За все спрошу жестоко - Владимир Колычев

Перестройка в Стране Советов шла полным ходом. Сначала из Конституции убрали статью о руководящей роли Коммунистической партии, затем объявила о своей независимости Нахичеванская автономия, чуть позже к ней присоединились Литва и Грузия, курс на суверенитет взяли Эстония, Латвия, Молдавия и Армения. Да и сама Россия, чего уж греха таить, приняла Декларацию о государственном суверенитете. А потом ГКЧП попытался взять власть в руки. Независимость отщепенцев не подтверждена юридически, еще не поздно вернуть разбушевавшуюся реку в прежнее русло...

Усыгин сидел в своем кресле и завороженно смотрел на экран телевизора, где разворачивалось отнюдь не театрализованное представление. Танки на главных улицах столицы, бронетранспортеры, толпы народа у Белого дома...

Алекс даже не знал, чью сторону ему принять. Он уже не член КПСС, но все-таки присутствует в душе тяга к великой державности. Хочется жить в большой и великой стране, которую знают во всем мире. И знают, и боятся, и уважают. Но в то же время он опасался революции. Капиталистическая прослойка в новой России пока что еще невелика, народ на успешных бизнесменов еще не озлоблен, но все-таки есть вероятность, что взбунтовавшаяся толпа ринется грабить частные предприятия и банки. Тогда под горячую руку и убить могут...

А Усыгин считал себя успешным бизнесменом. Центры научно-технического творчества на плаву, они по-прежнему работают и приносят прибыль, но все они замкнуты на один коммерческий банк, которым руководит Алекс. Он хозяин этого банка. Он – и народ. Реклама, запущенная на ТВ, уже сделала свое дело. Люди с удовольствием покупают акции «Позитив-банка», они уже обогатили Алекса на полмиллиона рублей. И это еще только начало...

Лицензия Госбанка СССР в кармане, и это позволяло Алексу делать солидные деньги на валютных операциях. И еще под эгидой его банка работает серьезное торговое предприятие с выходом на внешний рынок. За границу Алекс отправляет сырье, обратно получает технику, которая здесь расходится на «ура». Сбылась его мечта: теперь он может гнать своих коней во весь опор, и никакие Артюховы не смогут ему помешать. Хотя, конечно, без связей на верхах не обойтись, но Алекс над этим работает, и небезуспешно.

Он много сделал, чтобы добиться своего. Теперь у него свой офис в центре Москвы, рабочий кабинет размером с баскетбольную площадку, приемная с секретаршей; он может позволить себе свободно ездить на «Мерседесе» и иметь дорогую квартиру с видом на Кремль. Но все это находится под угрозой. Если победит толпа, могут начаться погромы. Если верх возьмут коммунисты, то его коммерческую лавочку могут прикрыть, а ему самому дать пинка под зад – возможно, с доставкой на Колыму. Вон как с НЭПом в свое время расправились, весь частный бизнес под корень вырубили. А история имеет свойство повторяться....

На столе зазвонил телефон. Усыгин вздрогнул.

– Алексей Григорьевич, у нас гости! – взволнованным голосом сообщил начальник охраны.

И тут же за дверью испуганно вскрикнула секретарша. Неужели начались погромы?

Дверь с грохотом распахнулась, и в кабинет вошли бритоголовые качки в кожаных куртках поверх спортивных костюмов. Прохладно сегодня на улице, уже август. Но будь в Москве жара, они все равно бы явились в таком виде. Униформа у них такая.

Среди бандитов особо выделялся атлет с бульдожьим лицом. И Алекс ничуть не удивился бы, если бы тот зарычал на него и гавкнул. Но парень не стал рычать. И даже улыбнулся Усыгину.

– Здорово, банкир!

– Э-э... Вы кто такие?

– Солнцевские мы. Слыхал о таких?

Алекс с угнетенным видом кивнул. Кто ж не слышал про солнцевскую братву?.. Не погрома ему нужно было бояться, а наезда. Милиции сейчас не до того, чтобы заниматься бандитами. И до КГБ не достучаться, когда в стране такая чехарда.

– Значит, слышал... Скажи своей секретарше, чтобы чайком нас угостила. Посидим тут с тобой, почаевничаем... Или мы тебе не нравимся? – усаживаясь на стол, весело улыбнулся рэкетир.

Его подопечный сел на другой край директорского стола, а двое других, взяв стулья, подперли Алекса с двух сторон. В тиски взяли, не вырваться. Но, может, они все сядут за приставной стол, когда секретарша принесет чай?

– Так нравимся мы тебе или нет? – все так же весело спросил бандит с бульдожьим лицом.

Он взял со стола бронзовый канделябр в форме обнаженной женщины с кувшином на голове, щелчком толстых пальцев выбил из гнезда одну свечу, затем другую, третью.

– Н-нравитесь.

– А сотрудничать с нами хочешь?

– З-зачем?

– Затем, что мы тебя охранять будем.

– У меня есть охрана...

– Видели мы твою охрану, – хмыкнул бандит. – Фуфло полное. Нас даже остановить не пытались... На улице беспорядки, а у них дверь открыта. А если настоящие бандиты навалятся?

– А вы ненастоящие?

– Мы не бандиты. Мы твоя охрана.

– Но у меня есть охрана. Волынская братва.

– Не знаем о таких.

– Они с люберецкими вместе, – жалко улыбнулся Алекс.

– Все равно не знаем.

Увы, но волынская братва затормозилась в развитии. Может, иногда и помогала люберецким в качестве пушечного мяса, но на том ее участие в криминальной жизни столицы и заканчивалось. И кооператив их не развивался – как был, так и оставался в подвале. И водкой они уже не занимались, как прежде. А хозрасчетный центр, которым руководил Пуп, перепродавал всякую всячину для кооперативов и прочих частников. И тоже никакого развития.

– Я им позвоню сейчас, они подъедут.

– Отлично, давай через два часа, под Краснохолмским мостом. Там и поговорим. Посмотрим, что это за братва такая...

Алекс набрал номер Кита, услышал его голос.

– Здравствуй, Никита. У нас проблемы...

Браток с бульдожьим лицом вырвал у него трубку.

– Ты, что ли, хрен волынский?.. – ревущим голосом спросил он. – Кто я такой? Нахрап я, из Солнцева. Солнцевские мы... Конечно, слышал, кто бы сомневался... Короче, мы «Позитив-банк» под свою охрану берем. А то вас никто не знает, а мы солнцевские, нас все боятся. И ты бойся... Не боишься?.. Ну тогда давай на стрелку забьемся!

Бандит договорился с Китом о встрече, выпил чаю и ушел, пообещав вернуться. А вечером позвонил Кит.

– Тут, короче, такое дело, – унылым тоном начал он. – Нам, Алекс, от твоего банка никакой выгоды нет. Ты нам не платишь, и нам нет смысла башку под пули подставлять. Если бы платил, тогда другое дело...

– Сколько ты хочешь?

– Поздно уже... Мы солнцевским вас отдали. Пусть они теперь вас охраняют...

– А Пуп где?

– Здесь Пуп, а что?

– Он тоже с тобой на стрелке был?