Проклятие крови - Таня Хафф

Он повернулся спиной к окну, скрестив на груди руки и с нежностью глядя на Вики, смотревшую, в свою очередь, в глаза Селуччи.

— К счастью, бывшие ярые приверженцы культа Ахеха вспомнили достаточно значительные факты, и они у них совпали — включая весьма недвусмысленные галлюцинации в течение песнопений, о которых никто из них не пожелал говорить. Так что с этим покончено и, смею предположить, эти события никогда не получат сколько-нибудь внятного разъяснения. Твой инспектор Кэнтри оказался единственным из всех участников вакханалии, кто согласился узнать, что же происходило на самом деле. К утру остальные убедят себя, что оказались на какой-то сомнительной вечеринке, события на которой несколько вышли из-под контроля.

— Все, исключая заместителя генпрокурора, — добавила Вики из кресла. — Тауфик овладел его разумом настолько, что, когда он умер, от Дзотти просто ничего не осталось. Врачи говорят, что у него обширное кровоизлияние в мозг и, возможно, жить ему осталось недолго.

— Обширное кровоизлияние в мозг, — повторил Селуччи; глаза его сузились, когда он с подозрением уставился через всю комнату на Генри. — Что заставило их так считать?

Фицрой пожал плечами.

— Видишь ли, вряд ли наши эскулапы могли предположить, что его мозг был разрушен трехтысячелетним древним египтянином, магом-жрецом, пытавшимся освятить храм своего бога.

— Хм-м, действительно... А что вы думаете об этом боге? Тауфик мертв. А его бог?

— Разумеется нет! — рявкнула Вики, прежде чем Генри успел выговорить хотя бы слово. — Иначе не был бы мертв Тауфик.

— Послушай, Вики... — Майк вздохнул. — Я, должен тебе сообщить, на ногах уже почти сорок восемь часов и, возможно, соображаю сейчас не очень. Объясни мне наконец все это по-человечески.

— Бог Тауфика позволил ему умереть. Стало быть, не было особой необходимости оставлять его в живых.

— Но ведь Тауфик говорил, что его бог существует только благодаря ему. Что бог, в которого никто не верует, право на существование теряет.

Женщина раздраженно закатила глаза.

— Бог Тауфика имел последователей — людей, которые в него верили, — медленно и отчетливо проговорила она. — Так что поклонение для его существования не столь уж необходимо. Только вера.

— Но Тауфик ему поклонялся...

— Конечно, так и было; он продал свою душу за бессмертие, ведь это было его вкладом в сделку. Но он, кроме того, провел несколько тысяч лет в заточении, в саркофаге, и тогда — могу рискнуть головой — ни перед кем не преклонялся. Полагаю, его бог прекрасно сможет пережить смерть своего жреца. — Она поправила очки на переносице. — Думаю, Тауфик сделал что-то такое, отчего его бог пришел в ярость. Мы не знаем, что это было. Быть может, он не одобрил место для храма — хотя любой бог, черпающий силы из безнадежности и отчаяния, должен был бы чувствовать себя у нас прямо как дома, — а может быть, ему не пришлись по вкусу новые поклонники; или же ему не понравилось отношение Тауфика...

— Тауфик хотел, чтобы на него взирали как на всемогущего, — задумчиво произнес Фицрой, вспоминая разговор между ними.

— Не исключено, ты попал в цель. — Вики развела руками. — Быть может, бог опасался храмового переворота. Какова бы ни была причина, он решил отказаться от своего верховного жреца. У него не было лучшей возможности, так как ты, — она ткнула указующим перстом в сторону Генри, — столь же бессмертен, как и Тауфик.

Селуччи помрачнел.

— В таком случае Фицрой находится в опасности.

Вики пожала плечами.

— Как и все мы. Нам известно его имя. Как только мы спасуем перед безнадежностью и отчаянием, он набросится на нас, как политиканы на бесплатный буфет. Может быть, он не нуждается в адептах, чтобы выжить, но определенно они нужны ему для того, чтобы подкреплять свои силы. Все, что ему нужно для этого, — убедить одного из нас, а он расскажет двоим своим друзьям, а те, в свою очередь, каждый своим друзьям, и так далее, и тому подобное, и мы снова очутимся в том же дерьме. Если ему удастся поглотить Генри, он продержится дольше; но его может устроить и то, если попадемся ты или я.

— Так что, если подвести итог произнесенному в свойственной тебе велеречивой манере, — вздохнул Селуччи, — все это еще не закончилось. Мы победили Тауфика, но нам еще, возможно, предстоит сражение с богом Тауфика.

К его удивлению, Вики рассмеялась.

— Мы сражаемся с богом безнадежности и отчаяния всю свою жизнь, Майк. Теперь мы узнали его имя. И что с того? Все равно борьба от этого ни легче, ни сложнее не станет.

В следующий момент Селуччи уловил резкую перемену в ее настроении и беспокойно оглянулся на Генри, который, разумеется, также это почувствовал.

— А теперь я хочу сообщить кое-что вам обоим. — В ее тоне слышалось нечто похожее на смертельную угрозу. — Если кто-либо из вас когда-нибудь снова примется нести такую же снисходительную чушь, как сегодня ночью, я вырву из вас живьем сердца и вам же их скормлю. Я достаточно ясно выразилась?

Ответное молчание говорило о многом.

— Прекрасно. Рада, что мы с вами хорошо поняли друг друга.