Голос греха - Такэси Сиота

— Молодой человек, говорящий на литературном языке — Усивака-мару, — это Ёситака-сан?

— Да, я почти уверен в этом. И голос, и интонации Ёситаки-куна.

— В разговоре упоминаются акции пищевой компании «Хоуп». А ведь они были довольно осторожны, не так ли?

— В случае, когда при покупке и продаже ни в коем случае не хотят засвечиваться, самое главное — подходящий момент для ухода. Каким по счёту был инцидент с «Хоуп»?

— Четвёртый.

— По всей вероятности, с предыдущими тремя у преступников не вышло получить прибыль, на которую они рассчитывали. Ведь изначально думают над тем, чтобы продать акции, пока те на пике. Конечно, это также зависит от того, где пролегает та черта, до которой они хотят дойти.

— Слушая вас, Нисида-сан, я составил впечатление, что в команде биржевых спекулянтов собрались довольно способные люди…

— Думаю, это было для них реально прибыльно. Правда, непонятно, на каких условиях они получали капитал у «денежного короля». Ведь деньги особо требовались центру…

— Центру?

Когда Акуцу задал встречный вопрос, Татибана поспешил на выручку:

— От «Иидабаси» по линии Юракутё три станции на юг…

Журналист заметил, что Нисида посмотрел на часы и переглянулся с Татибаной. Время вышло.

Убрав тетрадь и диктофон в сумку, он поднялся и опять обменялся с Нисидой рукопожатием. По всей видимости, его собеседники планировали ещё задержаться в номере, поэтому Акуцу вышел один.

Ожидая лифт, он стал смотреть в смартфоне линию Юракутё. От «Иидабаси» три станции на юг… Когда перед глазами возникло название «Нагата-тё»,[122] у него вырвался вздох. Перед ним словно вдруг выросла огромная стена. Точнее, по-другому: разверзлась чёрная дыра…

Журналисты, работавшие тридцать лет назад, возможно, тоже добрались до этой стадии. Но раз уж им не удалось увидеть свет во мраке, вряд ли это удастся ему. Акуцу остро ощутил, насколько был наивен, когда подумал, что, возможно, у него получилось напасть на след преступников по одному из самых громких дел эпохи Сёва.

Сможет ли он, журналист, живущий сейчас, в эпоху Хэйсэй, сделать что-то ещё?

Не имея даже приблизительного ответа на этот вопрос, Акуцу вошёл в лифт.

Прямо перед выходом Сиори начала снимать носки.

— Ты что, нарочно это делаешь?

Когда Ами начала ругать её, Сиори посмотрела на бабушку Маюми и ухмыльнулась. Похоже, она начала получать удовольствие от своих проказ. Маюми присела рядом с Сиори и с улыбкой сказала:

— Сии-тян, ты такая умная девочка… — Придирчивая к сыну и невестке, с внучкой она сразу размягчалась.

Ами встала рядом на колени и взяла носки, которые только что сняла её дочь.

— Нет. Бабушка наденет, бабушка наденет! — Видимо, Сиори хотела, чтобы бабушка надела на неё носки.

— Как ты себя ведёшь!

Ами, которая уже с раннего утра занялась приготовлением бэнто,[123] была более раздражена, чем обычно, — видимо, не выспалась.

— Не нужно так сердиться, — сказала бабушка, надевая на внучку носки.

Ами, не обращая на неё внимания, взяла коробку с бэнто с обеденного стола.

Сонэ Тосия понял, что тоже рискует попасть под горячую руку жены, поэтому, взяв сумку с принадлежностями для ребёнка и детский плед, направился в прихожую. Гараж располагался прямо напротив входа в магазин. Тосия открыл багажник и загрузил туда вещи. Недовольная жена села на переднее сиденье, мать — сзади. Рядом с ней в детское кресло Тосия посадил Сиори и пристегнул её.

Как обычно, утро было беспокойное, но они смогли выехать, как планировали. Сегодня в «Костюмах на заказ Сонэ» был выходной. Тосия с семьёй отправились в Киото в океанариум; тот располагался по соседству с зоопарком и был любимым местом Сиори.

Когда они стояли на светофоре, Ами достала из сумки белый конверт. Адрес и имя были написаны своеобразным квадратным почерком. Имя отправителя отсутствовало.

— Вот это было в почтовом ящике.

— От кого?

Ами молча рассматривала конверт. Тосия пожал плечами.

— Подозрительно, — сказала жена и засмеялась.

Рюкзак был в багажнике, поэтому Тосия пока положил конверт во внутренний карман куртки.

Океанариум, открывшийся всего три года назад, был обустроен с большой выдумкой и пользовался популярностью — в выходные и праздничные дни там царило такое столпотворение, что даже возникали проблемы с тем, чтобы найти место на парковке. Но выходные в «Костюмах на заказ Сонэ» попадали на будние дни, поэтому Сиори спокойно могла бегать по всему зданию.

— Саламандры!

В зоне сразу у входа стояли аквариумы, наполненные пресной водой и воссоздающие среду рек префектуры Киото. С пятнадцать японских гигантских саламандр, которых хотела увидеть Сиори, лежали вповалку друг на друге в углу аквариума, поэтому издали выглядели как обычные камни.

— Сегодня тоже много, да? — восхищённо сказала Сиори и прилипла к аквариуму.

— Сиори какая-то странная, — глядя на груду саламандр, произнесла, нахмурившись, Ами. Тосия тоже не мог понять, почему двухлетний ребёнок так увлёкся этими бурыми некрасивыми созданиями.

— Сии-тян — молодец, — улыбнувшись, сказала Маюми, которая поддерживала всё, что бы ни делала внучка. Подобно гигантским саламандрам, Сиори сидела на корточках и не двигалась. Тосия решил, что это будет длиться бесконечно, поэтому взял дочку на руки и пошёл дальше.

Посмотрев на нерп и морских котиков, они сфотографировались в зоне с пингвинами. После этого пошли посмотреть шоу дельфинов, затем ближе к выходу поиграли с прыгающими мячами. Каждый раз у них был один и тот же маршрут, но Сиори, похоже, это не надоедало.

Время близилось к полудню. К океанариуму прилегала большая детская площадка, перед ней располагалась территория с газоном. Был ясный осенний день, дул приятный ветерок. Кроме расположившихся на покрывалах семей с детьми, здесь были студенты, играющие во фрисби и бренчащие на гитарах.

Тосия с Ами расстелили покрывало, развязали фуросики,[124] в которое была завёрнута трёхуровневая коробка с бэнто, и открыли крышки. Аромат говядины сигурэни[125] ударил в нос, в животе сразу заурчало.