Проклятие крови - Таня Хафф
Шрифт:
Интервал:
«И что вы, соплюхи, знаете о любви? — подумала Вики, когда они вышли за пределы ее слышимости. — Генри Фицрой, незаконный сын Генриха VIII, герцог Ричмондский, сказал, что любит меня. Что вы скажете на это? — Она вздохнула. — Что я сама думаю об этом?»
Женщина задумчиво провела ногтем по решетке обогревателя лобового стекла, потом снова вздохнула. «Ладно, он боится смерти, могу понять это. Когда черт знает сколько лет вынужден жить в темноте и потом начинаешь мечтать о дневном свете... — Внезапная мысль осенила ее. — Боже, может быть, он боится, что умрет нынче вечером. Может быть, он думает, что не справится с мумией. — Вики взялась за дверную ручку, но остановила себя прежде, чем открыла дверь. — Не будь смешной, Нельсон. Ведь он вампир, хищник, всегда остающийся в живых. Друг. И он любит меня».
"И я собираюсь отныне прибегать к этому идиотскому, лишенному какого бы то ни было смысла доводу каждый раз, как только начинаю думать о нем. — Женщина подняла глаза к небесам, которых не могла видеть. — Сначала Селуччи и его намерение «поговорить» с ней, а теперь Генри Фицрой со своими декларациями. Разве не достаточно с меня этой мумии, разгуливающей по городу? Мне все это надо?
Как это похоже на мужчин — усложнять великолепно сложившиеся отношения!"
Сдвинувшись на кожаном сиденье так, что ее голова оказалась на уровне нижнего края окна, Вики закрыла глаза и приготовилась ждать дальнейшего развития событий — ничего другого ей, собственно, не оставалось.
* * *
После того как огни в вестибюле были пригашены, имитируя сумеречный закат, дабы усилить настроение Хэллоуина у присутствовавших на приеме, крутая лестница отбросила на дверь, ведущую в библиотеку, густую тень. Воспользовавшись, как саваном, сгустившимися сумерками, Генри плотнее закутался в плащ и прислонился к покрытой шелковыми обоями стене, обдумывая свой следующий шаг.
Согласно утверждению Сью Дзотти, заместитель генерального прокурора и мистер Тауфик уединились в библиотеке. Он чувствовал, что по другую сторону этой стены находились три живых существа, и не было никаких оснований предполагать, что кто-то из трех вырвался только что из тысячелетнего заключения. Bсe три сердца бились с одинаковым ритмом, и...
Нет, с тождественным ритмом.
У вампира поднялись дыбом волоски на шее, и он отступил еще глубже в тень. Сердца недаром бились синхронно, такое совпадение не может быть случайным. Он столкнулся с подобным явлением только однажды, в 1537 году, когда, ослабевший, испытывая головокружение после потери крови, прижал рот к ранке на груди Аннабель и пил, не думая ни о чем другом, кроме как о жаре ее прикосновения и болезненной пульсации своего сердца в такт с ее сердцем.
Что происходило в той комнате?
Впервые Фицрой почувствовал легкое смущение при мысли о предстоящем столкновении с созданием, столь долго томившимся заточенным в гробу. Момент перерождения остался для него самым впечатляющим, это превзошло все его переживания в прошлом, не только за первые семнадцать лет человеческой жизни, но и за последовавшие четыреста пятьдесят лет, и если мумия смогла овладеть такого рода могуществом, обрести подобную власть...
«Вы думаете, что сможете превзойти такого мага-жреца?» — осведомился Селуччи.
Тогда его ответ прозвучал пренебрежительно: «У меня тоже найдутся скрытые ресурсы».
Он действительно побеждал магов в прошлом, полагаясь на быстроту реакции и силу воли, но они следовали правилам, которые он понимал, а не являлись из глубины тысячелетий вместе со своим олицетворяющим злое начало богом.
«Вы думаете, что сможете превзойти такого мага-жреца?»
Голос из памяти звучал с возрастающим сарказмом, и Генри нахмурился. Он, разумеется, не доставит детективу удовольствия увидеть, что он сдался без боя.
Три сердца приостановились, но потом два продолжили биться в унисон, а третье подчинилось собственному ритму.
Ему необходимо попасть в библиотеку. Возможно, через сад...
И тут вернувшееся к прежнему ритму сердце приблизилось, и вампир замер. Дверь отворилась, и дама с коротко стриженными волосами цвета перца с солью вышла в холл. Фицрой узнал в ней председателя Верховного суда провинции Онтарио по фотографии, недавно опубликованной в газете, хотя этот снимок не смог полностью передать ни ее самоуверенности, ни присущего этой женщине чувства юмора. Костюм мушкетера, в который она нарядилась, вполне соответствовал обоим этим качествам.
Она коснулась пером шляпы пола в изящном поклоне и произнесла:
— Вы располагаете моей полной поддержкой в этом вопросе, Джордж. Мистер Тауфик, я надеюсь увидеть вас обоих на этой церемонии и передам инспектору Кэнтри ваше желание встретиться с ним незамедлительно. — Затем, усмехнувшись, водрузила шляпу на голову и направилась в зал.
В библиотеке он слышал теперь только два бьющихся сердца — Тауфика и заместителя генерального прокурора, — и они звучали как одно. Сквозь открытую дверь до него донесся низкий голос, произнесший задумчиво:
— А что представляет собой инспектор Кэнтри?
— Убедить его будет непросто.
— Хорошо. Мы предпочитаем, мой бог и я, сотрудничать с сильными; они более выносливы.
— Кэнтри верит в то, что независимость дает лучшие результаты, нежели конформизм.
— Сейчас он убедится в этом.
— Говорят, что этот человек неподкупен.
— Это свойство, само по себе, является весьма полезным.
«Полезным для чего?» — подумал Генри. Что-то в тоне этого голоса напомнило ему об отце. Он не нашел в этом чего-нибудь утешительного. Его отец был чрезвычайно жесток и напоминал принца, описанного Макиавелли, который мог поутру играть с придворным в теннис, а еще дозаката казнить его за измену. Все еще сохраняя неподвижность, он нахмурился, завидев, как чернокожий рослый мужчина в костюме пирата идет по коридору, твердо ступая на пятки, словно пребывая в постоянной боевой готовности, и выражение его лица не оставляло ни малейших сомнений по этому поводу. Выправка и походка носили настолько четко выраженный оттиск: «полицейский», что вампир не усомнился — этот человек никогда не смог бы работать тайным агентом.
Вновь пришедший остановился в дверном проеме, положив мясистую ладонь на эфес пластиковой абордажной сабли, висевшей у него на боку. Казалось, инстинкт предупреждал его об угрозе, таившейся внутри, и потому тон его казался слегка агрессивным.
— Мистер Дзотти? Вы хотели поговорить со мной?
— А, инспектор Кэнтри. Прошу вас, входите.
Как только Кэнтри переступил через порог, Генри рванулся вперед, позволив плащу тяжелыми складками соскользнуть с плеч на пол. На коротких дистанциях он мог двигаться быстрее, чем глаза смертного успевали его заметить, но не в том случае, если бы за ним тянулись несколько ярдов ткани. Проскользнув между мощным инспектором и дверью, он молчаливой тенью ворвался в комнату, пронесся вдоль стены, уставленной книжными полками, и спрятался за тяжелой, от потолка до пола, портьерой.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!