Смерть за зеркалом - Константин Алов

немного озадачило. То, что он временно оказался у руля одного из подразделений столь могущественной и информированной организации, было случайностью и долго продолжаться не могло. Надо было пользоваться моментом. Пока ты начальник, никому в голову не придет задавать тебе вопросы типа «зачем это надо» и «кто разрешил»?

Крюков прошел в аппаратную. Экраны мониторов пока не светились. Показывать было некого и нечего. В комнате никого не было. Тихий стон, донесшийся откуда-то из-под стола, доказал Крюкову, что он ошибается.

Под столом стонал ассистент камермена Сережа. Он лежал, скрючившись, на полу, сжимая руками с двух сторон свою окровавленную голову. С первого взгляда трудно было понять, насколько полученные им травмы совместимы с жизнью.

Крюков наклонился над стонущим, отодрал его руки от головы и исследовал пораженный участок. Кроме довольно приличной шишки, других видимых повреждений на теле страдальца он не обнаружил.

— Вставай. Камерман, — без тени сочувствия, грубо предложил Крюков. — Доподглядывался? Маньяк, блин, наблюдатель. Кто это тебя так?

— Не знаю… Я ни за кем не подглядывал. Просто вошел сюда, в аппаратную… Я сразу понял, что в архиве кто-то рылся, причем недавно. Я хотел позвонить тебе… вам… — оператор говорил нечленораздельно, поскольку каждый второй слог сопровождал всхлипыванием, а каждый четвертый стоном.

— Валяй запросто, я не обижаюсь, — ободрил его сыщик.

— Я хотел вызвать кого-нибудь из охраны, но тут меня сильно ударили чем-то тяжелым сзади по голове. Я упал и потерял сознание.

— Ладно, поднимайся, — велел Крюков. — Поройся в своем архиве и постарайся определить, что пропало. А я тебя буду охранять.

— А это… не вы меня того, по кумполу?.. — робко осведомился Сережа.

— К сожалению, не я, — разочаровал его сыщик. — Я только что от режиссера. Так что Задославский тоже отпадает. Ты вместо того, чтобы строить научные гипотезы, лучше лезь быстрее в свой архив. Кстати, твой кореш, Яго, крутился тут недавно, возможно, что это он тебя приласкал. По старой дружбе.

Сережа со стенаниями поднялся на ноги, уронил себя в кресло на колесиках и покатился на нем к длинному столу, переходящему в шкаф со множеством полок и секций. Там и располагался архив студии в виде множества кассет и компьютерных дисков. Он принялся разгребать созданные им же самим завалы информации, время от времени отрываясь от этого занятия, дабы пожаловаться на свою незавидную долю.

Крюков долго терпел, но, наконец, устал его выслушивать.

— Ну что ты стонешь, как птица, у которой украли ее яйца. Твои-то яйца целы? Ты, вроде, по другому полюсу получил. Где твоя порнуха? Колись, пока я за тебя не взялся, ты у меня шишкой не отделаешься!

Сережа не глядя махнул на дальнюю полку.

— Там поищи.

Крюков выгреб из указанного хранилища стопку кассет и направился к компактной видеодвойке, включил аппарат и принялся отсматривать материал.

Для какого-нибудь извращена это был просто клад. Здесь совокуплялись десятки людей как незнакомых Крюкову, так и знакомых по работе в телешоу.

Крюкова это обрадовало, но по другой причине.

— Так ты, красавец, не только получал удовольствие от всей этой помойки, но еще и досье собирал! Ничего не скажешь, работа по призванию, да еще и оплата, как при коммунизме, — по потребностям. И много ли надоил?

Сережа смутился и, Крюков не поверил своим глазам, покраснел.

— В общем, нет, я об этом не думал… Так, случайно получилось. Один раз…

— И кто же это был?

— Лось…

— Ты зацепил на крючок Лося и после этого ходишь живой и почти здоровый — всего-навсего с шишкой на бестолковке? Фантастика! Я тебя недооценивал, прости.

Сережа замахал руками.

— Все было совсем не так! Он сам пришел ко мне и сказал, что знает про кассету, где он трахается с любовницей… одного большого человека.

— Кого?! Если колоться, то до самой задницы! Иначе этот день навеки останется в твоей памяти одним непрерывным кошмаром.

Ответом было молчанье. Крюков взял несчастного оператора за шею и легонько нажал пальцем на точку в том месте, где шея переходит в плечо. Лицо упрямца исказила судорога.

— Ну что ты, дурашка, — почти по-отечески обратился к нему Крюков. — Если хочешь ощутить незабываемый болевой шок, просто попроси об этом. К чему увертки и иносказания?

Сережа в панике отвернулся в сторону.

— Не надо шока! Я не помню!

— А может, попробуем? Один раз, но сильно! Попробовав раз, потом сам просить будешь, бабки предлагать. — Крюков лаской решил добиться своего. — Так о ком идет речь?

Оператор был полностью подавлен.

— О Карпушкине! — то ли выкрикнул, то ли выдохнул он.

— Что? — Крюков не был удивлен, он был поражен, словно эвенк, на ярангу которого свалилась третья ступень ракетоносителя «Протон».

— Ты говоришь, что Лось трахал депутата Государственной думы от вашего избирательного округа? Вот это извращенец! Это же особо тяжкое государственное преступление, совершенное с глубочайшим цинизмом! А в государственный флаг они при этом не заворачивались? Нет? И гимн с новыми словами не пели? И со старыми тоже? Жаль, очень жаль.

— Вы не поняли, — жалобно пролепетал Сережа. — Лось трахал любовницу Карпушкина.

— И всего-то? — разочарованно протянул Крюков. — А в чем же здесь криминал? Я лично такового не вижу. Кстати, я тебе уже говорил, чтобы ты мне не выкал?

— Вы-то… То есть ты-то, может, и не видишь, а Карпушкин другого мнения. Вот Лось и пришел ко мне, чтобы забрать кассету. Да вдобавок и денег потребовал.

— Оригинально, — рассмеялся Крюков. — Значит за его компру ты же ему еще и доплатил? Ничего не скажешь, выгодный бизнес. Ну а эта любовница, кто она?

Сережа сделал страшные глаза и зашипел.

— Она здесь, принимает участие в шоу!

— Понял, не дурак, — Крюков как раз вставил в кассетоприемник видеомагнитофона очередную запись.

Здесь было собрано попурри гомосексуалистов как мужского, так и женскою пола. Крюков включил просмотр на повышенной скорости. Главным персонажем был режиссер Задославский. Из всех партнеров гения подмостков Крюков опознал только знойного Яго.

— Где же ты все это поназаписывал? — поинтересовался он.

— Я обслуживал системы видеозаписи в отелях, принадлежащих Карпушкину. Там везде такая аппаратура, — неохотно признался Сережа. — В целях безопасности.

— Понимаю, — кивнул Крюков. — Теперь это называется безопасный секс. А наутро вся страна любуется человеком, сильно похожим на генерального прокурора. Стоп! А это кто?

На экране мелькнуло лицо Ольги. Собственно, ничего криминального в ее появлении в данной коллекции не было. Крюков и сам был ее экспонатом. Неприятно было то, что Ольга обнималась и целовалась с женщиной. Лицо Ольгиной партнерши показалось Крюкову знакомым, но шквал отрицательных эмоций заставил его прокрутить неприятные кадры побыстрее.

«Что это я, влюбился, что