Эти лживые клятвы - Лекси Райан

Он мне не нужен.

Так почему же мне так больно смотреть, как он прикасается к кому-то другому с такой нежностью?

Я могла бы с легкостью принять свои чувства за благодарность к тому, кто помогает мне, когда я отчаянно в этом нуждаюсь. Но у нас есть связь, я это чувствую. Что делать с этим? И что делать с тем, что, когда он рядом, мне кажется, что моя сила становится больше? С тем, как она бурлит, когда он ко мне прикасается?

Что, если все это что-то значит? Что, если Финн для меня больше, чем учитель и друг?

Эта мысль кажется мне таким предательством по отношению к Себастьяну, что я хотела бы физически вырвать ее из своего сознания.

– Ты готова ехать? – спрашивает Прета с порога. Она весь день пыталась уговорить меня вернуться во дворец.

– Тебя не волнует, что он прикасается к этой девушке?

Прета моргает, глядя на меня, ее плечи, кажется, опускаются от… облегчения?

– Я даже не почувствовала, как ты прошла мимо моего щита, – бормочет она. – Впечатляет.

– Он поцеловал ее, – я говорю так же ехидно и жестоко, как мои кузины, поэтому качаю головой и смягчаю тон. – Я подумала, ты захочешь это знать.

Она хмурится, но тут ее осенило, и она улыбается.

– Ты думаешь, что я с Финном? – она смеется. – С чего ты так решила?

Мои щеки пылают, и я пытаюсь проглотить смущение, но это бесполезно. Я делала предположения, а теперь выгляжу полной дурой.

– У Ларк его глаза.

Прета качает головой.

– У Ларк глаза ее отца. Финн – ее дядя, и он волен целовать кого захочет.

Она бормочет себе под нос что-то, что очень похоже на «Скорее всего, думая о ком-то другом».

– Кто такие трибуты? Зачем они вам нужны и что с ними происходит? Почему у этой девушки в кармане оказалась горсть камней?

Прета складывает руки на груди.

– Мы пытаемся быть твоими друзьями, Бри. Друзья не шпионят.

– Огонек. Проснись, – раздается хриплый голос у моего уха.

Когда Прета привезла меня во дворец, я сразу же легла спать – расстроенная тем, что шпионю за людьми, которые мне доверяют, и еще больше – тем, что чувствую… что бы я ни чувствовала, когда увидела, как Финн целует эту девушку.

– Огонек, – я чувствую, как по моему уху проводит острый коготь, и резко открываю глаза.

Над моей кроватью склонился гоблин короля Мордеуса.

Наконец-то.

– Почему так долго? – мой голос похож скорее на шипение, и я свешиваю ноги с кровати.

– У короля были дела, девочка. Он работает на своей собственной временной шкале.

Я фыркаю. Все фейри, кажется, работают на своей собственной временной шкале. В том, что он не ценит чужое время, я виню бессмертие.

– Дай мне одеться.

Он качает головой.

– Нет времени.

Я смотрю на свою тонкую ночную рубашку.

– Ты что, издеваешься? Я никуда не пойду в таком виде.

– Или идешь сейчас, или ждешь еще неделю. Все зависит от тебя.

Я бросаю на него свирепый взгляд и хватаю сумку, которая была спрятана под матрасом. Прежде чем я успеваю повернуться к гоблину, его грубые, с потрескавшейся кожей пальцы обхватывают мое запястье. Комната вокруг нас исчезает.

Появляясь при Дворе Луны, я рассчитывала оказаться в тронном зале. Но вместо этого я стою у входа в маленькую гостиную. Король сидит в красном каминном кресле. Гоблин отпускает мою руку, комната кружится, и я падаю на пол, прежде чем успеваю восстановить равновесие.

К горлу подступает желчь, и я подношу ко рту тыльную сторону ладони.

– Абриелла, ты чудесно выглядишь, – говорит король. Сегодня он одет во все черное – от штанов до накрахмаленной рубашки и бархатного халата, накинутого на плечи. Даже его ногти выкрашены в черный цвет. Рядом с ним стоят стражники – по трое с каждой стороны. Время от времени они высовывают изо рта раздвоенные языки, словно в воздухе витает запах опасности.

Я поднимаю голову, несмотря на то что меня тошнит. Я отказываюсь показывать слабость перед этим мужчиной – хотя, честно говоря, не расстроилась бы, если бы меня вырвало на короля.

– Твое зеркало у меня уже неделю. Я не люблю, когда меня заставляют ждать.

– Я тоже, – говорит он скучающим тоном. – И поиски заняли у тебя больше времени, чем я ожидал. Мои шпионы говорят, что в конце концов ты выпросила его у золотого принца. Это так умно. Жаль только, что они не видели, какую плату он потребовал за эту услугу. Я очень надеюсь, что он выжал из этого максимум.

На смену тошноте мгновенно приходит гнев, и от моих пальцев на мраморном полу расходятся темные трещины. Королевские стражники хватаются за мечи, и я бросаю взгляд на бесконечные глубины, открывающиеся в крошащемся мраморе.

Какой бы ни была моя сила, когда я в Неблагом дворе, она становится сильнее.

– Ух ты, – глаза короля темнеют, ноздри раздуваются, когда он смотрит на причиненный мной ущерб. – Смотрю, ты еще не научилась контролировать свою магию.

По-видимому, я даже не знаю, какие у нее возможности. Конечно, я не знала, что смогу это сделать. Но я сжимаю кулак и сосредотачиваюсь на том, чтобы вернуть силу обратно в себя. Я представляю, как она свернулась у меня в животе, не дремлющая, а словно могучая змея – настороженная и готовая нанести удар…

Король внимательно изучает мое лицо.

– Чего бы я только не отдал за такой дар.

Мне все равно, что он думает о моих способностях, и я не хочу задерживаться здесь дольше, чем необходимо. И дело не в дворе, а в Мордеусе. Он смотрит на меня, словно хочет залезть мне в голову, и от его взгляда у меня по коже пробегают мурашки. Я поднимаюсь с пола и, как могу, поправляю рубашку.

– Позволь мне увидеть мою сестру.

– Ты же знаешь, что я не могу этого сделать.

– Дай мне увидеть ее, и я отдам тебе зеркало.

– Ты уже знаешь, что можешь посмотреть на нее с помощью зеркала.

Я даже не хочу знать, откуда ему это известно. Образы его шпионов, наблюдающих за мной в моих покоях, мелькают в моей голове и вызывают у меня дрожь. Но нет. Конечно, это просто его догадки.

– Этого недостаточно.

Он пожимает плечами.

– Должно быть достаточно. Это все, что я могу предложить. Тебе ведь понравилось, что целую неделю ты могла с легкостью увидеть всех, кого хотела.

Я качаю головой.

– Я хочу ее увидеть. Лично.

Прошло уже слишком много времени, и я не могу не думать о том, что ее нет рядом.