Бог Мелочей - Арундати Рой

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 87
Перейти на страницу:

а) С Кем Угодно может случиться Что Угодно;

и поэтому нужно по-скаутски

б) Быть Готовым.

Подумав эти думы, Эста Один обрадовался своей смышлености.

Крутя горячий пурпурный джем, Эста сделался Волшебником Мешалки с испорченным зачесом и неровными зубками, а потом он сделался Ведьмами из «Макбета».

Пламя, прядай, клокочи! Прей, банан! Котел, урчи![46]

Амму разрешила Эсте переписать рецепт бананового джема Маммачи в новую тетрадь для рецептов, черную с белым корешком.

Остро сознавая ответственность задачи, Эста употребил оба своих лучших почерка.

Джем банановый

(его старым лучшим почерком)

Размять спелые банананы. Залить водой до ровной поверхности и кипятить на очень сильном огне, пока плоды не станут мягкими.

Отжать сок через крупноячеистую марлю.

Взвесить равное количество сахара и держать наготове.

Кипятить сок, пока он не станет ярко-красным и примерно половина не выпарится.

Подготовить желатин (пектин).

Пропорция 1:5.

Например: 4 чайные ложки пектина на 20 чайных ложек сахара.

Эста всегда представлял себе Пектин младшим из троих братьев с молотками. Пектин, Гектин и Авденаго. Он воображал, как они под дождем, в густеющих сумерках строят деревянный корабль. Словно сыновья Ноя. Он ясно видел их внутренним взором. Они спешили изо всех сил. Стук молотков отдавался глухим эхом под нависающим предгрозовым небом. А чуть поодаль, в джунглях, подсвеченные зловещим предгрозовым светом, выстроились парами животные:

Он-она.

Он-она.

Он-она.

Он-она.

А близнецам вход воспрещен.

Остаток рецепта был написан новым лучшим почерком Эсты. Угловатым, остреньким. С наклоном назад, словно буквам не хотелось соединяться в слова, а словам не хотелось составлять фразы:

Добавить пектин к концентрированному соку.

Кипятить в течении нескольких (5) минут на сильном равномерном огне.

Всыпать сахар. Кипятить до начала загустевания.

Медленно охладить.

Надеюс вам понравится этот рецепт.

Помимо ошибок в правописании, последняя строчка – Надеюс вам понравится этот рецепт – была единственным личным вкладом Эсты в первоначальный текст.

Постепенно, пока Эста мешал, банановый джем густел и остывал – и вдруг от его бежевых остроносых туфель сама собой поднялась Дума Номер Три.

Дума Номер Три была такая:

в) Лодка.

Лодка, чтобы переправиться через реку. На Аккара – на Тот Берег. Лодка, чтобы перевезти Провизию. Спички. Одежду. Кастрюли и сковородки. Все нужное, чего не переправишь просто так, вплавь.

Пушок на руках у Эсты встал дыбом. Помешивание джема превратилось в лодочную греблю. Круг за кругом превратился во вперед-назад. Через клейкую алую реку. Фабрика наполнилась песней онамских лодочных гонок:[47]Тай-тай-така-тай-тай-томе!

Энда да корангача, чанди итра тенджаду?

(Эй, Обезьян, чего приуныл, чего такой красный зад?)

Пандиилъ тооран пояпполь нераккамуттири неранги няан.

(Я по Мадрасским сортирам ходил и жизни теперь не рад.)

Поверх не слишком учтивых вопросов и ответов лодочной песни в фабричное помещение влетел голос Рахели:

– Эста! Эста! Эста!

Эста не отвечал. Он шепотом вмешивал в густой джем припев лодочной песни:

Тейоме

Титоме

Тарака

Титоме

Тем

Сетчатая дверь скрипнула, и вместе с солнцем внутрь заглянула Фея Аэропорта с зачатками рогов и в пластмассовых солнечных очочках с желтой оправой. Фабрика была окрашена в Злой цвет. Соленые лаймы были красны. Молодые манго были красны. Шкаф с наклейками был красен. Узкий пыльный луч, которого Уза не любила, был красен.

Сетчатая дверь закрылась.

Рахель стояла в пустом фабричном помещении со своим Фонтанчиком, стянутым «токийской любовью». До нее доносился голос монашенки, поющей лодочную песню. Чистое сопрано, плывущее над уксусными парами и чанами для солений.

Она увидела Эсту, склонившегося над алым варевом в черном котле.

– Чего тебе? – спросил Эста, не поднимая головы.

– Ничего, – сказала Рахель.

– Тогда зачем пришла?

Рахель ничего не ответила. Наступила короткая, враждебная тишина.

– Почему ты гребешь джем? – спросила Рахель.

– Индия – Свободная Страна, – ответил Эста. С этим не поспоришь.

Индия – Свободная Страна. Хочешь – делай соль.[48]Хочешь – греби джем.

В любую минуту в сетчатую дверь может войти Апельсиново-Лимонный Газировщик.

Запросто.

И Амму угостит его ананасовым соком. Со льдом.

Рахель села на бортик цементного чана (оборки пенистых, подшитых клеенкой кружев нежно окунулись в манговый рассол) и стала примерять резиновые напальчники. Три большие мухи яростно атаковали сетчатые двери, желая попасть внутрь. Сипуха Уза смотрела на пахнущую соленьями тишину, которая растекалась между близнецами, как синяк.

Пальцы у Рахели были: Желтый, Зеленый, Синий, Красный, Желтый.

Эста мешал джем.

Рахель встала, чтобы идти. Ей был положен Мертвый Час.

– Ты куда собралась?

– Так, кой-куда.

Рахель сняла новые пальцы и вернула себе свои старые, пальчного цвета. Не желтые, не зеленые, не синие, не красные. Не желтые.

– А я собираюсь на Аккара, – сказал Эста. Не поднимая головы. – В Исторический Дом.

Рахель остановилась и повернулась к нему, и на сердце у нее блеклая ночная бабочка с необычно густыми спинными волосками повела хищными крылышками.

Медленно расправила.

1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 87
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?