Попаданец. Месть - Сергей Мельник

— И жили они долго и счастливо и умерли в один день, — подвел я итог под рассказом Жеткича.

— Ну. — Он улыбнулся. — По крайней мере так считалось раньше, до тех пор пока один юный барон не встретил Мать Вер'Раско, утверждая, что к нему в гости постучалась старинная легенда.

— Вы по-прежнему не верите мне? — Я попробовал гневно пошевелить бровями.

— Ну отчего же? Верю, что какая-то навка могла выдать себя за кого-то большего, чем является на самом деле. — Он поправил компресс, который сполз мне на глаза от моих шевелений. — Но вот в том, что это действительно Вер'Раско, сомневаюсь, ну хоть режьте меня на куски.

— А человек? — Бровями больше решил не шалить. — Причем маг! Если бы вы там были, вы бы тоже это видели, классическое построение щита леди Десты!

— Увы. — Он печально развел руками. — К моему стыду, я не присутствовал, посчитав вашу затею блажью, за что корю себя. И опять же немного странно, не находите, что кроме вас никто там не видел человека?

— Я что, по-вашему, выдумываю? — Мог бы — запустил чем-нибудь в этого улыбаку.

— Но, барон, факты! — примирительным тоном продолжил он. — Помимо вас целая куча народа избежала гибели, и все как один говорят, что кроме рыболюдей, никого там больше не было!

— Был! — В глазах помутнело от накатываемой ярости. — Еще как был! Я его как вас сейчас видел, никакой он не навка, самый что ни на есть человек! Это других можно было обмануть татуированной вязью по телу в виде чешуи и глупой маской на лице, но не меня!

— Успокойтесь, барон, вам нельзя нервничать. — Он покачал головой. — Пусть даже был, вам-то что?

— Он убил Тину! — прошипел я, стиснув зубы.

— Кстати, о вашей телохранительнице. — Голос наполнился холодом. — Вы, надеюсь, отдаете себе отчет в том, что пособничество вампирам карается по закону смертной казнью? Или будете утверждать, что все это время были не в курсе этой странной особенности вашей приближенной?

— Знать не знал и слыхом не слыхивал, — отмахнулся я от него. — Это вот как раз у меня сотня свидетелей, что она была человеком, против вашего слова, что она была вампиром.

— Я осмотрел тело и в своем решении уверен. — Поджал он губы.

— А я осмотрел ту жабу и в своем решении тоже уверен. — Невесело вернул я ему улыбку. — И с навками уверен, и с магом, что сопровождал их.

— Вы бы не игрались с законом, барон. — Он устало потер лицо ладонями. — Это к добру не приведет, мой вам совет, если этот телохранитель не единичный экземпляр, срочно избавляйтесь от подобных друзей.

— Друзей много не бывает, — хмыкнул я.

— Ладно, это, я смотрю, дело темное и не моего ума. Вы мне лучше другое скажите, что дальше делать будете? Неужто так и пойдете дальше, в этой вялотекущей войне можно увязнуть не на одно десятилетие?

— Думаю, надо искать гада, — выплюнул я слова.

— Этого вашего таинственного ряженого мага? — как-то подобрался он.

— Его родимого, — согласился я. — Не думаю, что он физически может постоянно находиться рядом со своей возлюбленной рыбкой, или кто она там ему приходится. Здесь он родимый, где-то здесь среди нас простых смертных отирается, тихий, незаметный, но внимательный и предупредительный. Иначе и быть не может, уж слишком явно происходят провалы некоторых наших карательных операций, тут к гадалке ходить не нужно, где-то рядом паскудник.

— Сомнительно это все как-то. — Покачал он головой. — Опять же, даже если все вдруг срастется, вы мне предлагаете с ним вступить в схватку? Даже в своем лучшем состоянии вы навряд ли сможете что-то ему противопоставить. Понимаете ли, я хоть и уважительно отношусь к вам, но эта месть не относится ко мне.

— Это не месть. — Нахмурился я. — Это полноценный захват моих территорий!

— Ну не знаю, отпустили бы вы тех навок, не махали бы неводом в мутной воде, глядишь, и жили бы душа в душу дальше. — Он пожал плечами. — Даже сейчас думаю, прекрати вы свое кровавое преследование — и уже через пару месяцев все вновь наладится и обойдется миром.

— Ничего уже не обойдется! — Я сам вздрогнул от неожиданно громкого крика, который смог исторгнуть из себя.

— Ох-х-х, — он тяжело вздохнул, поднимаясь с кресла. — Какой же вы упрямый, сударь. Не к добру это, ох не к добру.

Дверь за ним затворилась, оставляя меня в гордом одиночестве. М-да уж, дела. Ну да чего еще я ожидал? Это не боевитый Дако, этот просчитал меня, сразу увильнув от драки в кусты, а меж тем здравое зерно в его словах есть, а именно что делать, когда найдем на свою голову вражеского мага? Вполне может статься так, что горько заплачем от своей находки, и так хорошо, что не лезет явно в разборки между простыми смертными. Что же мне делать? Сам я практически ноль без палочки, без своего Мака все, что могу, это немного подправлять свои жизненные потоки, спасибо бабулечке-некроманту, подлатывая потихонечку истощенный организм, да видеть и читать чужие узоры и плетения. Даже достопамятной монетки мне не поднять без того, чтобы я не потерял сознание от перенапряжения. Здесь я вынужден расписаться в своем бессилии, мне нужна помощь и конкретного специалиста, причем, насколько я могу судить, бабуля здесь не пройдет, ведь что такое ее искусство? Заставлять двигаться уже не живые предметы, а это, по сути, остановит классика защиты от Десты. Впрочем, могу и ошибиться, помимо умертвий есть еще и тонкие некротические материи, наподобие тех же призраков, но опять же сама бабуля вне закона, хоть и находится формально под тенью крыла сильных мира сего. Стоит ли выводить старушечку на боевую арену? Не уверен, хоть думаю, она не просто не откажет, но и с удовольствием надерет зад виновным в смерти старика, который был ей, пожалуй, даже ближе, чем мне.

А что же остается? Даже не знаю. Хотя — стоп. Есть же у меня, пусть и не в приятелях, но в знакомцах наемник-стихийник, господин Герхард Доу. Мужчинка колоритный и наверняка по довольно существенной, скорей всего, цене. Но думаю, на денежку я не поскуплюсь, вся загвоздка в его согласии, одно дело быть телохранителем при разборках местечковых князьков и совсем другое, когда тебе будет противостоять равный по силам оппонент. Так что же делать? Писать письма это ясно, одно Доу, а второе бабуле, чтобы не обиделась часом, да и подсказать всегда смогла, куда бежать, если уж совсем откровенно жареным запахнет. Решено — завтра же с утра отправлю двух гонцов.

— Рассказывай! — Дверь чуть ли не с петель слетела, когда в этот поздний час в комнату ворвалась маленькая старушенция с пылающим гневом взглядом.

Ну, что же тут сказать? Одним гонцом меньше.

— Здравствуй, бабушка Милана. — Все, что я смог, это склонить немного голову набок. — А я вот как раз о вас думал.

— Плохо думал, раз я спустя полтора месяца узнаю о Дако! — Гнев гневом, а опытные руки медика и дипломированного целителя уже запорхали над моей поверженной недугом тушкой, ловко и филигранно накрывая меня диагностической сетью заклинания, выявляющего общие повреждения организма. — Боги и демоны, мальчик, ты вообще еще почему живой?