Одиссея крейсера "Варяг". Чемульпо-Владивосток - Александр Чернов
Шрифт:
Интервал:
– Лейтенант Японского императорского флота Секари Масао, броненосный крейсер «Ниссин». Простите мою необразованность, но ответно приветствовать вас по-русски я не могу. О каких некомбатантах вы говорите?
– Насколько я знаю от мистера Боссета, с вами находятся около двадцати итальянских матросов. Я думаю, им нет никакого резона принимать участие в нашем споре о том, куда и под каким флагом дальше пойдет «Ниссин»? Надеюсь, вы не будете возражать, если мы их выпустим на верхнюю палубу до того, как я предприму попытку штурма вашей кочегарки и машинного отделения? Мне случайные жертвы не нужны.
– Рад бы их выпустить, но они уже и сами сбежали. Хуже того, когда я их попросил показать нам, где находятся кингстоны в машинном отделении, эти крысы сами в нем заперлись. Так что некомбатантов тут нет. А откуда вы взялись на мою голову, мичман с «Варяга», он же почти две недели, как погиб? И что это был за взрыв во второй кочегарке?
– Ну, положим, слухи о смерти «Варяга» нами были несколько преувеличены, а насчет взрыва, если вы не возражаете, поясню позже. Я полагаю, что предложение о сдаче будет вами отвергнуто?
– Безусловно. У меня приказ моего императора доставить крейсер в Йокосуку, и я обязан его выполнить.
– Понимаю, но вынужден воспрепятствовать. «Ниссин» отсюда пойдет во Владивосток или на дно. Значит, сдаваться вы отказываетесь?
– Безусловно. Если «Ниссину» не судьба попасть в Йокосуку, как приказал мой император, то вариант на дно меня вполне устраивает. По моим расчетам, мы очень скоро все вместе перенесемся в храм Ясукуни. А мы тут в кочегарке, знаете ли, просто отвлекаем ваше внимание от основных событий.
– Если вы о подрыве погребов, то боюсь, что они уже под охраной моих людей. И судя по стрельбе, что я слышал минут пять назад, взрыва не будет.
– Ну что же, тогда мы откроем кингстоны, и…
– И мы лишимся одного котельного отделения из четырех, на пару дней, необходимых для его осушения, а машинное вам не затопить, сами проговорились, что там итальянцы заперлись. Им наша с вами война до одного места.
– Зато мы умрем, как подобает самураям!
– У меня к вам есть предложение получше. Вы, как я заметил, изрядно управляетесь с катаной? Как насчет сравнить европейскую и азиатскую школы фехтования в действии? Один на один, может быть, у вас и вторая катана найдется? Впрочем, златоустовская шашка, пожалуй, не хуже будет.
– Гайджин[67], я вас зарублю быстрее, чем кусок угля сгорает в топке. Но зачем мне это нужно, или как говорят наши друзья англичане, «что я с этого буду иметь»? Бизнесмены, восточные демоны их раздери… Наверняка они вам и доложили о нашем местоположении на корабле, да и о численности рассказать не забыли? Может быть, маршрут и график нашего перехода вам тоже продал кто-то из них? В чудесные случайности я уже не верю…
– Ну… Где-то как-то… Не без этого. Джентльмены, одно слово. Но вернемся к условиям дуэли, Масао-сама. Я гарантирую, в случае вашей победы, вам и всем японским подданным на борту пропуск на берег…
– И когда же вы у себя на западе поймете, что для нас, японцев, долг важнее, чем жизнь? Мне на берегу делать нечего, если это не пирс Йокосуки, к которому пришвартован «Ниссин»!
– Там вы сможете оповестить о захвате крейсеров адмирала Того, и у него будут неплохие шансы нас перехватить. Это единственное, что вы можете сделать для того, чтобы ваш «Ниссин» не был переименован в «Сунгари» и попал в Йокосуку, а не во Владивосток.
– А если победите вы?
– Вы складываете оружие и даете слово, что до схода на берег во Владивостоке никакого сопротивления или сеппуку ни в вашем исполнении, ни от кого из ваших людей я не ожидаю.
– А что помешает вашим людям перебить нас всех после того, как я вас зарублю, мой наивный молодой друг с «Варяга», простите, не запомнил вашего имени?
– Слово русского офицера и дворянина. Большего предложить не могу. Но поверьте, этого достаточно.
– Олл райт, я принимаю ваши условия, все равно у нас нет никакого оружия, кроме моей катаны и вакидзаси. Посмотрим, умеют ли русские офицеры держать слово, если им это не выгодно. Мы выходим…
– Умеем. Тем и отличаемся от некоторых из наших с вами британских коллег.
Лязгнули задрайки водонепроницаемой двери, и в коридор вышли восемь последних защитников «Ниссина», поддерживающие еще одного, раненого. Первым с гордо поднятой головой, мягкой походкой опытного бойца шел Масао. В левой руке он держал катану в черных лаковых ножнах. По мягко отражавшимся на них бликам огня, горевшего в одной из не прикрытых топок второй котельной, Василий понял, что они скрывают клинок старинной работы.
В отличие от своих товарищей, самурай был одет в кимоно, что и понятно: времени на переодевание после занятий Кен-до у него не было. Это придавало сцене черты какого-то мистического, мрачного средневекового ритуала. Всем своим видом Масао выражал спокойствие и сосредоточенность перед лицом ожидающей его неминуемой смерти. Василий так и не понял, как это удавалось японцу, притом, что на его лице застыла непроницаемая маска, не отражающая никаких эмоций. Коротко поклонившись будущему сопернику, азиат холодно произнес только одно слово:
– Начнем?
Поклонившись в ответ, Балк задал встречный вопрос:
– Каковы правила нашего поединка, господин лейтенант?
– Мой юный друг, какие правила могут быть на войне? – глаза Масао оставались спокойными и непроницаемыми.
– Ну, например, поединок ведется до смерти или до первого ранения? Какое оружие может быть использовано?
– Какая страна будет владеть этим прекрасным крейсером? Это вопрос жизни и смерти, не так ли? А по поводу оружия, вам все же нужна катана? Или что вы имеете в виду? Деритесь, чем хотите.
– Со своей стороны я обещаю прекратить поединок и оказать вам медицинскую помощь, если ранение не позволит вам продолжать бой…
– Мичман, не стоит тянуть время. Вы готовы к поединку или…
– По поводу оружия, я только хотел уточнить вопрос использования револьверов, типа этого.
Масао так и не понял, откуда в руке Балка материализовался наган, но к моменту, когда он выхватил меч из ножен, черный зрачок ствола уже смотрел ему прямо между глаз. От самоубийственного рывка с мечом на пулю Масао спас спокойный голос русского мичмана, а также то, что револьвер по дуге отлетел в толпу казаков и русских матросов за мгновение до того, как он прыгнул.
– Как видите, Россия немного ближе к Востоку, чем Британия. Мы не столь склонны к обжуливанию противников. И более щепетильны в вопросах чести, Масао-сама. Хотя де-юре, после вашего отказа от ограничений на используемое оружие, я мог прострелить вам голову. И с точки зрения британского джентльмена, не нарушил бы данного слова. На будущее будьте осмотрительнее с белыми противниками, любезный лейтенант. И давайте больше не будем пытаться вывести противника из себя до боя. А драться я буду русской шашкой, привычнее, знаете ли.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!