Дикие псы - Иван Сербин

— Это вам только кажется, — ответил Жигулов, набирая на клавиатуре телефона номер райотдела ГАИ. — И тех не перевоспитаете, и эти не задумаются… Прошу прощения. Алло, райотдел? Из двести сорок второго беспокоят. Майора Григорьева, пожалуйста. Борис? Здравствуй, дорогой. Узнал? Точно. Он самый. Слушай, ты не мог бы мне сегодня к вечеру пару синих «БМВ» организовать для опознания? Не в службу, а в дружбу. Нашел, нашел. Понимаю, что и так признает, но Михмихыч меня поедом съест. Ты же его знаешь. Модель? А у вас там что, склад «бээмвух»? Нет? Тогда любые подойдут. Да, у нас на служебной стоит. Подгоним, куда же деваться-то. К восьми? Хорошо. Спасибо, Боря, век не забуду. С меня магарыч, как положено. Давай, до встречи. — С Борисом Григорьевым они вместе учились в юридическом. Правда, тот был старше на четыре года, однако это не мешало им сохранять приятельские отношения даже после того, как Григорьев отучился в академии, получил майора и занял должность заместителя начальника районного отдела ГИБДД. Иногда подобные знакомства могут сослужить неоценимую службу, хотя Жигулов старался не злоупотреблять хорошим отношением со стороны вышестоящих. Он нажал на рычаг, открыл «дело», тщательно сверяясь с заявлением, набрал второй номер. — Георгия Андреевича Конякина, пожалуйста. Следователь Жигулов из двести сорок второго отделения милиции. Георгий Андреевич? Хочу вас поздравить. Нашлась ваша машина. Да прямо сегодня и можно забрать. Уладим формальности, и катайтесь себе на здоровье. Ерунда. Нужно официально опознать машину и составить расписку о состоянии вашей красавицы на момент возврата. В восемь вечера у райотдела ГИБДД подойдет? ГИБДД? То же самое, что и ГАИ. Будете? Ну и отлично. Договорились. Всего доброго. Жигулов повесил трубку, поглядел на адвоката. Тот смотрел на следователя с плохо скрытой неприязнью.

— Вы закончили? — спросил холодно, стеклянно.

— Да, конечно. Чтобы сгладить напряжение, а заодно и попытаться понять причины столь резкой перемены в настроении адвоката, Жигулов неторопливо закурил, поднялся, открыл форточку.

— Из-за таких, как вы, люди перестают доверять милиции в целом, — пробормотал защитник.

— Не понял? — изумился Жигулов.

— Вы бы себя со стороны послушали во время этого разговора.

— А что такое?

— Ощущение, что по меньшей мере с членом правительства беседовали. Голос у вас был… Жигулов пожал плечами.

— Голос как голос. Нормальный.

— Да нет, не нормальный. Далеко не нормальный. По вашему голосу сразу можно сказать, что человек, с которым вы изволили беседовать, из так называемых «новых русских». То есть очень богатый.

— Не бедный, конечно, раз на «БМВ» ездит, — согласился Жигулов, присаживаясь. — Так вас что, его деньги раздражают?

— Да нет. Не деньги. Меня угодливость эта ваша лакейская раздражает. Голосок елейный.

— Ах, вот в чем дело. Жигулов хмыкнул, поставил перед собой массивную стеклянную пепельницу, принялся нарочито спокойно отчищать днище от пепла. По поводу классового расслоения общества ему спорить не хотелось. Подобные споры никогда еще не были конструктивны. Так стоило ли тратить на них время? Однако же приходилось «ломать копья» и что-то больно уж часто в последнее время. Очередная революция, что ли, надвигается? Сперва Владимирыч за жизнь агитировал, теперь адвокат, в котором ни с того ни с сего проснулись зачатки дедушкиного коллаборационизма. Скучно, Дуся. Скучно и не смешно.

— По-вашему, богатые люди не имеют права на защиту? — спросил Жигулов, не глядя на собеседника.

— Я как раз не это имел в виду, — резко заявил адвокат. — Богатые имеют право на защиту. Но их и без вас есть кому защищать. А кто защитит бедные слои населения? Бедные ведь тоже имеют это право. Лично вы стали бы заниматься делом простого человека с таким же рвением, с каким сейчас выбивали для этого богатея «БМВ» у своего товарища?

— Лично я?

— Да, да. Лично вы.

— Лично я стал бы. Почему нет? — хмыкнул Жигулов. — А то, что по закону для опознания требуется представить не одну, а несколько машин… — Он развел руками. — С этим, как вы понимаете, я ничего поделать не могу. Так уж положено. С законом приходится считаться. Вам, адвокату, это должно быть понятно лучше, чем кому-либо другому. Ну а насчет богатых и бедных… В том, что угонщики предпочитают красть все больше машины хорошие, а не отечественные, моей вины нет, честное слово. Не я же заставлял ваших клиентов угонять именно «БМВ», а не, допустим, «Москвич» или «Жигули». А «БМВ» — тут вы правы, спорить не стану, — машина дорогая, даже по зарубежным меркам. Но сей фактор, к сожалению, от меня не зависит.

— Естественно, — не без сарказма кивнул адвокат, бросая постановление на стол. — У вас всегда так. Закон что дышло… Когда заявляют об угоне «Жигулей», вы что-то не слишком торопитесь с поисками. Боитесь перетрудиться? Или показатели портить не хотите?

— Кто это вам сказал?

— Да есть, знаете ли, жизненный опыт.

— Значит, жизненный опыт? — повторил Жигулов, посмотрел на собеседника. — У вас что, «Жигули» угнали?

— А если не у меня, а у другого человека, это что, имеет какое-то особое значение?

— Да нет. Просто вы могли бы написать заявление, раз уж все равно здесь оказались.

— Писал, — озлобленно воскликнул адвокат. — Три года ищут, никак найти не могут.

— Всякое случается, — заметил рассудительно Жигулов.

— Конечно, — злость адвоката стремительно перерастала в откровенную враждебность. — Когда мои подопечные угнали машину?

— Позавчера, по-моему.

— Вот. И трех дней не прошло, а вы уже дело сшили.

— Ну да. А заодно пистолеты им выдал и коллегу под пули подставил, чтобы на задержании героичней выглядеть.

— Кстати, насчет пистолетов. С пистолетами, — адвокат многозначительно похлопал ладонью по «делу», — еще разобраться надо. Откуда они у угонщиков взялись. Причем именно в момент задержания. И каким это образом ваши эксперты умудрились выдать заключение прежде, чем моим подзащитным было предъявлено обвинение!

— Разбирайтесь. На здоровье, — ответил Жигулов, заметив, однако, невероятный прогресс во взглядах собеседника. Всего пять минут назад защитник называл своих подзащитных не иначе как «они» или «эти» и был готов лично впиться зубами им в шеи. — А когда разберетесь, загляните к моему коллеге — он в Склифе «филонит», в реанимации, с двумя пулевыми, — и расскажите о результатах. Ему интересно будет. Королев фамилия. Викентий Владимирыч.

— Да полноте. У вас на все одна песня: «Ах, мы такие бедненькие-несчастненькие, стараемся-стараемся для простого народа, пашем круглыми сутками, как волы, а нас не понимают, не ценят и не любят», — отмахнулся адвокат. — Еще надо проверить, что вы в деле понаписали и насколько всесторонне и беспристрастно проводились экспертизы.

— Сомневаетесь? — напрягся Жигулов. Он не любил, когда споры переходили в стадию личных оскорблений.