Зазеркалье Нашей Реальности - Медина Мирай

– Он отнес вас в лазарет. Как думаете, кто мог вас отравить?

Что угодно, но только не вопросы о Каспаре. Мысленно Робин корила себя, что не продумала четкий ответ на любой возможный вопрос. К счастью, принц еще не до конца пришел в себя и не замечал ее увиливаний.

– Есть идеи?

– Я точно знаю, кто это сделал.

– И кто же?

Робин пришлось признать, что, пытаясь убежать от ответов на вопросы, оттянуть их, насколько можно, она попала в собственную ловушку.

– Это… королева.

– Что-что?

Ошарашенный и возмущенный, Александр был готов похоронить ее под грудой вопросов и требований все объяснить.

– Мне нет смысла врать вам. Это чистейшая правда. Я сама слышала, как она говорила об этом. Воспользовалась моим отсутствием минувшей ночью, чтобы добить вас силами наемницы. Но Каспар, даже сидя в тюрьме, незадолго до этого нанял Теру, чтобы она приглядела за ва…

– Каспар в тюрьме?!

Робин уставилась на него с виноватым выражением лица.

– Как сказала миссис Шерро, он первым заподозрил королеву в вашем отравлении. Потому она решила избавиться от него, обвинив его в убийстве…

– Адама Синглера.

Александр поник и сжал одеяло в кулаках. Из вороха мыслей к свету пробился лишь один вопрос: почему?

Почему? Ведь он согласился на сделку.

Почему? Ведь, даже покинув службу, Каспар оставался Александру верен.

Почему? Разве ее слово так дешево стоит?

– Сколько я пролежал в реанимации?

– Три недели.

– И все это время Каспар был в тюрьме?

В ответ последовал боязливый кивок.

– Господи…

Он откинул одеяло и встал на ноги, едва не рухнув обратно от головокружения и нахлынувшей тошноты. Робин посадила принца обратно на постель.

– Вам нужно полежать еще хотя бы денек, прежде чем делать такие резкие движения.

– Позвони Делинде. Я должен встретиться с Каспаром… Нет, стой! Сначала я встречусь с ним. Потом сообщим королеве о том, что я очнулся.

Он выглядел слишком решительным и напуганным, чтобы Робин смогла возразить. Она мгновенно поняла: любое отрицание повлечет за собой бурю негодования. На одну постыдную секунду ей захотелось оказаться на месте Шульца.

– Тогда я позвоню миссис Шерро. Я вытащу вас из больницы, а она проведет в тюрьму.

Робин заверила врачей на посту, что сама сообщит о выздоровлении принца. К ее заявлению отнеслись с недоверием, но, сохраняя маску доброжелательности, кивнули, сдерживая соблазн первыми сообщить миру благую весть.

Александр надел черные обтягивающие брюки и черную рубашку. Непривычно мрачный для него образ, больше присущий германскому принцу. Взбудораженный новостью о заключении Каспара, он отодвинул мысли об отравлении на задний план. У него не было желания думать об этом долго, как и знать имя отравителя. Все равно Александр не поверит в его виновность. Саша или Делинда? Уверенность колыхалась, как колосок на морозном ветру.

Порой он признавался, что верит в других людей больше, чем в себя. Зачастую неоправданно. Было время, он считал это проявлением доброты и милосердия. Но сейчас он понял: малодушие – его настоящая болезнь.

Спустя полчаса они неслись в тюрьму, где их уже ждала Ирен.

– Так кто сейчас придет? – спросила ее девушка на посту.

– Чего уж скрывать. Это принц Александр.

– Ага, а я королева Делинда.

Дверь раскрылась, запуская в душный коридор холодный воздух. Александр вытер ноги о ковер небрежно и быстро, после чего уставился на Ирен.

– Рада вас видеть в полном здравии.

– Где Каспар?

– Я вас проведу. Робин, вы с нами?

– Пожалуй, останусь и посторожу.

Ирен молча кивнула и направилась в конец коридора, к лифту. Принц следовал за ней.

– Надеюсь, условия у него хорошие.

Рука Ирен остановилась в сантиметре от кнопки.

– Вы сами все увидите.

Ответ заставил принца содрогнуться. Худшее, на что было способно его воображение, предстало перед его внутренним взором, и Александр сглотнул.

Они спустились вниз на два этажа. Дверцы кабины разошлись в стороны. Александр вдохнул затхлый сырой воздух. Тошнота вновь подступила к горлу, а вместе с ней в голову ударила ярость, направленная против сестры. Темный, обложенный рассыпающимися блоками коридор всего с парой потолочных ламп и бетонным полом не внушал доверия. Вздыбившиеся слои краски на покореженных дверях, держащихся на ржавых петлях, тоже. О дыхании прогресса свидетельствовали только встроенные в стены сенсорные панели у каждой двери.

– Он в дальней камере.

– Это ужасно.

– Согласна, но… таков был приказ.

– Какой еще, к черту, приказ? Что еще вам приказали?

Ирен вздрогнула.

– Подавать еду раз в день.

Каждое слово рядом с принцем рождалось с неимоверным трудом. Ирен не припоминала, когда в последний раз ощущала такую тяжесть. Осуждение, жалость и наивное непонимание в глазах принца припечатали ее к месту, вызывая к жизни позабытое чувство стыда.

Он подошел к камере и положил руку на шершавую дверь.

– Каспар? Это я, Александр.

Послышался приглушенный кашель, словно кашляли в кулак, а следом твердое, но нежное:

– Ваше Высочество? Вы очнулись!

– Говорят, во многом благодаря тебе. – Александр заставил себя произнести эти слова приподнятым тоном и радовался, что его измученный вид остался для Каспара невидим.

– Я просто попросил Теру приглядеть за вами.

– Оказалось, меня хотели убить минувшей ночью. Если бы ты не нанял Теру… меня бы здесь не было.

Он слышал учащенное тяжелое дыхание.

– Тогда это заслуга Теры.

– Твоя скромность достойна похвалы.

Александр оглянулся на Ирен. Та поспешила к нему и положила руку на панель двери.

– Каспар, я сейчас зайду. Можно?

– Я бы не хотел этого. Сейчас я выгляжу недостойным вашего внимания.

«Ты всегда будешь для меня достоен внимания», – чуть не сорвалось у принца с языка.

– Это не имеет значения. Помнишь, я говорил то же самое в кафе, а ты меня переубеждал? Так вот…

– Нет. Пожалуйста, Ваше Величество. Я не хочу, чтобы вы видели меня таким.

– Всего лишь в другой одежде. – Он усмехнулся, но по щеке скатилась слеза.

– И не только. Я выгляжу… Я уверен, что мой вид вызовет у вас отвращение. Я не хочу пасть в ваших глазах. Тюрьма все же не дворец.