Влюбиться на максимум - Вийя Шефф

почти невинной ласки я закусываю до боли губу и начинаю дрожать.

Толстовка Макс больше не прикрывает её тело. Рука скользит по животу, тому, который всегда сносил мне голову. Она немного выгибается назад, давая мне возможность пройтись по нему губами и языком. Руками обхватываю грудь, массируя и поглаживая через тонкую кружевную ткань соски. С губ Макс слетает громкий стон.

Ловко расстёгиваю крючки, и бюстгальтера больше на ней нет. Втягиваю по очереди и посасываю соски. Максим взвизгивает и начинает ёрзать подо мной.

— Тебе нравится? — шепчу, ненадолго отпускаю её и снимаю рубашку.

— Да, — не открывая глаза.

Беру любимые ладони, покусываю каждый пальчик и кладу на свою грудь.

— Приласкай меня, — наклоняюсь к ней и шепчу в губы.

Макс нерешительно гладит меня руками по груди, спине, животу, спускается вниз и робко проводит рукой по возбуждённой плоти в моих брюках. Там уже всё ломит от желания.

Стягиваю с неё штаны вместе с трусиками и провожу по сокровенному месту. О, да! Она готова меня принять. Но пока рано. Я хочу, чтобы она испытала минимум боли.

Слегка массирую пальцем маленькую горошину на клиторе и она, снова взвизгнув, пытается меня оттолкнуть.

— Не сопротивляйся, это удовольствие, — шепчу у уха, а потом покрываю поцелуями шею.

Макс расслабляется и начинает двигать бедрами в такт движениям моих пальцев. Пока двумя пытаюсь довести её до точки кипения, третьим слегка вхожу во влагалище. От этого не будет больно, но подготовит её морально. Вперёд и назад, заставляя её царапать ногтями спинку сиденья.

Она глубоко и прерывисто дышит, издавая постоянные стоны. Громкий крик и её тело дрожит, вырываясь из моих руку.

— Это оргазм, малыш, — пытаюсь её успокоить, поглаживая по потному лицу. — То, от чего ты так упорно бежала. Теперь прости, но мне придётся сделать тебе немного больно, — расстегнул брюки.

Медленно, без резких движений вошёл в неё. Она терпеливо сморщилась от боли, прикусив нижнюю губу и не издавая ни звука. Пауза… Нужно дать привыкнуть к новому ощущению.

Начинаю двигаться, она судорожно хватается за мои плечи, ища опору и защиту от боли. Но именно я ей приношу её. Прости, малышка…

Спустя несколько минут руки Макс перемещаются мне на грудь и начинают поглаживать, а не цепляться.

— Ещё больно? — целую любимые губы.

— Нет, — выдыхает медленно.

Она становится смелее и кладёт руки мне на ягодицы, пытаясь запомнить темп моих движений и синхронизироваться. Макс снова издает слабые стоны, вызывая в моей голове маленькие фейерверки.

Стараюсь ускоряться без нажима и грубости, ощущая, что вот-вот взорвусь. Прости детка, но не всем везёт кончить одновременно.

Я изливаюсь в неё, только сейчас понимая, что не надел презерватив. Мне так снесло голову от ревности, что я совершенно об этом забыл. В голове туман и полный фарш.

— Твою ж мать! — ругаюсь еле слышно ей в плечо.

— Я что-то сделала не так? — смотрит с обидой.

— Нет, всё так, милая, — целую её. — Это я дебил, забыл защиту…

— Если ты не в курсе, то есть такие белые штучки, которые от этого защищают. Таблетки экстренной контрацепции называются, — мне кажется, она скалится.

Глава 47

— Не волнуйся, не залечу, — почему-то начинаю злиться.

— Я не собираюсь увиливать от ответственности…

Я хочу уйти, убежать, скрыться подальше отсюда. Я чувствую себя слабой, беззащитной и голой. Не ври себе, ты такая и есть. Даже на нём брюки, а я в чём мать родила. Ситуация подбешивает.

Калинин понимает мою неловкость, тянет за полу своё пальто и накрывает меня.

Он не отпускает. Наоборот, устраивает меня на себе, чтобы мне было удобнее. Гладит… Целует…

— Люблю тебя, — шепчет после очередного поцелуя.

Я не отвечаю на его признание, хоть и люблю этого ненормального больше всего на свете и не знаю, как вытравить это чувство из себя. Я молчу. Долго…

— Макс, о чём ты думаешь? — приподнимает голову за подбородок и заглядывает взволнованно в мои глаза.

— Ни о чём, — поёживаюсь и подтягиваю к себе ноги.

Внизу живота неприятно болит и жжёт. Это плата за то, что я родилась женщиной.

— Прости… Я обещал, не делать этого, пока ты не захочешь…

— Ты думаешь, я бы тебе позволила, если бы не хотела? — приподнялась и села, прикрывшись его пальто.

— Сомневаюсь, — обворожительно улыбнулся, вызывая невероятный трепет внутри. — Держи, — сел, собрал мою одежду и протянул мне. — Холодно.

А мне жарко. До сих пор всё тело горит от его ласки. Даже дрожь не проходит. И она не от холода, это от близости Гордея. Какого черта ты так на меня действуешь? И для чего снова ворвался в мою жизнь? Я только новую пытаюсь построить, без тебя.

Трясущимися руками надеваю на себя бельё. Замечаю кровь на бёдрах. Меня немного подташнивает. Это не боязнь крови, а понимание того, что я потеряла бережно хранимое. Надеть лифчик не получается, я так стесняюсь, что не могу опустить обе руки, которыми прикрываю грудь, и застегнуть крючки.

Сзади раздается усмешка, и Гордей помогает справиться с застёжкой. Прикасается губами к шее, снова разгоняя по телу мурашки.

— Я уже всё видел, можешь не прятаться, — дорожка из поцелуев от шеи по плечу.

Снизу снова поднимается тёплая волна и разливается по телу, отчего в промежности обостряется боль.

— Не делай так, — отстраняюсь и быстро надеваю кофту.

— Почему? — трётся носом о мои волосы.

— Мне больно… Внизу больно…

Звучит глупо. Какая связь между шеей и животом? Но тут как в анекдоте, горло промочишь — ноги не работают, ноги промочишь — горло болит. А его прикосновения вызывают вибрацию и желание в теле, которое скапливается внизу, вызывая ломоту и болезненные ощущения.

Он не задаёт уточняющих вопрос, просто прижимает к себе. Даже сквозь толстую ткань худи я чувствую жар его тела. Он пьянит и заставляет томно прикрыть глаза. Я тоже скучала, сейчас понимаю это, как никогда. Но наши чувства — что-то нездоровое. Вечная ревность разъедает. Я так не хочу, подобное только разрушает…

Веду плечами, освобождаясь от его тисков.

— Я домой хочу. Мне ванну надо принять… — натягиваю штаны.

Обуваюсь и выдергиваю куртку из-под него. Снег перестал, но завывание ветра всё ещё доносится снаружи. Погода словно кричит, что я совершила огромную ошибку.

— Я приеду завтра, — обхватывает моё лицо и целует губы.

— Не стоит… Ничего не изменилось… Спасибо тебе, ты открыл мне мир других мужчин, — пытаюсь изобразить полное безразличие и задеть словами, а внутри всё разрывается на части.

Делать больно любимому человеку не просто, но я хочу его