьевич сел.

Это не выглядело так, будто Шилохвостов что-то знал или предполагал или у него возникли какие-то предположения. Но с чем вопрос связан, понять было не трудно. Однако и отговорка Иващенко была убедительной.

– А что тут странного, товарищ полковник? Так всех в спецназе ГРУ зовут. Разве вы не помните? Вы – тоже «волкодав». Хотя, как я понимаю, бывший. И я – бывший… Но ностальгия присутствует, я сознаюсь. Она и вас, как я думаю, должна доставать.

Иващенко хотел мягко перевести разговор на судьбу самого полковника и выяснить хотя бы для себя, для понимания ситуации, отношение Юрия Юльевича к России. Это было Иващенко необходимо, потому что он знал в свое время одного Шилохвостова, он знал подполковника Российской армии. А подполковник Российской армии, комбат спецназа военной разведки по своему статусу не может не быть российским патриотом. А теперь перед ним сидел полковник украинской армии. И Иващенко желал увидеть разницу между прежним Шилохвостовым, которого он слегка знал, и нынешним, таким непонятным.

Но полковник привычно держал свое внутреннее состояние под пудовым замком и разговаривать на эту тему не желал. У него были собственные вопросы к человеку «с той стороны», и он имел здесь, в своем кабинете, право задавать свои вопросы, а не намерение отвечать на чужие.

– А что ты знаешь о частной военной компании «Волкодав»?

Значит, Иващенко просчитал правильно. Уже было известно, что визит двух «теней» на базу ЧВК не был случайностью. И Шилохвостов имеет большую заинтересованность деятельностью «волкодавов». Откуда такая заинтересованность пришла, тоже известно – из американского посольства, которое обеспокоено исчезновением Соломона и Элефанта, так много знающих об американских делах и имеющих возможность много сказать, чтобы облегчить свою участь. Да и уверенность у самого Шилохвостова была, что «развязать» им языки сумеют. Наверное, и в самом «матрасном» посольстве это прекрасно понимали и потому именно так волновались. Выбрав себе наводящий на мысль позывной, Иващенко действовал расчетливо, заранее предвидя возможность ассоциации. Он таким образом привлекал к себе внимание и, в какой-то степени, даже провокационно «вызывал огонь на себя».

– Частная военная компания «Волкодав»? – переспросил Виктор Юрьевич. – Впервые слышу. Насколько я знаю, в России закон не предусматривает таких организаций. По крайней мере, раньше так было. Но законы постоянно меняются.

– Ты этим интересовался? – прозвучал естественный вопрос.

– Просто разговоры слышал. В связи с вой-ной в Ираке и в Афганистане. Там частные военные компании большие деньги зашибали и до сих пор зашибают. Каждому офицеру спецназа это интересно, поскольку бесплатно никто из нас тоже не служит. Кто-то в нашей бригаде, помнится, узнавал насчет возможности организации компании в России. Говорили, один из комбатов думал на пенсию выйти и заняться таким бизнесом. Но любая ЧВК без оружия – ничто. А закон не предусматривает наличия в стране каких-то вооруженных формирований, кроме официальных. Это даже сурово карается. Есть, правда, разные охранные структуры. Но им запрещено иметь автоматическое оружие. Самое сильное оружие у них обычно – это помповые ружья. Для ЧВК это не подходит. Там, как я понимаю, должно быть самое современное вооружение. И автоматическое, и вообще… Сфера деятельности ЧВК, на мой взгляд, – это сетецентрические войны[51]. И вообще все самое современное.

– Это я все знаю. Знаю, что закон в России давно уже готовится, и есть уже даже несколько вариантов для обсуждения и сравнения. Меня интересует не принцип, а наличие. Я точно знаю, что в России существует частная военная компания «Волкодав». И меня волнует вопрос, почему именно такое название? Там что, собрали офицеров спецназа ГРУ?

– Я не слышал про такое, товарищ полковник. Хотя я с сослуживцами давненько уже не общался. С одним лишь встречался на прогулке в СИЗО военного следственного комитета. Он там тоже ждал конца следствия. Но мы с ним о ЧВК не говорили. Что касается законов… Это могли сделать быстро, за время моего недолгого отсутствия. А я ведь только в СИЗО два с половиной месяца отдыхал. Но я по незнанию утверждать ничего не могу. Не могу сказать ни да, ни нет. Кроме того, «волкодавами» зовут не только спецназ ГРУ. Есть еще достаточно мощный спецназ внутренних войск. Там тоже парни серьезные служат. Правда, у них система подготовки слегка иная. Не совсем боевая. Тем не менее и с боевыми задачами они справляются. Мы вместе на Северном Кавказе операцию проводили. Я посмотрел на них. Стоящие парни…

– С этим я тоже знаком… – В голосе полковника протянулись нотки воспоминания. Значит, и его ностальгия трогает. И он мыслями к прежней службе возвращается. – Ладно. Твоим ответом я удовлетворен. Но вот о твоей судьбе нам неплохо было бы поговорить…

– Слава Богу, товарищ полковник. А то я уже подумал, что за меня уже все решили. Как при советской власти. Подполковник Анатольев пытается командовать мной, словно я его подчиненный. А во мне растет чувство естественного противоречия. Я еще никому ничего не обещал и никаких документов не подписывал. А меня уже и на довольствие поставили, и место в палатке выделили. Честно скажу: не хочу, чтобы без меня меня женили…

– Палатка и довольствие – это по моему распоряжению, – объяснил Юрий Юльевич так, словно его распоряжение равнялось королевскому указу, которому противиться никто права не имеет, в том числе и Иващенко.

– И…

– И хочу вот с тобой поговорить о твоих дальнейших планах.

– Я о своих планах уже говорил. Направление – строго на Марсель. Курс – французский Иностранный легион. Там людей с моей биографией принимают без проблем.

– Не только там. Там-то как раз и могут возникнуть проблемы. Поскольку там тебя никто не знает и никто не сможет оценить по достоинству. И ситуация вполне может возникнуть такая же, как на зоне. В легионе, я слышал, тоже не командиры правят, а авторитеты. Причем, как мне говорили, группы делятся по национальному признаку. Пару лет приходится служить и отдавать большую часть жалованья этим авторитетам. Законы там волчьи.