Анализ крови - Джонатан Келлерман

Я проснулся голый, дрожа от холода. Град продолжался. В темноте светились цифры будильника: 23:26. За окном виднелось ясное ночное небо. Град превратился в ружейные выстрелы. Заряды дроби впивались в стену дома.

Скатившись на пол, я распластался ничком, учащенно дыша.

Снова выстрелы. Громкий хлопок, затем звон разбитого стекла. Проникнутый болью крик. Леденящий душу тупой шлепок – как будто арбуз лопнул под ударом кувалды. Заработал двигатель машины. Бегство на колесах.

И тишина.

Я дополз до телефона. Позвонил в полицию. Спросил Майло. Он сменился с дежурства. Тогда Дела Харди. Пожалуйста.

Трубку взял чернокожий детектив. Учащенно дыша, я рассказал ему о кошмарном сне, ставшем явью.

Харди сказал, что свяжется с Майло, и они оба срочно прибудут к моему дому.

Через несколько минут по ущелью разлилось завывание сирен, похожее на рев обезумевших тромбонов.

Накинув халат, я вышел на улицу.

Фасад дома из красного дерева был в нескольких местах расщеплен и усеян оспинками дырок. Одно окно было выбито.

Я почувствовал запах бензина.

На террасе стояли три открытые канистры. Из горловин огромными фитилями торчали свернутые в жгуты тряпки. Маслянистые следы вели до края террасы и заканчивались смазанным пятном. Я заглянул через перила.

В японском саду неподвижно лежал ничком мужчина.

Я спустился вниз как раз тогда, когда к дому подкатили черные с белым машины. Прошел босиком в сад, чувствуя под горящими в лихорадке ступнями холодные камни. Я окликнул мужчину. Тот не отвечал.

Это был Ричард Моуди.

У него было снесено пол-лица. То, что осталось, превратилось в собачий корм. Точнее, в корм для рыб, ибо голова лежала в пруду, и вокруг уже собрались рыбки, которые жадно всасывали окровавленную воду, наслаждаясь новым угощением.

Ощутив прилив тошноты, я попытался их отогнать, однако вид меня уже давно стал для них условным стимулом кормления, и чешуйчатые гурманы с еще большим энтузиазмом набросились на еду. Здоровенный черный с золотом карп наполовину высунулся из воды, чтобы отхватить кусок побольше. Я готов был поклясться, что рыбина ухмыльнулась своим обрамленным бакенбардами ртом.

Кто-то тронул меня за руку. Я вздрогнул от неожиданности.

– Спокойнее, Алекс.

– Майло!

Судя по виду, его подняли с кровати. Блеклая ветровка была накинута поверх желтой тенниски и мешковатых джинсов. Волосы топорщились во все стороны, а зеленые глаза сияли в лунном свете.

– Идем. – Майло взял меня за локоть. – Поднимемся в дом, ты вольешь в себя что-нибудь, после чего расскажешь мне, что произошло.

* * *

Пока криминалисты возились с техническими деталями убийства, я сидел на старом кожаном диване и пил виски. Шок постепенно проходил; я почувствовал, что по-прежнему болен – у меня нет сил и меня бьет озноб. Виски помог хоть немного согреться. Напротив сидели Майло и Дел Харди. Чернокожий детектив, как всегда, был одет с иголочки, в ладно скроенном темном костюме, розовой рубашке, черном галстуке и начищенных до блеска полуботинках. Надев очки, он делал пометки.

– Внешне все выглядит так, – сказал Майло, – будто Моуди задумал спалить твой дом, однако кто-то выследил его, застал с поличным и вывел из игры. – Он помолчал. – Там ведь был любовный треугольник, так? Как тебе нравится на роль стрелка любовник?

– Он не произвел на меня впечатление человека, способного вести слежку.

– Полное имя, – держа наготове карандаш, спросил Харди.

– Карлтон Конли. Плотник на киностудии «Аврора». До того как образовался треугольник, они с Моуди были друзьями.

Харди сделал запись.

– Он переехал к жене?

– Да. Они поселились где-то в Дэвисе. По совету ее адвоката.

– Фамилия адвоката?

– Малькольм Дж. Уорти. Беверли-Хиллз.

– Нужно ему позвонить, – сказал Майло. – Если у Моуди был список, он в нем обязательно присутствовал. Выясни телефон в Дэвисе и узнай, там ничего не произошло? Жена по-прежнему его ближайшая родственница, поэтому ей нужно сообщить. Пусть местная полиция заглянет к ней и внимательно посмотрит на ее лицо – удивится ли она этому известию. И еще позвони судье. Алекс, тебе больше ничего в голову не приходит?

– В этом деле участвовал еще один психолог. Доктор Лоренс Дашхофф. Живет в Брентвуде. Контора в Санта-Монике.

Телефон Ларри я знал наизусть и продиктовал его.

– Что насчет адвоката самого Моуди? – спросил Дел. – Если этот клоун решил, что его дело запороли, он мог и обидеться, ведь так?

– Точно. Фамилия этого типа Деркин. Эмиль, Элтон или что-то в таком духе.

Лицо чернокожего детектива растянулось в усмешке.

– Элридж, – проворчал он. – Подонок представлял интересы моей бывшей жены. Обчистил меня до нитки.

– Что ж, – рассмеялся Майло, – в таком случае ты будешь иметь удовольствие допросить его. Или утешить его вдову.

Пробурчав что-то себе под нос, Харди захлопнул блокнот и ушел на кухню звонить.

Появившийся в дверях криминалист поманил Майло, и тот, потрепав меня по плечу, вышел к нему. Вернулся он через несколько минут.

– Наши эксперты обнаружили следы покрышек, – сказал он. – Широких, гоночных. Тебе это ни о чем не говорит?

– Моуди ездил на пикапе.

– Его тачку уже нашли. Колеса совсем другие.

– Больше ничего в голову не приходит.

– В кузове было еще шесть канистр с бензином, что подтверждает версию со списком. Однако тут начинаются неувязки. Моуди собирался использовать здесь три канистры. Предположим, что он задумал какой-то ритуал мщения, по три канистры на жертву. Если взять за минимум пять жертв – ты, второй мозговед, оба адвоката и судья, – всего получится пятнадцать канистр. Осталось шесть, значит, использовано девять. Не считая тебя, было еще два покушения. Если Моуди собирался поджечь дом своей семьи, это будет уже двенадцать канистр и три предыдущих покушения. Даже если с цифрами ошибка, маловероятно, что тебе за какие-то заслуги полагалось больше бензина, чем остальным. Из всего этого следует, что ты, вероятно, не был первым. Тогда почему стрелок катался за Моуди по всему городу, безучастно смотрел, как тот устроил два или три пожара, рисковал тем, что его засекут, и выжидал третьего дела?

Я задумался.

– Мне на ум приходит только одно, – сказал я. – Здесь место уединенное. Много больших деревьев, стрелку есть где спрятаться.

– Возможно, – скептически заметил Майло. – Мы вплотную займемся покрышками. Убийца на гоночной машине. Броский заголовок. – Он погрыз ноготь, хмуро глядя на меня. – Дружище, у тебя есть враги, о которых я не знаю?