Призраки Орсини - Алекс Джиллиан

Но Дреа не из робкого десятка и она любит пошалить. Маленькая плутовка. Просовывает руку между нашими телами, и сжимает мой член через шорты. Не могу поверить, что она это сказала. Это просто член! Уму непостижимо. Невольно улыбаюсь сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как ее ловкие пальчики доводят меня до точки кипения.

– Что смешного? Опять надо мной? – обиделась мнительная дурочка. Я затыкаю ее рот губами, приподнимая свои бедра и стаскивая шорты. Она стонет мне в рот, когда вхожу в нее во всю длину. Она такая влажная, черт возьми, такая всегда готовая для меня. Черт знает сколько раз мы трахались за эти четыре дня. Мне кажется, мы вообще не спали. Как она выдерживает?

– О Боже! Боже, – выдыхает Дреа, каждый раз, когда я насаживаю ее на себя. Ее пальцы впиваются в мои плечи голова откинута назад, а грудь в полном распоряжении у моих губ. Это охренительное зрелище. Я даже представить не мог ничего подобного. Каждый раз погружаясь в ее тело, я чувствую себя чуть ли не тем, кого она постоянного упоминает, находясь в нескольких мгновениях от оргазма. И когда она достаточно близко, то начинает двигаться сама, приближая себя к финишной черте.

Черт, я просто собирался выпить кофе и просмотреть новости. А все снова закончилось сексом. Поднимаюсь вместе с ней, раскладывая Андреа на столе. Она тяжело дышит, глядя на меня поплывшим от желания взглядом. Поднимаю ее ноги, сгибая в коленях.

– О, нет, – шепчет она, закрывая ладошками лицо, когда я прижимаю колени к ее груди, предоставляя себе максимальный доступ ко всему, что мне сейчас необходимо.

– Ты извращенец, Орсини. Я уверена. О, Господи… – всхлипывает она, когда я проделываю свою излюбленный прием, заполняя ее полностью. Она вряд ли уже понимает, где находится член, а где пальцы. Ее тело изгибает в предоргазменной судороге. Я удерживаю одной рукой ее лицо, чтобы видеть, как она кончает, как ее лицо озаряется счастливой блуждающей улыбкой.

– Ты меня убьешь когда-нибудь , – шепчет она чуть позже, когда я поправляю ее платье и ставлю на ноги. Андреа держится за меня и выглядит чертовски сексуально, но она по-другому и не умеет.

– Может быть, ты и права, – улыбаюсь я, целуя ее распухшие от активных ласк губы.

Андреа

Мне иногда кажется, что я нахожусь в каком-то вымышленном мире, нереальном, размытом, словно сны, которые мы не можем вспомнить, а только чувствуем, что они были прекрасны. Если это действительно так, то я не хочу никогда просыпаться. Я плыву по течению, хотя зарекалась больше этого не делать. Нельзя расслабляться и позволять другому человеку руководить твоей жизнью. Нельзя растворятся в ком-то настолько, насколько делаю это я.

Дино Орсини — не просто мужчина, которого я люблю, он бездна, океан, омут, в который я прыгнула, закрыв глаза, позволив поглотить себя целиком и полностью.

С ним я забываю, что где-то там есть другая реальность, в которой я окажусь, когда он от меня устанет. Мы не говорим о будущем, и он ничего мне не обещает, просто позволяет гореть… рядом с собой. Дотла, до основания, не оставляя ничего от меня прежней, забирая все сомнения, тревоги, боль и грусть, которая наполняла меня, когда мы летели из Нью-Йорка в Болгарию. И, когда-нибудь, Дино вернет мне их в троекратном объеме. Я не шутила, когда сказала, что однажды он убьет меня. Так и будет.

И я буду наказана за свою глупость. Наивность. За то, что не научилась извлекать уроки из ударов судьбы.

Мне хочется быть маленькой девочкой, которая засыпает на его коленях, уставшая от нашей страсти и бесконечных ласк. Что он сделал со мной? Когда успел?

И почему именно Дино Орсини и никто другой?

С первого взгляда, брошенного на него, я поняла, что он особенный, не похожий на других. Не потому, что Дино невероятно красив, и даже не его ненасытный темперамент и сумасшедший магнетизм, под который попадают все, кто его видят, тому виной. Когда я смотрю в его темные глаза, за которыми он скрывает все свои помыслы и истинные желания, я вижу нечто, отчего все мое тело покрывается мурашками. Я боюсь того, что прячут его выразительные почти черные глаза с длинными ресницами, но не могу отказаться. Я не удивлюсь, если узнаю, что Орсини языческое божество поедающие на завтрак человеческие жертвоприношения, или безумец, который время от времени душит женщин красным платком. Мои теории фантастические, но именно так я чувствую, находясь рядом. Каким бы нежным и ласковым любовником он ни был, Дино обладает мощной темной аурой, окружающей его, словно черные крылья падшего ангела. В нем есть тот стержень и сила, которая заставляет людей отводить глаза, когда он на них смотрит. И я тоже. Постоянно. На подсознательном уровне, я ощущаю исходящую от него опасность, и это еще больше будоражит мою кровь. Я хочу получить как можно больше, прежде, чем он оставит меня умирать.

Я смотрю со своего шезлонга, как Орсини неспешно бредет вдоль линии прибоя, разговаривая по телефону и пиная мелкую гальку. Его взлохмаченные волосы, загорелый торс и темно-синие шорты производят обманчивое впечатления. Издалека он кажется просто еще одним красивым высоким стройным парнем, каких тысячи и миллионы, но стоит заглянуть глубже, как приходит осознание. Дино Орсини такой один.

Я почти не дышу, наблюдая за ним, жадно ловлю каждое движение. Разве не то же самое произошло когда-то с Мари? С моей сестрой? Обладаем ли мы генетической склонностью к выбору мужчин, способных уничтожить нас? Или мы изначально слабые, подавляемые жертвы, которых сразу видят такие, как Джейсон Доминник и Дино Орсини. У меня есть живой пример трагичной одержимой любви. Мари и Джейсон, которых убила их больная любовь. Моя мать не пережила развода с отцом, сломалась и покончила с собой. Конечно, дело было не только в папе, и гибель дочери повлияла на нее, лишив почвы под ногами. Мы все пострадали, так или иначе, и неизвестно по чьей вине или прихоти. Но именно развод стал точкой отсчета для мамы.

Может быть, мы слишком сильно любим?

Но разве можно любить слабее? Не всем сердцем. Не отдавая душу? Мой разум постоянно кричит, что я должна бежать, уносить ноги от Орсини, но как это сделать? Я сама отдала ему ключи от своей души и сердца. Только он может вернуть их мне. Только он.

Четыре дня полные солнца, секса, страсти на мокрых простынях. Наш собственный рай, омытый волнами Черного моря, продуваемый теплым соленым ветром, наполненный чистым горным воздухом, от которого иногда кружится голова.

Дино дважды таскал меня в горы. Мы брали лодку и выплывали в открытое море, рыбачили и ныряли со снаряжением, летали на дельтаплане, танцевали на пляжной пенной дискотеке. Мы перепробовали всевозможные вина и рыбные блюда в местных кафе, катались на квадроциклах, и занимались сексом по десять часов в сутки способами, о которых я и понятия не имела, хотя уже три года, как распрощалась с невинностью. Но я так ничего и не узнала о Дино Орсини, кроме того, что он богат и не хочет, чтобы кто-то лез в его жизнь. Это обидно, учитывая то, что обо мне Орсини выспросил каждую мелочь, каждую потаенную мысль и желание, заставил исповедаться во всех моих смешных грехах, и поведать о мечтах и фантазиях. Ему нравится слушать, и он может часами молчать, глядя на меня, пока я несу всякую чушь, но то, как Дино смотрит на меня в эти моменты, разрывает мое сердце. Он не говорит, но я чувствую, он архивирует. Да, именно это он и делает – упаковывает воспоминания, сохраняя их на жесткий диск своей памяти. А если Дино пытается запомнить каждый момент, что мы провели вместе, это означает не только то, что он любит меня… Он прощается, знает, что никогда эти минуты, часы, эти восхитительные дни вместе не повторяться снова.