Смерть по любви - Владимир Григорьевич Колычев

раком рыба.

Отец кивнул, будто соглашаясь с ним, и вдруг резко, без замаха ударил кулаком в подбородок. Марк не смог удержаться на ногах, сел на задницу.

- Что это было? - очумело спросил он.

Сын никак не ожидал такого от отца.

- Это не допрос был, сынок. Ты сволочь самая настоящая. Совсем с катушек слетел!

Отец смотрел на него как на законченное ничтожество и кулаки держал наготове. Марк не рискнул подниматься. Пусть сначала успокоится.

- Но ты же сам Трофима искал, - потирая челюсть, сказал он.

- Я не Трофима искал, я твой вопрос решал.

- Надо решать.

- А ты здесь бардак развел!

- Так ты же сказал, что у меня шпана, а мы эту бабу нашли.

- Твоя шпана сдаст тебя при первом же удобном случае.

- Нам надо поговорить.

- Поговорим, конечно. - Судя по звучанию голоса, отец понял его правильно.

Но сначала нужно было разобраться с Ксенией.

- Она не сказала, где Трофим? - обращаясь к Марку, спросил отец.

- Трофим уехал! - прохрипела Ксения. - Далеко-далеко! Я сама не знаю, где он.

- Ксения Александровна, я не желаю вам зла, - тихо, даже с покаянием сказал отец. - Но вы должны меня понять.

- Я не знаю, где Трофим!

- Вы должны меня понять, Ксения Александровна.

Отец в раздумье глянул на покрывало, которое валялось на полу в углу комнаты. Он хотел укрыть Ксению, но его искушала возможность наслаждаться ее обнаженной беспомощностью. На словах он осуждал сына, но в душе совсем не прочь был повторить за ним. Марк даже подумал, что отец попросит его выйти, чтобы остаться с Ксенией наедине.

Но отец снова глянул на покрывало.

- Накрой ее, - все-таки сказал он.

- С головой? - с усмешкой спросил Марк.

Отец недовольно нахмурил брови, но промолчал.

Рано или поздно Ксению придется накрыть с головой и вынести вперед ногами. Они оба это прекрасно понимали, но трагедии из этого не делали.

Отец вышел из комнаты, но скоро вернулся вместе с телохранителем, который сделал Ксении укол. Марк не знал, что было в шприце, но вскоре женщина заговорила - резво, невнятно, без остановки.

Правда, ничего нового Марк о себе не проведал. Сам знал, какой он сукин сын.

Отец спрашивал, Ксения отвечала по существу или же просто выплескивала эмоции. Она рассказала о себе все, что только можно.

Марк спросил, сколько у нее было мужчин. Она долго считала, но сказала без утайки.

Ксения сдала Трофима, рассказала, как он из сигнальной ракетницы застрелил одного наемника, а затем ранил второго. Потом они расправились с другой парой. Трофим при этом был ранен.

Но вот о том, где он теперь находился, Ксения говорить не хотела. Даже в наркотическом бреду она не назвала место, где его можно было найти.

- В больнице он где-то, - сказал отец, когда Ксения затихла, исчерпала себя.

- Или у кого-то на дому, - сказал Марк.

- Я знаю, где искать.

- Далеко ехать?

- Не надо никуда ехать. Есть люди, они все сделают. А ты оставайся здесь. И шпану свою никуда не дергай.

- Шпана, - повторил Марк и выразительно глянул на отца.

С этой шпаной нужно что-то делать. Не нравилась ему активность Вики и податливость Толика.

- Проблемы? - сосредоточенно спросил отец.

- Они знают, где Мирона искать.

Отец думал недолго.

- Отправь их к Мирону. Пусть перезахоронят.

- А смысл? - не понял Марк.

- Смысл в том, что ты их больше не увидишь.

Сыну казалось, что отец пытался загипнотизировать его взглядом.

- Ну.

- И здесь ты не останешься.

- Да?

- И с Катей нужно встретиться, поговорить.

- Хорошо, - выдавил из себя Марк.

Что-то не вышло у него жить полностью самостоятельно, наломал дров, а щепки собирать отцу. Он сделает все как надо, а Марк поплывет по течению. И на Катькиной толстой заднице женится, и работать пойдет. В государственный бизнес. Там спокойно, безопасно и сытно. Говорят, умные люди закон собираются через Госдуму протащить, чтобы топ-менеджмент не отвечал за свои финансовые промахи собственными премиальными миллионами.

Глава 17

Голова его похожа была на песочные часы. Трофим поднялся, сел на кровать. Часы в голове перевернулись, посыпался песок. Его качнуло, к горлу подступила тошнота. В ушах зашумело так, как будто волна нахлынула, потащила с галечного пляжа на песок морского дна. Он даже не услышал, как в палату вошла Ольга.

- С ума сошел? - Ее голос с трудом пробился сквозь толщу шумящей волны.

Девушка взяла его за плечи мягко, но надавила с силой, заставила лечь.

- Уходить мне надо, - пробормотал Трофим, закрывая глаза.

В песочные часы превратилась вся палата. Парню казалось, что песок сыпался со всех сторон. Голова кружилась и катилась где-то под кроватью, желудок выкручивало наизнанку. Трофима едва не вырвало девушке под ноги.

- Куда уходить? - Ольга говорила с ним как с маленьким неразумным ребенком.

- Ищут меня.

- Кто ищет?

- Убьют, если найдут.

- Это из-за Наташи?

- Ты ко мне близко не подходи. Я не хочу, чтобы тебя тоже.

- Да я не боюсь.

- Я тоже не боялся. А две пули вот из меня вытащили.

- Пули?

- А ты не знаешь? - Трофим и хотел, но не мог открыть глаза.

Он боялся свалиться с кровати, настолько сильно кружилась голова.

- Да, что-то говорили.

- Кто говорил?

Трофим не знал, с кем договаривалась мама, да это уже и не имело значения. Если разговоры идут, значит, скоро и полиция появится, и наемники Худоярова.

- Да так.

- Уходить мне надо.

- Куда тебе в таком состоянии? - Ольга приложила руку к его лбу. - Горишь весь.

- Уходить надо, - повторил Трофим.

Никуда он не уйдет, не сможет. Будет лежать, пока не грянет гром. В голову. Пристрелят его, да и вся недолга.

Марк засмеялся, глядя на него. Мол, а как ты думал? Бык против Юпитера не тянет?

Трофим почувствовал, как по носу к подушке скользнула слеза. Он ведь только начал жить, а уже умирать. И сам погибнет, и маму не защитит. Зато собака Марк будет наслаждаться жизнью.

Наемник стрелял из темноты. Его лицо в маске освещали вспышки выстрелов. Пули летели в пустоту, но рука опускалась все